— Мелли, я не думаю…
— Ну, дорогая, только представь: после стольких лет мы с твоим отцом вместе, и ты — как символ нашей любви. Конечно же, ты не захочешь омрачить этот день отказом.
Пришлось Оливии согласиться.
— Точнее, у меня не было сил сказать «нет», — сообщила она Норе. — Хотя я не могу поверить, что на этот раз у них все будет иначе.
— О нет, теперь все очень серьезно, — едко бросила Нора. — Твоя мать стареет, хочет она того или нет, а кроме того, она была бы дурой, если бы отказалась.
— Что ты имеешь в виду?
— Некоторое время назад твой отец выиграл в лотерею крупную сумму.
— Вот оно что, — медленно произнесла Оливия. — Вот почему отец выписал мне такой крупный чек.
— Выписал чек? Надо же, значит, остались еще крупицы совести.
— О боже, — засмеялась Оливия. — Они неисправимы.
Однако она явилась на свадьбу, испытывая смешанные чувства скептицизма, радости и грусти, от всего сердца поздравила родителей и ушла, сославшись на то, что ей нужно повидать Нору.
Приближалось двадцать третье число — день ее собственной свадьбы, и в душе девушки рос страх, однако вскоре она получила посылку, в которой оказалась еще одна брошь, точная копия той, что ей подарил Ланг. В открытке он написал: «Нужно ли мне повторить, что наша любовь не сон? Позвони, как только получишь мою посылку».
В Пекине была полночь, но Оливия связалась с ним по Интернету. Ланг ответил почти сразу.
— Слава богу! — воскликнул он.
— Тебе нужно отдохнуть, — нежно упрекнула его Оливия. — Ты выглядишь усталым.
— Я все равно не уснул бы, не поговорив с тобой. Тебе понравилось?
— Именно это мне и было нужно.
— Скажи, что ты меня все еще любишь!
— Так точно, люблю, — отдала честь Оливия и вызвала у Ланга усмешку.
— Надо же, теперь я начинаю отдавать распоряжения и тебе.
— Да уж, нелегко мне придется… Что с новой должностью?
— Результат будет известен со дня на день, но я…
Его перебил звонок мобильного телефона. Ланг был недоволен, но ответил. Спустя еще минуту на его скулах заходили желваки.
— Да, хорошо. — Он положил трубку. — Дорогая, меня вызывают в клинику. Мне нужно идти. Поговорим завтра.
Экран погас.
На следующий день врач предупредил:
— Нору нельзя оставлять одну, но если вы будете ухаживать за ней, мы можем ее выписать.
— Конечно, — не раздумывая, согласилась Оливия.
В тот же день Нора вернулась домой. Они поболтали немного, но скоро тетушка почувствовала слабость и была вынуждена лечь. Оливия поняла, что на ее плечи ложится новая ответственность.
Ланг вышел на связь ранним вечером. Одного взгляда на его сияющее лицо было достаточно.
— Они выбрали тебя, да?
— Да, сегодня это подтвердилось. Со мной заключили контракт на три года. Зарплата высокая. Теперь я могу купить для тебя домик.
Это была чудесная новость, если бы не…
— Ты уже подписал контракт?
— Да. Жалею лишь о том, что для полноты счастья рядом со мной нет тебя.
Вот и все. У Ланга новая должность, Нора вернулась домой, а Оливия поняла, что не может оставить тетю. Однако девушка улыбнулась, искренне поздравила Ланга с победой, рассказала о состоянии Норы, а затем и о своей любви к нему.
— Я тоже тебя очень сильно люблю, — откликнулся он. — Жду не дождусь, когда мы, наконец, снова будем вместе. — И попрощался со словами: — Передай Норе мой пламенный привет. Пусть она скорее выздоравливает.
Связь прервалась, но Оливия была этому только рада, так как глаза у нее уже щипало от слез.
Спустя час она заглянула к Норе. Та проснулась и похлопала по постели, приглашая племянницу сесть.
— Какая красивая, — заметила Нора, завидев брошь на плече Оливии. — Ланг подарил?
— Да.
— Очень красивая, — повторила Нора. — Она что-то символизирует?
Оливия рассказала историю про Ляна Шаньбо и Чжу Интай.
— Вместе навсегда, — повторила Нора. — Даже смерть не смогла их разлучить. Да, именно так и должно быть.
— Как ты выдержала все эти годы одна?
— Но, моя дорогая, я не была одна. Эдвард всегда в моем сердце, и он ждет меня. Ну а ты счастливица — у тебя есть Ланг.
— Но как нам теперь быть? — не выдержала Оливия. — Как я выйду за него замуж? И вообще, как можно было согласиться, зная его всего пару недель?
— Поверь, вас ждет счастливое будущее, и я не собираюсь принимать от тебя никакой жертвы, дорогая. Пожалуйста, умоляю тебя, не совершай ошибку подобную моей, не то проведешь остаток дней в сожалениях.
— О какой ошибке ты говоришь? — растерянно спросила Оливия.
Нора помолчала.
— Полвека назад все было не так, как сейчас: интимная близость позволялась лишь после свадьбы. Когда Эдвард предложил, мне заняться любовью, я отказалась из-за глупых предубеждений и страха, что впоследствии он будет презирать меня. А потом Эдвард погиб, и жизнь для меня закончилась.
Пожилая женщина заплакала. Оливия обняла ее.
— Если тебя это хоть немного утешит, — пробормотала она, — мы с Лангом занимались любовью.
— Тогда не заставляй меня наблюдать за тем, — со страстной убежденностью проговорила Нора, — как ты страдаешь без него!
Оливия разрывалась между любовью к Лангу и любовью к тете.
— Ты самая лучшая, самая добрая женщина на свете, но как я могу оставить тебя одну?
— Разве я одна? У меня есть семья.
— Ты имеешь в виду моих родителей? О да, хороша семья!
Они улыбнулись, но Нора не сдавалась:
— Может, Ланг вернется в Англию?
— Нет. — Теперь твердость проявила Оливия. — Я даже не стану его об этом просить. Кроме того, он подписал контракт, и для него очень важна эта должность.
Оливия наняла сиделку — молодую женщину, с которой Нора сразу же поладила.
Добравшись, наконец, до своей квартиры в Пекине, она прилегла, пообещав себе, что чуть-чуть отдохнет, а потом позвонит Лангу, но не прошло и минуты, как в дверь постучали.
— Кто? — спросила девушка.
— Это я, Ланг.
Оливия открыла дверь и сразу же оказалась в объятиях Ланга, осыпавшего ее лицо жадными поцелуями, снова и снова повторявшего ее имя. Он увлек ее на кровать, и Оливия нисколько не возражала — она соскучилась без его ласк, без его поцелуев, без их близости.
