глубины души. Это надломило его. Даже когда он умолял ее остаться, она отказалась, так как не обладала и десятой долей его беззаветной смелости.
Она не могла без слез смотреть на счастливого Карло, который беспечно улыбался ей, ничего не подозревая об ее коварстве. Она выключила видеопроигрыватель и долго сидела в темноте, забыв о времени.
Если я приеду в Неаполь, он все поймет, стоит ему увидеть меня. Он поймет, что я не могу жить без него. Но как я скажу ему об этом после всего, что произошло между нами? Гордость не позволяет!
Казалось, монотонный стук дождя по крыше дал ей ответ. Да, гордость приведет к пустоте, к жизни без любви. Ее ждет унылая череда лет, однообразных и тоскливых, без всякого намека на счастье.
Я скажу ему, что безумно люблю его и что была не права, решила Делла. Может, еще осталась возможность все исправить. Если же такой возможности нет, то тогда я попрошу у него прощения и признаюсь, что горько сожалею о случившемся.
Чтобы убить время до объявления посадки на ее рейс, Делла решила выпить чашечку кофе. Она сидела за столиком и с наслаждением пила ароматный напиток, когда зазвонил ее сотовый.
— Где ты находишься? — раздался в трубке голос сына. — Я только что прочел сообщение, что тебя не будет несколько дней…
— Мне надо слетать в Неаполь.
— Чтобы увидеться с ним?
— Нет, нет, — возразила она. Ей было трудно признаться Солу, в чем ее истинная причина отъезда. — Мне необходимо уточнить некоторые детали сценария… Я позвоню тебе.
— А! Хорошо. И когда ты вернешься?
— Не знаю. Извини, объявили посадку на мой рейс.
Войдя в салон самолета, Делла с трудом нашла свое место. Сев в кресло и застегнув ремень дрожащими от волнения руками, она закрыла глаза и старалась успокоиться. Она вздохнула с облегчением, когда самолет оторвался от земли и набрал высоту.
Делла старалась не думать о том, что ее приезд в Италию слишком запоздал. Закрыв глаза, она старалась подавить страх, закравшийся ей в душу и сковавший все тело. Но мрачные мысли не отступали. Теперь всю жизнь ей суждено жалеть, что она не вернулась к нему вовремя. Неожиданно самолет резко накренился, и это вернуло ее к действительности. Она открыла глаза и увидела встревоженные лица пассажиров.
— Дамы и господа, наш самолет попал в зону небольшой турбулентности. Пожалуйста, пристегните ваши ремни…
Самолет стал терять высоту, послышались крики…
Прочитав в газете заметку об авиакатастрофе и увидев в небольшом списке выживших пассажиров имя Деллы Хэдли, Карло сломя голову бросился в больницу. Два дня она лежит всего в нескольких милях от него… одна, без сознания, может, умирая от полученных ран. А он ничего не знал!
Оставив машину у больницы, он подбежал к регистратуре.
— Синьора Хэдли, — спросил он прерывающимся от волнения голосом у молоденькой девушки- регистратора. — Где она лежит?
— Вы ее родственник?
— Нет, но я… ее хороший знакомый.
— Видите ли, у нас строгие правила.
— Ради бога, скажите, она жива? — крикнул Карло в отчаянии. — Скажите только это! Ну, говорите же!
— Она жива, — ответила девушка сочувственным тоном, понимая, в каком он состоянии. — Синьор, пожалуйста, не заставляйте меня обращаться к охране.
— Нет… — Карло машинально провел рукой по волосам. — Не надо. Я только хотел узнать, сильно ли она пострадала.
Увидев искаженное горем лицо Карло, девушка смягчилась.
— Да, она находилась в том самолете, и ее привезли сюда…
— Она жива? — вновь спросил он.
— Да, но я должна предупредить вас… Впрочем, вам лучше поговорить с ее сыном.
— Он здесь?!
— Мы сразу же вызвали его. Поднимитесь на второй этаж…
Карло побежал, не дослушав до конца. Пока он поднимался по лестнице, слова девушки-регистратора, словно молот, стучали в его голове: «Я должна вас предупредить… я должна вас предупредить»…
Он увидел Сола сразу, едва вошел. Тот стоял в дальнем конце коридора и смотрел в окно.
— Как она? — бросился к нему Карло.
— Боже, это вы!
Карло почувствовал, что теряет самообладание.
— Как она?! Да не молчи же ты!
— Без сознания с тех пор, как ее вынесли из разбившегося самолета, — дрожащим голосом ответил Сол. — Доктора успокаивают, но я-то знаю, чем все это закончится. — Внезапно он перешел на крик: — Она умирает, и ничего нельзя сделать!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Не может быть! — гневно воскликнул Карло. — Я этому не верю!
— Вот и я сказал то же самое! — согласился с ним Сол. — Однако врачи опасаются за ее жизнь и, если она в ближайшее время не придет в сознание, будут готовить ее к операции.
— Где она?
— Вот в этой палате. Мне велели выйти, так как доктора что-то делают с аппаратами и приборами. Вы бы видели, сколько разных устройств подключено к ней! — На минуту он закрыл глаза, затем продолжил: — Врачи сказали, что у нее сильная черепно-мозговая травма и что если она даже придет в себя, то никого не узнает и не будет знать, кто она и как ее зовут.
Карло отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
— Доктора бессильны ей помочь и считают, что смерть может наступить в любой момент, — продолжал Сол. — Правда, они прямо, об этом не говорят, но это видно по их озабоченным лицам и фразам, которыми они обмениваются между собой.
В этот момент дверь палаты, где лежала Делла, открылась, и появилась медсестра.
— Синьор Хэдли…
— Они пришла в себя?! — спросил Сол изменившимся от волнения голосом.
— Нет, но вы можете пройти к ней.
Сол быстро прошел в палату. Карло попытался пройти за ним, но медсестра остановила его:
— Извините, синьор, но пройти к больной может только один посетитель…
Карло посмотрел через плечо медсестры и увидел неподвижно лежащую на кровати Деллу.
В следующее мгновение дверь закрылась, и видение исчезло.
Карло провел в больнице весь день. Он сидел в коридоре, уставившись в пол, стараясь ни о чем не думать, но мысли с быстротой молнии сменялись одна другой. Делла вернулась к нему, и они снова могли бы быть вместе… А теперь она умирает, и с ее смертью его жизнь лишится всякого смысла…
Временами ему казалось, что он сходит с ума.
Когда в очередной раз у палаты Деллы появилась медсестра, он уже был на грани истерики.
— Что с ней? — бросился Карло к ней.
— У нее опасное ранение головы, и нам придется ее оперировать, — окинув понимающим взглядом своего собеседника, ответила та. — У нее также повреждены глаза, но, насколько это опасно, мы пока не знаем.
