твердость, поскольку церковь нашу придется изменить!
Генрих. Убирайтесь!
Кромвель снова отходит; но замирает на месте и стоит, не оборачиваясь.
Анна. Раз римский папа не дает развода, а Кромвель знает, как его добиться, то пусть научит. Быть может, это наша последняя надежда...
Генрих (после паузы). Вернитесь, Кромвель. Выкладывайте все, что копошится в вашей голове.
Кромвель. Утверждать, что римский папа выше нашего монарха – уже преступление. Есть закон. Он гласит: «Любой, кто ставит чью-то власть над волей короля, повинен в государственной измене». Стало быть, все наши епископы и монахи – государственные преступники. Они достойны смерти! Им пора об этом напомнить!
Генрих. Папа отлучит меня от святой церкви. Наша держава будет им проклята.
Кромвель. Пусть! Англия – превыше всего. Неполная свобода ее унижает! Возглавьте нашу церковь лично! Это даст вам свободу поступков и в один день сделает одним из самых богатых властителей в Европе. Все деньги церквей перейдут в королевскую собственность...
Генрих (внимательно оглядев его). Вы – человек без совести?
Кромвель (невозмутимо). Я начисто лишен ее, милорд.
Генрих. Я не хочу вас видеть!
Кромвель. Хорошо. Но буду рядом.
Отходит на несколько шагов.
Анна. Колеблешься? Дрожишь от страха?
Генрих. Дура! Ты знаешь, чем грозит раскол церквей? Меня возненавидит мой народ, как и тебя... уже сейчас!
Анна (искренне). Меня не любят в Англии?
Генрих (усмехнулся). Да... Ты не так умна, как мне казалось. Но мне и это нравится. Нет, я схожу с ума! Ты не боишься океана крови?
Анна. Я жду ребенка!
Генрих. Он не родился, а его ты любишь уже сильней меня...
Анна. Ты хочешь, чтоб тебя любила всем сердцем и душой?
Генрих. Мечтаю, Анна...
Анна (неожиданно властно). Тогда... вернитесь, Кромвель!
Кромвель , снисходительно улыбаясь, возвращается.
У вас имеются доверенные лица? Помощники?.. Ну, в общем, люди, готовые идти за вами?
Кромвель (усмехнулся). За мной?.. Кто я? Ничтожный писарь... Идти за короля! За королеву Анну! За независимость от Рима! Вот высший смысл. И тут немало будет помощников... Их надо лишь возглавить!..
Анна. Вот и возглавьте!.. А пока – сюда пришлите всех гостей... и кардинала!.. (Кромвель тихо двинулся к выходу.) С Богом! Я верю в вас!
Неожиданно Кромвель издал странный победный вопль. Затем, дергаясь в каком-то странном танце, исчез. Анна подходит к Генриху, обнимает его.
Анна. Генрих, я тебя люблю!
Генрих (он подавлен). Я не смогу... Скажи все им сама!
Анна (целуя его). Сможешь! Ты – король! Теперь ты – пастырь англиканской церкви...
Генрих. Какой я пастырь? Я молитв не знаю! Латынь не знаю... Я – язычник, Анна! Молюсь одной тебе... (Падает перед ней на колени.) Будь добрым божеством! Смирись и отпусти меня...
Анна (нежно). Я отпускаю, милый... Но там, внутри меня, кричит твой сын! (Прижимает голову короля к своему животу.) Девятый Генрих Генриха Восьмого, рыдая, молит о своей судьбе! Услышь и этот крик! В нем – голоса всех тех, кому лишь предстоит рождаться... от этой ночи! Помнишь ли ее? Ту, первую?! Когда земля и небо перемешались?.. И мы летели где-то между звезд?!.. Когда бы Бог был против этой ночи, зачем бы Он соединял нас вместе... в ребенке нашем?! Ну?! Ответь!
Генрих внимательно смотрит на Анну.
Генрих. Не знаю, кто сейчас в тебе – Бог или Дьявол?... Но спорить не берусь! Устал! Пусть будет так как будет!.. (Встает с колен.) Теперь молчи, жена! Я должен все продумать! И подобрать слова... (Поднял брошенное папское послание, молча читает.)
Анна. Мне, может быть, уйти?
Генрих. Стой и молчи!
Анна (опустив голову, как бы сама себе). Я и молчу... Как будто у меня есть право произнести хоть слово в этом доме...
Генрих (улыбнулся). Какая же ты стерва! Обожаю!..
С двух сторон сцены появляются гости: Елизавета, Норфолк, Мор, Уайет, леди Сеймур, Норрис, Смитон. В стороне – Вулси и епископ Фишер. Чуть сзади – слуги и Экономка, подручные Кромвеля. Кромвель, с блокнотом в руке, тихо направляется к Анне.
Кромвель (почти шепотом). Ваше величество... Собрали всех, кто в замке был. Внизу – охрана... рыцари... и несколько проверенных людей.
Генрих (обращаясь ко всем, нарочито весело). Друзья мои! Давно хотел спросить: как думаете вы, кто перед вами сейчас стоит? Вы скажете: король! Я был того же мненья... Я думал, власть дана мне Богом и происхожденьем... и всей моей возлюбленной страной... (Гости недоуменно переглядываются.) Так вот, все это – чушь! Я – лишь слуга у папы римского. Свидетельство тому – его посланье, где мне предписано... вы вдумайтесь... «пред-писано»... не думать о разводе и жить с женой, которая не может не только мне внушить любовь, но даже дать наследника стране!.. В противном случае грозят мне отлучением от церкви!
Норфолк. Наглость!
Генрих (перебивая). Помолчите, Норфолк! Понятен мне ваш благородный гнев. Мой был не меньше... Но не за себя! В конце концов, могу отречься я от короны... и в монастырь уйти... Но вам как дальше жить? Если раб король, то вы – рабы раба!.. Что может быть позорней?! Мой гнев усилился, но лишь за мой народ, за нацию!!.. Пора решить: мы – кто? Великая страна или отхожье место, куда любой наместник Ватикана имеет право бросить грязную бумагу? Хочу ответить папе сейчас... При всех... Вот так! (Рвет папское послание.) Он думал отлучить меня от римской церкви – я отлучаю эту церковь от себя!.. А в новом... нашем... Англиканском храме быть главным пастырем отныне – королю! (Общее замешательство.) Решенье это подсказал мне кардинал... Наш благородный Вулси.
Вулси (изумленно). Я?!
Генрих (невозмутимо). Так я вас понял, друг мой... Вы вдохновили эту смелую идею.
Вулси. Я вдохновил?.. Ваше величество... Как я мог?..
Генрих (Вулси). Могли! И это подтвердит ваш секретарь... Скажите, Кромвель!
Кромвель. Все точно. Мной записана беседа... Дословно!
Норфолк (возмущенно ворчит). Так что ж он крутит, старая
