Многие дамы Гурарры пускались на всяческие ухищрения, чтобы добиться от супердетектива если не любви, то хотя бы расположения или, на худой конец, терпимости. Однако Ясноглазый Шпик Гурарры, вспоминавший о своем первом скоротечном браке, как о сплошном кошмаре, предпочитал вести холостяцкую жизнь, разделяя ее радости и невзгоды с бывшей обитательницей апримских подворотен, с которой, кстати, он впервые встретился во время одной из таких вот погонь…
(Об этом довольно подробно и, к удивлению Круса, достоверно было рассказано в первой серии «Необыкновенных приключений», но поскольку не все читатели этой истории, вероятно, смотрели ее, мы в нескольких словах перескажем ее содержание).
В то время Крус был просто детективом — слушателем Сыскной академии, а Изабелл — просто бездомной собакой, без роду и племени, которая охотно отзывалась на любое обращенное к ней бранное слово.
Однажды утром Крус преследовал по улицам Априма одного крупного преступника и выжимал из своей старенькой «анаконды» последние лошадиные силы. Безымянная собачка тоже спешила: ей надо было во что бы то ни стало попасть к открытию мясной лавки на углу 23-й и 145-й линий, где ее, в случае удачного расположения планет, ждала жирная кость, а в случае неудачи — пинок мясника.
Когда Крус увидел ее, поджарый собачий бок уже находился под левым крылом «анаконды».
Крус рванул руль вправо и каким-то чудом избежал наезда.
Однако оба восприняли это чудо без особого восторга: Крус врезался в светофор, потеряв сознание и, естественно, упустив преступника. А собачонка, избежав удара «анаконды», вскоре получила не менее мощный пинок мясника.
И все же именно этот день положил конец их одиночеству. Поняв, что человек пострадал из-за нее, собачонка решила отблагодарить своего спасителя. Разнюхав, где он лежит на излечении, она раздобыла на свалке вполне приличную, по ее собачьим понятиям, берцовую кость от палой скотины и приволокла к окну больничной палаты, радостным лаем известив Круса о своем визите. Детектив увидел ее через окно, узнал и прослезился. С тех пор они не расставались…
II
Возле стула для допрашиваемых стояли навытяжку два охранника, еще двое торчали у дверей.
— Следующий! — рявкнул Фоббс.
В дверях показалась телекамера.
Фоббс рывком поднялся с места:
— К черту! Я запрещаю!
Телекамера уползла обратно.
Заложив руки за спину и по-бычьи наклонив голову, словно собираясь бодаться, Фоббс стремительно шел прямо на охранника, застывшего слева от стула. Чтобы избежать столкновения, тот в последний момент отступил за спинку стула.
Стоявшей же у стены богине правосудия отступать было некуда.
Раздался сухой треск. На гипсовом колене Фемиды появилась трещина, а на лбу ее апримского служителя — ссадина, издали напоминающая зловещее клеймо…
— Кто поставил здесь эту старую шлюху?! — взревел Фоббс.
Полицейские молча переглянулись: согласно Высочайшему Эдикту оскорбление статуи приравнивалось к Оскорблению ее величества…
— Ну чего уставились? — набросился на них шеф. — Принесите аптечку!
III
Потрогав на лбу свежий пластырь, Фоббс поморщился и откинулся в кресле:
— Давайте следующего.
В кабинет ввели мальчика лет десяти и старушку, которую Абабас обыскивал в темном переулке. Мальчика усадили на стул, но старушка согнала его и села сама, проворчав:
— Старших, сопляк, уважать надо.
— Заткнись, старая карга, — ответил мальчик.
— Да как ты смеешь?! — побагровел Фоббс.
— Извините, я нечаянно, — кротко произнес мальчик.
Фоббс только головой покачал и обратился к старухе:
— Так кто же стрелял в Мистикиса?
Она показала на мальчика:
— Он, батюшка! Вытащил свой пиштолет и как пульнет ему прямо в лоб, царство ему небесное!
Фоббс невольно поправил пластырь, украшавший его лоб, затем вынул из ящика маленький пистолет системы «чао»:
— Из такого?
— Из него самого, батюшка, — закивала старушка,
Фоббс уставился на мальчика:
— Зачем ты стрелял в Мистикиса?
— Потому что он убил дядю Бесса.
Старушка всплеснула руками;
— Это Мистикис-то? Да он мухи не обидит, а если обидит, так извиняться начнет, я его сызмальства знаю. Его во дворе все били, бедолагу, потому и на голову слабоват. А чтоб кого-нибудь тронуть…
— Откуда ты взял пистолет? — спосил Фоббс.
— Мне папа купил, — охотно ответил мальчик. — У меня еще есть.
С этими словами он ловко — как гангстеры в фильмах — выхватил из кармана курточки пистолет. Но один из охранников не менее ловко обезоружил его, заломив руку. Другой на всякий случай обыскал старуху. Ей стало щекотно, и она захихикала.
Охранник протянул пистолет Фоббсу. Тот сравнил его с пистолетом, который держал в руке: они были совершенно одинаковы, только на отобранном у мальчика стояло клеймо «Фабрика игрушек фирмы КРУПС».
Фоббс кивнул полицейским, чтоб увели обоих. По дороге к двери мальчуган неожиданно вывернулся из- под руки охранника и, выхватив из кармана еще один пистолет, направил его на Фоббса:
— Верни мне оружие, старый хрыч, иначе я сделаю из тебя пергаментный свиток!
Лысина Фоббса заметно побледнела и покрылясь мелкой испариной. Не шелохнувшись, он смотрел, как полицейский выволакивает мальчишку из кабинета. Когда за ними закрылась дверь, Фоббс поднял пистолет, прицелился в статую Фемиды и выстрелил. Из пистолета вылетел оранжевый шарик и, ударившись о лоб богини, покатился по полу. За ним полетел еще один, еще…
Разрядив в лоб статуи всю обойму, Фоббс с удовлетворением поправил пластырь на своем лбу, выдвинул ящик стола, битком набитый такими же пистолетами, и с трудом втиснул туда оружие, отобранное у мальчика.
Затем поднял телефонную трубку:
— Четвертый сектор!… Кто это?… Опять ты, Базинас?… Подготовить приказ: немедленно запретить производство и продажу игрушечных пистолетов системы «чао». Фабрика Крупс… Какая компания?… «Камера обскура»!… Тем более!… Да, за его подписью!… Ничего, я попытаюсь его убедить. Все… Алло? Пятый! С Крусом связывались?… Не отвечает? Звоните, пока не ответит. Вышлите аварийную бригаду, может, повреждение на линии. Нет, не надо, я сам выеду. Все. — Он бросил трубку и устало выдохнул: — Следующий!
Ввели и усадили на стул худого длинноволосого юношу в кожаной куртке.
— Вы знаете, кто стрелял в Мистикиса? — спросил Фоббс.
— К сожалению, нет, — звонким голосом ответил юноша. — Но я счастлив, что среди представителей нашей вырождающейся нации еще не перевелись герои!
— Сморчок! — рявкнул Фоббс.
— А вы… вы жалкое сборище людоедов! — не дрогнув, ответил юноша,
Казалось, что Фоббс вот-вот лопнет. Он медленно приблизился к юноше, поднял его в воздух за шиворот кожаной куртки, поднес к стене и повесил на крюк.
