в то время уже появились ростки нового способа производства.
Однако феодализм подавлял эти ростки нового способа производства, в связи с чем их развитие было чрезвычайно затруднено. К тому же феодализм уничтожал всякую возможность идеологического и политического развития японского народа, которое было необходимо для свержения феодального господства и осуществления демократической революции нового времени. Феодализм строго следил также за тем, чтобы воспрепятствовать влиянию передовых зарубежных идеи на японский народ. В этом отношении показателен случай с Такано Тёэй[63].
Хотя движение сопротивления японского народа — крестьян и горожан — было той движущей силой, которая привела к свержению феодального господства и положила начало современной демократической революции, японский парод не имел еще, однако, своей организации или партии, которые могли бы теоретически и политически руководить этой революцией.
В то время среди представителей низших слоев господствующего класса феодалов появились люди, которые, хотя и примыкали к господствующему классу феодалов, однако уже понимали, что начавший разрушаться феодализм не может обеспечить нормальной жизни. Эти люди стали выразителями все возраставших требований японского народа — крестьян и горожан, — настаивавшего на предоставлении свободы в современном понимании этого слова. Их идеологическое и политическое развитие шло под влиянием прогрессивных идей мира. К ним можно отнести Ёкои Сёнаи, Сакамото Рёма[64] и Фукудзава Юкити.
Развитие демократических революций нового времени в других странах мира и первый этап перехода от капитализма к империализму делали необходимым в известной степени уничтожение феодальных отношений и в Японии.
В 1803 году сэр Ратерфорд Алкок, бывший в то время чрезвычайным и полномочным посланником Англии в Японии, писал в своей книге «В столице сёгуна»[65]: «Необходимо открыть новые рынки для нашей промышленности… В настоящее время правительства промышленных стран, каким является наше государство, постоянно нуждаются в открытии новых рынков в странах Востока и в заключении новых соглашений. Сейчас, как мне кажется, эти новые рынки находятся главным образом на Дальнем Востоке». Алкок подчеркнул: «В настоящий момент мой взор устремлен на Японию, где мы можем обеспечить себе один из новых рынков сбыта промышленных товаров, производство которых в западных странах все увеличивается… Обогнув земной шар в двух направлениях, мы встретимся в Японии».
Однако в Японии еще «нет достаточного спроса па товары, производимые в Манчестере и Бирмингеме, а равно и на европейские промышленные товары. Здесь необходим прежде всего свободный обмен промышленной продукцией».
Но для этого, писал Алкок, «необходимо разобраться в отношениях, сложившихся в Японии между господствующими классами и народными массами, и в том, какое действие оказывает феодализм в условиях Востока на сельское и городское население», ибо «приобретение нового рынка, которому не угрожали бы никакие конфликты, споры, препятствия и перебои, является заветной мечтой Манчестера и нашим общим желанием в деле защиты интересов нашей промышленности». И далее: «С колонизацией и цивилизацией спрос на всевозможные товары увеличится вдвое».
В феодальной Японии «чрезвычайно высокое плодородие земли и крайняя нищета людей, живущих на ней, являют собой страшный контраст». Здесь и сейчас еще существует «натуральное хозяйство», сохранившееся с древних времен.
Но, несмотря на все это, «английские товары постепенно пробивают себе дорогу и находят спрос в стране». «Народ, — продолжал Алкок, — исполнен желания развивать торговлю, и ясно, что разжигание вражды к иностранцам и стремление ограничить торговлю исходит не от низов, а от верхов, от господствующих классов… Правительство, ссылаясь на высокие цены, заявляет, что в этом кроется причина движения протеста против развития внешней торговли, но доказательств тому, что именно народ придерживается такой точки зрения, нет, наоборот, народ желает развития торговли…
Это объясняется тем, что господствующий класс феодалов связывает с торговлей, и особенно с внешней торговлей, рост зажиточных элементов и среднего сословия и видит, что это среднее сословие постепенно выходит из подчинения феодальной крепостнической системы; иными словами, в развитии внешней торговли он видит зародыш революции. Осознает это господствующий класс или нет, но, как бы там ни было, в улучшении международных отношений и развитии торговли он почти инстинктивно видит уничтожение своих привилегий, то есть гибель своей власти». Тем не менее торговля уже разрушает «натуральное хозяйство»; что же касается развития торговли, то в данный момент «феодализм является основным препятствием на пути мирного и полного разрешения этой проблемы». Необходимо как-то коренным образом изменить всю систему управления сверху донизу. Либо на это потребуется много времени, либо необходимо будет пойти на проведение коренных политических и социальных реформ». «Основные отношения — отношения между сюзереном и его подвластными — уже пережинают одно из серьезных изменений, что до основания потрясает всю феодальную систему. Я сильно сомневаюсь в том, что все это может произойти и может утвердиться новая социальная и политическая система, не вызвав беспорядков, насилия и кровопролития. Опасность, бесспорно, серьезная…
Японское правительство заявляет, что ему угрожает революция», и «считает, что эта революция угрожает как иностранцам, так и японскому правительству… Опасность гражданской войны велика… Наша политика в Японии должна сводиться к тому, чтобы не допустить беспорядков и установления системы террора, а также к тому, чтобы наладить непосредственный контакт между нашими народами и надлежащим образом обеспечить связи между обеими странами… Западноевропейские страны, США и особенно наша страна имеют очень большие интересы на Дальнем Востоке. И Япония является форпостом в смысле обеспечения интересов стран Европы и США на Дальнем Востоке. Не говоря уже о торговле с Японией, мы смогли бы оказывать через Японию влияние на страны Дальнего Востока и благодаря этому смогли бы обойтись без военно-морских и сухопутных сил. Ни одно звено в цепи нашей большой империи не должно быть повреждено. Япония как раз и являемся таким звеном…
Море, которое бороздят здесь только торговые суда, гарантирует мир и спокойствие, но если здесь начнут создаваться военные сооружения и на море будут преобладать военные корабли и начнут сооружаться военные порты, то возникнет опасность для торговли, которая не имеет никакой защиты». Поэтому необходимо любыми средствами предотвратить агрессию со стороны Российской империи.
«Хотя, вероятно, нельзя избежать воины с Японией, по эта война должна быть направлена только против феодальных сил — аристократии и дворянства». Но она ни в коем случае не должна нанести удар по японскому правительству. Иными словами, необходимо сделать все возможное, чтобы Япония стала независимым государством и не подвергалась агрессии. «Наша программа» в отношении Японии должна быть очень осторожной. «Мы уже имели печальный опыт» в Китае во время тайнинской революции. К тому же «в нашей памяти еще свежи события в Мексике». — Особенно «необходимо считаться с тем, что в Японии существуют силы, которые представляет и контролирует японское правительство и которые могут навести порядок в стране».
«В своем развитии внешняя и внутренняя торговля не знает границ ни на суше, ни на море, она всюду прокладывает себе дорогу, она призывает к миру, но сопряжена обычно с войнами и беспорядками. По торговля Запада с Дальним Востоком, независимо от того, желают ли этого торговцы и правительства или нет, несет с собой семена революции».
В условиях существования в Японии токуганского правительства Бакуфу «основным препятствием для прогресса являются, во-первых, сама феодальная система и, во вторых, прогнившая система правления, основанная на шпионаже. Система, при которой подавляются вес свободы: свобода мысли, свобода слова, свобода предпринимательства, как это имеет место при нынешнем правительстве Японии, уже потеряла всякую политическую силу и потому, само собой разумеется, должна быть коренным образом изменена». И если это так, то какие политические изменения необходимо провести в Японии? Говоря в самых общих чертах, народы познали систему абсолютизма, феодальную систему, систему ограниченной монархии, а также республиканскую и демократическую системы. Мы знаем, что собой представляла каждая из этих систем. С одной стороны, «абсолютизм и феодализм выступают против прогресса, но, с другой стороны, практически невозможно сделать так, чтобы все были равны. Забывать о различиях между людьми в зависимости от их происхождения, не признавать определенных различий в общественном положении, в