ворчливым тоном ответил он. Но тут же неожиданно обхватил ее талию руками, уткнувшись лицом в живот Саше. - Меня родители все детство заставляли ходить на вокал, мама считала, что у меня талант, и грех прятать такой голос, - немного глухо начал рассказывать он, с некоторым лукавством поглядывая вверх, на Сашу. - Но я всегда мечтал стать врачом, и в конце концов настоял на своем выборе. Мое пение свелось к душу, хорошему настроению, да праздникам в отделении. - Тимофей уже широко улыбался, словно воспоминания были ему приятны. - Ну, а в последние годы, - он опять передернул плечами, а в глазах мелькнуло совсем другое выражение. - Повода, да и желания как-то не было. Саша не стала уточнять. Она и сама знала, что ощущает человек, когда его мечты рассыпаются прахом. Тут не петь, а выть, порой, хочется. Только никто себе не позволяет выворачивать чувства и душу наизнанку. Потому только обхватила лицо Тимофея ладонями и наклонилась, поцеловав в губы. - А я согласна с твоей мамой, - легким тоном заметила она, продолжая ему улыбаться. - Такой голос -- прятать действительно грех. Как это еще отец Николай не прознал, уверена, он на что угодно пошел бы, чтобы тебя в хор затянуть. Тимофей с ужасом скривился. - Там, наверняка, запрещено мужчин брать, не зря же одни старушки поют, - с нескрываемой надеждой пробормотал он. - Не вздумай Коле даже предлагать что-то такое. - Пригрозил он ей. Саша рассмеялась в полный голос. - Не буду. - Пообещала она. - Но при условии, что мне ты петь будешь, - с надеждой заглянула она ему в глаза. Лицо Тимофея смягчилось. - Тебе -- буду. - Он кивнул, даже не споря. Отпустил ее пояс и вернулся к своему предыдущему занятию, словно бы ничего особенного и не было. Саша тоже вернулась к тесту. Только вот она не могла не думать над тем, что Тимофей только что приоткрыл ей еще один уголок своей души. И о том, что раньше никогда бы не подумала, что суровый Тимофей Борисович может настолько красиво петь. Сколько же еще нового ей предстояло узнать об этом человеке, о котором, казалось бы, у Саши давным давно сложилось мнение?
Глава 14
Заканчивали они с выпечкой уже поздно ночью. И хоть Миша, вдохновленный собственными кулинарными подвигами и созданными 'шедеврами' из яичных белков, сахара, да разноцветной присыпки, просил и крашанки, Тимофей твердо настоял на продолжении завтра. Так как Саша полностью поддержала решение Тимофея, Мише осталось смириться, хоть не обошлось и без капризов. Мальчуган очень наглядно пытался продемонстрировать, что имеет свое мнение и, главное, свой характер. Однако, несмотря на свое желание помочь этому ребенку получить хоть частичку нормального детства, никто из них не собирался потакать капризам и позволять ему играть на их добром отношении. Потому, проигнорировав попытку истерики и успокоив Мишу, они отвели его к бабушке, вновь прячущейся у соседки от пьяного сына. Саша с удовольствием оставила бы Мишу и на эту ночь, но после его истерики, она хотела дать Мише время понять, почему ему отказали и что в любых отношениях важно слушать тех, кто рядом. Саша не знала, сумеет ли достичь этого, но после короткого, тихого совещания в кладовке с Тимофеем, получив его полную поддержку, все-таки, остановилась на этом решении. Напоследок, пожелав спокойной ночи, Мишу пригласили в гости на завтра. А едва вернувшись домой, они без сил упали на кровать и переглянувшись -- только улыбнулись. У обоих не осталось сил даже на разговоры. Хотя Саша честно попыталась подняться, что-то бормоча об уборке на кухне. Но Тимофей крепко обхватил ее руками и, обняв, прижал к себе, прошептав на ухо, что грех убираться в Страстную пятницу. Ей совсем не хотелось спорить. И в его руках было так тепло, так уютно -- не было никакого желания куда-то идти и на чем-то настаивать. С горем пополам стянув с себя одежду, так и не размыкая до конца объятий, они тут же уснули. Утром выяснилось, что с их планами придется повременить. Еще ночью Саше в голову пришла мысль об отсутствии у них в доме красителя. И утренняя ревизии кладовки полностью подтвердила это подозрение. Она совершенно не собиралась в этом году заниматься чем-то подобным, потому и не подумала запастись необходимыми вещами, когда они с Тимофеем в прошлые выходные ездили за продуктами в город. - Нет? - Тимофей наблюдал за ее поисками, облокотившись о косяк двери в кладовке. Саша только разочарованно покачала головой. - Ну, этого следовало ожидать, и нечего расстраиваться, - он притянул ее к себе. - Мы же не покупали красители. Давай, обойдемся луковой шелухой. Я точно помню, что моя бабушка таким методом яйца красила. - Поддев ее нос пальцем, словно призывая Сашу не огорчаться, предложил Тимофей с улыбкой. - Можно, конечно, и шелухой. - Улыбнувшись в ответ, Саша устроилась щекой на его груди, ощущая полный покой и умиротворение, несмотря на разочарование. - Но Мише было бы веселей, если бы яйца вышли разноцветные. Тимофей глянул на часы, видневшиеся в раскрытых дверях веранды и обнял Сашу немного крепче. - Я могу в магазин сходить, - предложил он, прекрасно зная, что Саша туда и кончик носа не сунет. Она давно рассказала ему о перепалке с продавщицей. И хоть Тимофей до сих пор говорил ей, что не верит, будто Саша могла с кем-то поругаться, а не попытаться пригреть и накормить, он уважал ее решение. И, к тому же, насколько поняла Саша, сам не очень жаловал и тот магазин, и продавщиц, потому с охотой поддерживал ее поездки в соседний город. В который они, кстати, ездили теперь только на его машине. Тимофей сказал, что он не может смотреть на то, как она гробит прекрасный автомобиль местными дорогами, потому и свой давным-давно продал, купив вместо него 'ниву'. Может не так престижно, зато проедет практически везде. - Ты уверен? - Она с сомнением посмотрела на Тимофея, подняв голову. На его лице не блистал восторг от этой идеи, но все-таки, он казался спокойным. Сашу же передергивало при мысли только приблизиться к тому магазину. - Саш, ну что там случится? - Тимофей рассмеялся. - В красители вряд ли жуки заведутся, в конце концов, - поцеловав ее в лоб, пошутил он. - А вам с Мише будет веселее, да и мне интересно посмотреть. Честно говоря, это первый раз я участвую в семейной подготовке к Пасхе. Так позволь мне внести свой посильный вклад. И... Он еще что-то собрался сказать, но в этот момент в дверь постучали, и в проем тут же сунулась растрепанная шевелюра Миши. - Я пришел! - Со своим обычным вызовом в голосе дерзко заявил мальчуган, глядя на них любопытным взглядом. - Тетя Саша, вы обещали сегодня крашанки. - Напомнил он, будто кто-то мог забыть. Но Саша видела, как в его глазах за напускной храбростью и независимостью прячется страх, что обещанного чуда и праздника не будет. - Обещала. - Кивнула она со спокойной улыбкой. - Сейчас начнем. Только Тимофей Борисович за краской сходит, а мы пока шелуху лука поставим вариться. - Посвятила она Мишу в их план. Они оба разрешили мальчугану называть их 'дядя' и 'тетя', но Тимофея, видимо, Миша все-таки побаивался, и потому продолжал звать по имени-отчеству. Наверное, все еще сказывался страх перед мужчинами. А вот с Сашей малыш быстрее пошел на контакт. А может просто сразу разобрался, кто тут отвечает за еду и к кому надо подлизываться. - Шелуху лука? - Судя по появившейся гримасе, малыша такая перспектива не обрадовала. - Он же вонючий. - Миша разочарованно посмотрел на нее. Саша весело улыбнулась. - Так то лук вонючий, а не шелуха. Зато цвет красивый, оранжево-коричневый даст. - Попыталась объяснить она. Миша недоверчиво поджал губы. - Яйца и так коричневые. - Заметил он таким тоном, будто был умудренным опытом стариком, который учит уму-разуму несмышленыша. Саша едва сдержала смех, тем более, чувствовала по легкой дрожи груди Тимофея, что и ему стало смешно. - А я белые купила, специально. - Тут же сориентировалась она. Но Мишу, похоже, и это не прельстило. - Давайте, я лучше с вами в магазин схожу. - Мальчик с надеждой посмотрел на Тимофея, очевидно, решив, что раз и тот не хочет варить шелуху -- то не мужское это занятие. Тимофей быстро глянул на Сашу, она кивнула, показав, что не против. - Ну, пошли, - тут же согласился он, отпустив ее талию, за которую все это время обнимал Сашу. - Мы быстро. - Пообещал Тимофей напоследок и, похлопав малыша по плечу, кивком велел следовать за собой. Саша же подошла к окну и остановилась, наблюдая за тем, как Миша, идя немного позади Тимофея, пытается копировать походку и осанку взрослого. И, в то же время, что спрашивает, показывая то в одну сторону, то в другую. Ее это настолько тронуло, что слезы навернулись. Как же этому мальчишке не хватает кого-то, на кого можно смотреть с восхищением, у кого можно учиться и кем стоит с гордостью похвастаться перед друзьями! Несмотря на то, что отец Миши был жив, мальчику явно не хватало не только материнского внимания. Саша вдруг вспомнила, что Тимофей сказал несколько минут назад - 'семейная подготовка праздника'. И душу защемило еще сильней. Она обхватила себя руками, словно стремясь унять это ощущение. Не одному Мише здесь отчаянно хотелось любви и тепла, похоже. Да и она уже невероятно сильно нуждалась в этом мужчине, с которым провела не так уж много времени. И все-же, как казалось Саше, за эти несколько недель, у них с Тимофеем получилась куда более настоящая семья, чем за ее десять лет брака с Антоном. Во всяком случае, именно так когда-то ей представлялось семейное счастье
