На нижней ступеньке сидела прабабушка. Она подперла рукой щеку и тихонько раскачивалась из стороны в сторону.
Перед ней на земле лежал Полкан. Он положил морду на лапы и, закрыв глаза, не то дремал, не то прислушивался к воркотне хозяйки.
Алеша спустился по ступенькам и сел рядом с прабабушкой.
— А ты ранняя пташка, — сказала старушка, отирая глаза краешком фартука. — Молодец! Кто рано встает, тому Бог дает.
— Что дает? — заинтересовался Алеша.
— А вот все это. — Прабабушка широко повела рукой. — И небо с облаками, и ветер, и деревья. Весь мир светлый дает. Видишь, какое сейчас солнышко. Теплое, заспанное.
— На него смотреть совсем не больно, — обрадовался Алеша. — А днем, стоит на минуточку взглянуть, перед глазами черный круг встает. И сразу ничегошеньки не видно! А какие красивые облака! Розовые! Полкан, Полкаша, просыпайся, соня! Самое интересное проспишь! Полкан!
Алеша потрепал собаку за загривок. Но Полкан и не подумал открыть глаза.
Прабабушка положила ладонь на плечо мальчугана.
— Не трудись понапрасну, Алешенька. Полкан не спит — он умер.
— Умер? — недоверчиво переспросил Алеша. — Что ты, бабуля! Полкан просто крепко спит.
— Нет, милый, он заснул вечным сном.
— Вечным сном? Ты ошибаешься, бабушка. Вот я принесу из холодильника кусочек колбаски, поднесу к его носу, тогда увидишь, Полкан мигом подскочит, как… — Алеша с улыбкой заглянул прабабушке в лицо и осекся.
— Нет, Алеша, — печально покачала головой старушка. — Наш старый друг больше никогда не проснется. И даже колбаса его не поднимет.
— А почему он умер?
— От старости. Вышел его срок жизни на земле. Думаю, он чувствовал приближение конца. Многие звери уходят от всех, чтобы встретить смерть в одиночестве. А Полкаша, наоборот, к крыльцу пришел. Поближе к хозяевам.
Алеша тихонько всхлипнул.
— Не плачь, милый. Полкан прожил долгую честную жизнь. И Бог ему послал легкую смерть. Он не мучился. Заснул — и не проснулся. Бери, Алешенька, лопату. Пойдем похороним его у березки.
Алеша помог прабабушке выкопать яму.
Они положили на дно широкую доску. Алеша обложил стенки могилы камнями.
Мертвый Полкан стал очень тяжелым. Вдвоем они с трудом перенесли пса к березе и опустили на доску.
— Бабушка Анна, — дрожащими губами пробормотал мальчик. — Как же мы засыплем Полкана землей? Ему будет тяжело. И он ничего не сможет увидеть!
Алеша склонился вниз и потеребил Полкана за лапу.
Мальчик надеялся, что Полкан весело взвизгнет и лизнет его в нос. Но лапа была тяжелая, словно каменная, и плохо слушалась.
Вскоре могилка была засыпана землей. Алеша положил в изголовье большой плоский камень, на котором написал куском красного кирпича: ПОЛКАН.
Надпись получилась немного неровной. Алеша только недавно научился писать печатными буквами.
Прабабушка соорудила из веток крест и воткнула его рядом с камнем. Потом они засыпали холмик желтыми одуванчиками.
От сока руки Алеши покрылись черными кружочками.
— Давай сделаем в земле дырочку и посмотрим: вдруг Полкан проснулся, и ему страшно, — предложил Алеша.
— Нет, Алешенька. Полкан не проснется.
— А завтра? Вдруг он проснется завтра? Мы посмотрим в дырочку и выкопаем его.
— И завтра он не проснется. Он ушел от нас навсегда. Полкан будет постепенно разлагаться и удобрять землю. Сейчас мы посадим рядом куст шиповника. И когда на шиповнике будут появляться плоды, мы будем знать, что это привет от Полкана. Ведь он удобряет землю, на которой получает соки куст. А весной, когда на березе появятся первые листочки, мы скажем: «Это Полкан посылает нам привет». Пройдет много-много лет, и от Полкана не останется даже косточек. Он станет землей. А береза и шиповник останутся и будут напоминать тебе, Алешенька, о старом верном друге.
— Бабуля, а ты когда-нибудь умрешь? — придерживая куст, чтобы он стоял ровно, задумчиво спросил Алеша.
— Да, милый, — ответила прабабушка просто.
— А я тоже умру?
— Все люди рано или поздно умирают. Каждому назначен свой срок на земле.
— А тебе не страшно умереть?
— Страшно, конечно.
Бабушка воткнула лопату в землю и принялась поливать посаженный куст шиповника из железной лейки.
— Хотя нет. — Бабушка поставила лейку и прижала Алешу к груди. — Мне не страшно. Я прожила долгую жизнь. Много видела хорошего и плохого. С малолетства трудилась и сейчас сложа руки не сижу.
Вырастила детей, внуков. Все они люди достойные. Никто о них худого слова не скажет.
Уже и правнучек появился, ты, Алешенька. С моим уходом род наш не прервется. Вон вас сколько на белом свете останется меня старую Анну в молитвах поминать.
Нет, мне не страшно перед Богом предстать.
— И верю я, Алешенька, что смерть — не конец. Смерть — как коридор, ведущий в новую жизнь. Мы оставим свои отслужившие тела на земле, а наши души уйдут в другой мир к Господу Богу.
Мне немного грустно оставлять наш мир. Грустно, что не смогу вот так расцеловать тебя в обе щечки. Что не понянчу твоих деток. Но надеюсь, Господь позволит мне полюбоваться на них с неба и порадоваться за тебя.
— Значит, ты будешь видеть меня, если умрешь? А я не смогу увидеть тебя?
— Я останусь в твоей памяти. И пока ты будешь помнить меня, пока будешь молиться обо мне, я буду жить рядом с тобой. Я буду приходить к тебе во снах. А потом, когда-нибудь, через много-много лет, мы встретимся с тобой у Господа.
