— И все же я не хочу умирать, — сказал Алеша.
Он вспомнил о Полкане, который лежал в темной яме один-одинешенек.
Дни пролетали незаметно.
Алеша с утра до вечера был занят. Он с удовольствием помогал бабушке кормить кур.
Ему нравилось смотреть, как они бегут сломя голову, толкаясь и кудахча, едва он высыпает горсть зерна в кормушку.
Алеша попробовал доить корову.
Сначала у него ничего не получалось. Но Пеструха стояла смирно, а прабабушка Анна так терпеливо и ласково его поучала, что Алеша надоил целую кружку молока.
Он был очень горд.
В воскресенье в загончике появился маленький визгливый жилец.
Алеша с прабабушкой выбрали самого веселого поросенка. У него был задорный пятачок и хвостик пружинкой.
Правда, Алеше не пришлось тащить мешок за спиной. Папа вызвался свозить их с бабушкой на базар и даже принял активное участие в выборе поросенка.
Алеша в совершенстве освоил искусство полетов на «тарзанке».
Ему казалось, что еще чуть-чуть — и он взлетит до самой крыши. А безумные вращения не выдержал бы и летчик космонавт, проходящий предполетную подготовку.
По крайней мере так уверяли соседские мальчишки, тренирующиеся вместе с Алешей.
Алеше нравилось помогать готовить.
Особенно если прабабушка варила обед в русской печке, а не на газовой плите.
Он научился вытаскивать ухватом горшок с рассыпчатой гречневой кашей.
У каши был совсем другой вкус, чем дома. Алеша заливал ее парным молоком и ел деревянной ложкой с обгрызенным бочком, причмокивая от удовольствия.
Мама с бабушкой только головами качали. А прабабушка Анна нахваливала Алешу, повторяя: «Одно удовольствие на мужичка глядеть! Так вкусно наворачивает! Работничек!»
Дедушка и папа — любители русской бани. Они и в городе по выходным ходили париться.
Иногда брали с собой Алешу.
В деревне они почти каждый вечер топили прабабушкину баню. Дедушка резал с Алешей березовые веники, запаривал их в кипятке — чтобы были гибкими.
Заварив мяту, папа вместе с Алешей брызгали мятную воду на раскаленную печку: это называлось «поддать парку». Парилка тут же заволакивалась паром, вкусно пахнущим мятой.
Алеша тоненько повизгивал: «Ай! Ай! Горячо!»
«Хор-р-рошо! — басил дедушка, смахивая ладонью крупные капли пота. — Ложитесь, мужики, на полати. Я вас веничком охаживать буду!»
Папа с Алешей устраивались на широкой лавке-полатях. Дедушка шлепал их по плечам, по спинам березовым веником, постепенно спускаясь все ниже и ниже.
Зеленые листики так и летели в разные стороны.
Поздними вечерами прабабушка учила Алешину маму плести кружева.
Алеша сидел рядом на маленьком стульчике и следил за мамиными пальцами.
Его удивляло, что мамины тонкие длинные пальцы никак не могли угнаться за узловатыми бабушкиными с навечно въевшейся в них землей.
И хотя дни Алеши были заполнены до отказа, он не забывал навещать могилу Полкана. Иногда он приносил другу букетик цветов, иногда — конфету или печенье.
Прабабушка говорила, что угощение склюют птицы и помянут Полкана.
Мальчик подолгу стоял, глядя на посаженный кустик шиповника. Он вспоминал Полкана и мысленно разговаривал с ним.
Иногда Алеша озирался по сторонам. Ему начинало казаться, что душа Полкана где-то рядом. Она видит Алешу, слышит его слова и радуется, что его не забыли.
Иногда к могилке приходил Черныш. Он обнюхивал холмик, потом садился рядом и принимался тихонько поскуливать и повизгивать.
«Наверное, он разговаривает с ушедшим другом», — думал Алеша.
Слушать подвывания щенка было нестерпимо. И Алеша старался поскорее уйти.
Все хорошее кончается. Наступил день отъезда.
В последний раз Алеша оббежал любимые уголки. Попрощался с товарищами. Положил букет одуванчиков и пряник на могилу Полкана. В последний раз обнялся с прабабушкой, вдохнул любимый аромат молока и хлеба.
— Мама твоя обещала в июле взять отпуск и приехать с тобой на месяц, — заговорщицки шепнула старушка, поглаживая Алешу по голове. — Приедешь? Не обманешь?
— Не обману, — глотая слезы, обещал Алеша.
В городе Алеша снова пошел в детский сад. Ему было что порассказать друзьям.
Ребята охали и ахали, когда Алеша описывал свои полеты на «тарзанке».
А вредный Димка, с которым Алеша давно соперничал в силе и ловкости, надулся от зависти и проворчал:
— Подумаешь, какой космонавт! Меня папа обещал покатать на американских горках. Там знаешь, сколько мертвых петель? Целых восемь!
Но ребята только рукой махнули. Они знали, что перед американскими горками укреплена специальная линейка, к которой подводит вредная служительница. И если твой рост ниже красной черточки, она ни за что не позволит прокатиться.
