обычную историю семейной жизни, которая так хорошо и радостно начиналась, а потом погрязла в быту, краски прежней любви полиняли, чувства остыли, и оказалось, что люди чужды друг другу и совместная жизнь для них подобна совместному же тюремному заключению в бетонных стенах общей квартиры.
Около одиннадцати вечера Илья попрощался с Аллой, спустился, сел в машину и решил по дороге домой заехать на автостоянку к Корвету, для чего по Кольцевой дороге добрался до Щелковского шоссе.
Хозяина автостоянки на работе не оказалось, охранник сказал, что он появлялся лишь утром — кормил собак. А для него, Ильи, оставлена записка.
Илья присел к столу и вытащил записку из-под тяжелой хрустальной пепельницы. Почерк у Корвета был твердый, буковка к буковке.
Илья вспомнил, что во вторник обещался быть у Куприянова в ресторане «Белый дракон», дабы разрешить наконец все их взаимные претензии и рассчитаться по долгам. С Куприяновым шутить не следовало — это было вполне очевидным, и Илья решил завтра же съездить к нему.
Он вернулся к своей машине и покатил домой.
Ставить машину в гараж он поленился — неохота было потом добираться до дому пешком. Машина, как конь лихого казака, должна стоять оседланной у порога хаты, чтобы не бежать к ней целый километр в час боевой тревоги.
Он загнал автомобиль во двор, под свои окна, заглушил мотор, а потом минут пять устанавливал и настраивал в кабине и под капотом все виды охраны, которые только приобрел и изобрел сам.
Когда он пересекал двор, то автоматически и совершенно бессознательно взглянул на окна своей квартиры и неожиданно обнаружил, что в комнате горит свет. На кухне — тоже. Вариантов было три — либо пришел Корвет и часа два придется размышлять о бизнес-планах на ближайшее будущее, либо соскучилась Римма и тогда вообще не уснешь до утра, либо явились оба вместе и примутся уговаривать его рвануть в какое-нибудь злачное заведение, искать себе на шею ночных приключений.
А ведь эти два придурка — все, что у меня есть в жизни, с неожиданной теплотой подумал Илья и ускорил шаги. Все, что есть — полусумасшедшая девчонка с полным отсутствием даже зачатков общепринятой морали и малограмотный полууголовник, преданный как раб. Еще, правда, в Таллине живет надежный дружочек Яаак Мююр, но теперь это заграница. Так что? — на мгновение мелькнула горькая мысль, — это все, что приковывает тебя к этой Москве, к дому, к стране, в конце концов? А что еще? Могилы родителей на Немецком кладбище? Он навещал их крайне редко и после этого тяжело и беспросветно напивался «по-черному» на несколько дней. Работа? Нет теперь работы — есть суета, ей и живешь. Жениться, наверное, пора, вяло подумал он, может, в этой области появятся хоть какие-то радости. Опять же — на ком? В сознании его кто-то ехидно засмеялся — другой Илья — и посоветовал: «А ты отними у Лученкова его любовницу да и женись! Тебе же этого хочется!» Нет, и этого тоже не хочется. Хотя за последние несколько лет его ни к кому так неудержимо не тянуло, как к этой вовсе незнакомой волоокой блуднице, от которой исходила столь густая волна плотоядия, что, казалось, в этой волне искупаться можно было. Женитьба — такая же лотерея, такая же игра, как и все остальное, и мысль эта, решил Илья, банальна до остервенения.
Лестница родного дома встретила его музыкой — на площадке второго этажа трое парней «ловили кайф» — один бренчал на гитаре, а другие внимали.
— На дворе тепло, — заметил Илья вяло. — И воздух свежий.
— Здесь акустика лучше, — серьезно возразил гитарист, прерывая свои блатные куплеты, и возразить было нечего.
Илья добрался до своих дверей и попытался открыть их.
Ключ в скважину не входил…
Он пригляделся к замку и обнаружил, что из него торчит обломок стальной пластинки. Вот он — свет в квартире.
Корвет не стал бы ломать ключ в замке.
Он расстегнул пиджак, осторожно толкнул дверь, и она распахнулась. Илья прислушался. В квартире было тихо, но по неуловимым признакам он ощутил, что в комнатах кто-то есть. Бесшумно шагнул в прихожую, покосился сквозь открытую дверь на кухню, затем очень осторожно приоткрыл двери в комнату. Сквозь щель увидел, что у его стола за работающим компьютером спиной к нему сидит сосед Денис и бойко щелкает пальцами по клавиатуре аппарата. На голове у него было намотано полотенце.
— Денис, — негромко окликнул его Илья. — Это как понимать?
Мальчишка испуганно подскочил на стуле, так что с его носа едва не упали большие круглые очки.
— Ох!.. Вы меня так испугали!
— Ага, а ты меня?
Денис заторопился с радостным возбуждением:
— Я как раз нашел тут решение и ключ к шпионскому шифру! Вы понимаете, Илья Иванович, шестизначная группа цифр шифра обычно…
— Денис, — терпеливо прервал его Илья. — Объясни поначалу, как ты сюда попал?
Одуревший от решения своих шпионских задач парнишка похлопал глазами под толстыми линзами, тронул полотенце на голове и наконец спустился на землю.
— А-а! Тут какая-то совсем дурацкая история произошла. Я, Илья Иванович, сначала дома хотел этот шифр разгадать. Показалось, что просто, но шестизначный интеграл…
— Хватит об интегралах!
— Да, да, извините! Мне компьютер понадобился, вы же раньше разрешали на нем работать, так я пошел и позвонил вам в двери. Потом гляжу — они открытые и железка из замка торчит, ну я и вошел… И тут мне по башке — трах! Я с копыт — а он мимо меня пробежал!
— Кто он?
— Я не разглядел… Прочухался и к компьютеру пошел…
— Черт тебя дери! Ну хоть что-нибудь заметил?
— Да в туфлях он, кажется, был. На толстой подошве. Это пустяки, не больно ударил, я только на секунду отключился.
Илья опустился на диван и осмотрелся. В квартире все, казалось, было в порядке.
— У тебя рвоты не было? Голова не кружилась?
— Да нет! Я башку мокрым полотенцем обмотал, теперь вот высохло… Ну, думаю, раз такое дело, дверь открыта, посторожить надо, то, наверно, можно и у компьютера поработать.
— В милицию не звонил?
— Зачем? — в глазах компьютерного фаната светилось абсолютное удивление.
— Да затем, что ведь это в лучшем случае вор был! Бандит! Счастье твое, что он тебя так слабо ударил.
— Вор? А, да! Может быть! Все ящики в столе были открыты и шкаф с одеждой тоже. Я порядок навел и сел…
— Черт тебя дери! — Илья бросился к столу, открыл ящики, потом заглянул в шкаф. Все было на месте. Он шагнул к серванту и поднял чугунную крышку шкатулки каслинского литья, где хранил деньги, документы, обручальные кольца родителей и пижонскую печатку — цыганское производство из медяшки под золото. Все было переворошено, но ничего не взято. Даже дорогая серебряная зажигалка и трубка фирмы «Данхил», на которые польстился бы любой мужчина. Даже если он и не курящий.
Илья повернулся к Денису. Фанатик уже примеривался бочком присесть к компьютеру. Ожидать от него каких-то подробностей приключений не приходилось.
