Илья шагнул к компьютеру и в несколько щелчков отключил его.
— Ну-ка, очнись! Какой он был? Высокий, низкий? Сосредоточься, черт тебя дери, или я больше никогда не разрешу тебе работать на машине!
— Так это… У него на голове маска была. То есть колпак такой, как у спецназа, я по телевизору видел.
— В руках что было?
— Перчатки. Большие такие, как у вратаря хоккейного. Скорее всего — перчатки горнолыжника. Снабженные защитными пластинами, жесткие и тяжелые, они служили хорошим подспорьем в асфальтовых драках.
— Шишка на голове есть?
— Кажется, нет… — Денис пощупал голову. — Словно подушкой ударил, если в нее кирпич положить.
Илья вынул из стола лупу и вышел на лестничную площадку. Он осмотрел замок, торчавшую из него сломанную пластину и убедился, что замок вскрыли инструментом, который Корвет называл «слоном» — заготовка из мягкого металла, загоняется в щель замка и потом с силой проворачивается. Замок и без того был хлипенький, даже таких усилий и не требовал, а «слон» — инструмент профессиональный.
— А ведь и правда, к вам вор залез! — раздался из-за плеча Ильи восхищенный голос Дениса. — Надо было мне милицию вызвать!
— Не надо. Ты правильно действовал, — ответил Илья. — Вор лезет в квартиру для того, чтобы украсть что-либо ценное. Или то, что считает ценным. Здесь же…
В этот момент во внутреннем кармане пиджака сперва что-то пискнуло, а потом завизжал, заверещал, как цикада, громкий сигнал.
— Это что у вас? — с любопытством спросил Денис.
— Ничего. Это лезут в мою машину. Она во дворе стоит, — ответил Илья, вытаскивая из кармана коробочку радиопередатчика. Датчик визжал и мигал красным глазком. Машину действительно вскрывали.
— Так надо это… Бежать, спасать!
— Не торопись. Она сама умеет защищаться. Хотя ты прав, глянуть на клиента надо.
Он оказался во дворе как раз в тот момент, когда из его «форда», пригибаясь, выскочил низкорослый щуплый человечек и, выбрасывая ноги как-то вбок, ринулся через палисадник в темноту. Скорость он развил гоночную и настигнуть его в темноте было невозможно. Но до ближайших кустиков ему пришлось пересечь освещенное фонарем над дверью пятно, и на мгновение Илья разглядел его лицо. Не то, чтобы зафиксировал точно черты его физиономии, но вполне достаточно, чтобы увидеть — лицо нерусское, плосковатое, с раскосыми глазами.
Он подошел к машине, распахнул дверцу и посмотрел на сиденье водителя.
Немного смещенное от центра — из подушки кресла торчало граненое жало стилета. Устройство сработало отлично — в заднице у неудачливого угонщика сейчас достаточно болезненная дыра. Получил свое и сейчас бежит в темноте с пробитым на семь сантиметров в глубину задом. Недели три ягодицами в качестве седалища пользоваться не сможет. Кровожадный Корвет в свое время предлагал установить этот колющий капкан по самому центру сиденья так, чтоб стилет пробил вору мошонку, но Илья ответил ему резонным возражением из известного анекдота: «Ну, ты и садист, Сашка! Хватит и в зад, мы же гуманисты!»
Он наклонился над сиденьем, нащупал ударную пружину и коротким рычагом вновь привел ее во взведенное положение. И в этот момент заметил на полу машины под рулем обрывки двух коротких проводков, на кончике которых виднелись зажимы-«крокодилы». Илья замер, стараясь не шевелиться. «Крокодилы» не нужны для угона как такового. «Крокодилы» нужны для того, чтобы с их помощью что-то подсоединить к источнику электроэнергии. Например, взрывное устройство.
Илья пригляделся и осторожно включил в салоне свет. Нет, ничего, кроме проводов с зажимами, обнаружить больше не удалось.
— Что там? Покалечил систему зажигания? — спросил из-за спины Денис.
Илья разогнулся. Парнишка стоял перед ним в своей нелепой чалме и майке, с топориком для рубки мяса в руках — успел-таки прихватить с кухни боевое оружие.
— Нет, — успокоил его Илья. — Все в порядке. Иди домой.
Он запер машину и подумал, что ситуация требовала серьезных размышлений. Вор залез в квартиру, чтобы НЕ воровать. Угонщик подобранным ключом вскрыл автомобиль — БЕЗ желания на нем покататься. Темна вода во облацех. Это что — начало обещанной Андреем Андреевичем Куприяновым войны? С автомобилем — похоже, что так. У повара Чанга, насколько помнил Илья, рожа тоже плосковатая и глаза раскосые. Но вряд ли мастер восточной кухни мог быть использован для примитивных диверсионных работ — не в том его таланты.
Наплевать, решил Илья, ясно было, что начались боевые действия, и надо лишь только установить — атакуют ли его только с одного фронта, или существует и второй? Третий?
Третий фронт обнаружился буквально через минуту. На лестничной площадке первого этажа он заглянул сквозь дырки своего почтового ящика и увидел, что там что-то белеет. За ключом от яшика подниматься было лень, и после некоторых усилий он вытащил кончиками пальцев узкий конверт, на котором ничего не было написано.
Он вышел под свет лампочки, надорвал конверт и извлек из него жесткую картонку визитной карточки. На одной стороне ее по-русски, на обратной по-английски значилось:
РИХАРД ЗОННЕ
Посредник
На английской стороне было дописано капиллярной авторучкой, мелкими, корявистыми буквами:
«Не можем до Вас дозвониться. Позвоните этот телефон завтра. Есть общий интерес».
Никакого Рихарда Зонне Илья не знал.
Он поднялся к себе, по дороге отметив, что музыканты на площадке второго этажа как сидели, так и сидят — их нисколько не встревожила суета пробегавших мимо людей с топориками в руках. Гитарист заунывно выл, слушатели, полуразвалившись, глядели в небо, блаженно прикрыв глаза.
Илья принюхался к кисловато-сладковатому запаху. Сказал без угрозы:
— А вот с «травкой», ребята, поосторожней. Рановато вам наркотой травиться.
— Спасибо, дядя, — насмешливо ответил ему гитарист. — У всех свои проблемы.
Правильно, молокосос. Уж меньше всего годится мне роль воспитателя, пусть ваши проблемы решает милиция и похоронное бюро, которое, быть может, вам очень скоро понадобится, поскольку, как там ни хорохорься, а все же наркоманы долго не живут.
Он поднялся к себе в квартиру и уже на лестнице решил, что во всех минувших событиях надо бы, наконец, не то чтобы разобраться, а хотя бы привести их в систему, чтобы окончательно не запутаться и понять — что куда движется, как по его собственной воле, так и вне ее, волей других людей.
По привычке он уселся к компьютеру, подумал, пощелкал клавишами, и через полчаса на экране у него получилась такая сетка:
Любовь, корысть, шантаж, рэкетирство, — включая: наследство Всесвятского, «Дельту», штуцер, приз за стрельбу по «зайцу», прочие компенсации, включая моральные.
Он закодировал все данные математическим двузначным кодом. Добрый час пытался поставить задачу умной машине, проработал несколько возможных комбинаций, но в результате она ничего толком не выдала, кроме того, что объявила, что мистеры Икс, Игрек и Зет могут быть одним лицом. На какую-то связь между всеми событиями компьютер намекнул, но определить ее не смог.
Илья и сам, без электронного мудреца сообразил, что его жизнь в последнее время катится по трем, а
