— шампанское, виски, пиво.
— Пока ничего не хочу. Я хочу вести эту машину.
— У тебя права есть? — подавил легкое удивление Илья.
— Хорошо, проедем Москву и поменяемся.
Он приостановился на красный свет светофора, тронулся на желтый, и в этот миг Мария неожиданно перемахнула через спинку кресла на переднее сиденье. На Илью пахнуло густым запахом горячего женского тела, тонкими духами, во рту у него пересохло, и он с трудом пролепетал:
— Я мог бы остановиться.
— Незачем терять темпа. — Она поудобнее устраивалась в кресле.
— Ты же, кажется, любишь сидеть сзади.
— Никто не знает, что я люблю, а что нет, — с неожиданным раздражением ответила она. — Не лезь мне в душу, уж это я не люблю наверняка. Лученков нанял тебя своим холуем, а следовательно, ты и мой холуй. Крути баранку и держи курс на свой вонючий Сычевск.
— Я могу отвезти тебя домой.
— Не можешь. Это тебе только кажется.
— Это еще почему?!
— Потому что и я, и ты, и Лученков только пешки в руках тех, кто делает настоящее дело.
— Чьих руках? — Илья уже ничего не понимал.
— Как чьих?! — Она резко засмеялась. — Господа Бога, конечно! Мы ничего по своей воле не делаем. Что написано в Книге Судеб, то и происходит.
Он вдруг почувствовал и понял, что его спутница напряжена до холодной ярости, что она ненавидит его, Илью, лютой злобой, а причины происходящего совершенно неясны. Лучше всего в такой ситуации — молчать. Не давать раздражению зафиксироваться в сознании и чувствах. И в себе тоже не надо было накапливать ни злости, ни раздражения. Как бы там ни было, а рядом сидит женщина мечты, и пусть поначалу отношения с ней складываются нелепо до дикости.
Он замолчал, и Мария тоже словно забыла, что собиралась пересесть за руль.
Километры накатывались на колеса с легким шипением, мягко и стремительно. Тяжелая мощная машина словно парила над дорогой, не касаясь шинами асфальта.
На сто двадцатом километре от Москвы Илья пришел к выводу, что вся затея взять с собой на праздник в Сычевск Марию — оказалась пустопорожней и попросту лишней. И без нее мероприятие сулило быть суетным, рискованным, требующим предельной концентрации и абсолютного внимания.
Итак, Корвет и Римма уже действуют. Корвет звонил накануне и сказал, что вся затея настолько подозрительна, что совсем ему не нравится. Он высказался в том смысле, что это «чужая игра», в которой у них с Ильей роли подчиненные, так что они не знают ни смысла, ни конечной цели всего дела. Все это, по мнению Корвета, очень напоминает апрельскую «стрельбу по живому зайцу» — тем более что опять же дело происходит почему-то в Сычевске!
Илья несколько успокоил его, но сам отчетливо понял, что они действительно влезают в какую-то опасную историю при совершенно непредсказуемом конце. А тут его дернула нелегкая пригласить на этот праздник Марию, что, как выясняется теперь, было совершенно лишним.
Нельзя смешивать работу и чувственные увлечения — доброе старое правило, и от сознания совершенной ошибки у Ильи даже заныло сердце.
Но он несколько успокоился, едва они после полудня въехали в Сычевск. Город активно готовился к празднику и ждал именитых гостей. Уже на непрезентабельной окраине мелькнули афиши, сообщающие о концертах идолов современной отечественной эстрады. Перед въездом же в центр висел яркий транспарант, просто вопиющий своей нелепой безапелляционностью: «ВОЗРОДИМ СЫЧЕВСК — ВОЗРОДИМ РОССИЮ!» В двух-трех местах Илья приметил легкие новенькие павильончики под пестрыми шатрами. Около стадиона гарцевала на вылощенных до блеска конях дюжина казаков. Такого размаха Илья даже не ожидал.
Едва он остановился около гостиницы «Днепр», как к машине подскочил невысокий крепыш с копной жестких волос, блеснул яркими птичьими глазками и затараторил.
— Господин Пересветов? Имею честь встречать вас! Местный абориген-адвокат Арсентьев Петр Николаевич! Весь к вашим услугам, прошу любить и жаловать. Я весь в ожидании ваших распоряжений, вашей даме приготовлен лучший номер в лучшей гостинице нашего богоспасаемого города!
Илья и без того относился к адвокатскому сословию с подозрением, держа их сплошняком за отъявленных взяточников и мошенников, а уж этот юркий, нахрапистый, бесцеремонный человечек тем более никаких симпатий к себе не вызывал. Хотя и очень старался — Марии поцеловал руку, подхватил багаж и, беспрерывно рассыпаясь в дробной скороговорке, проводил их к стойке администратора гостиницы, где за три минуты ей оформили номер-«люкс».
— Отдыхайте до вечера! — улыбнулся ей Арсентьев. — А затем мы предложим вам наши скромные провинциальные развлечения! А нам, Илья Иванович, придется поработать! Но все на радость женщинам, все только для них!
Они отошли от стойки администратора на несколько шагов, и манера общения Арсентьева вдруг совершенно неожиданно изменилась, пропала суетливость, словно «визит королевы» уже закончился, а в зале остались одни лакеи. Он спросил Илью с небрежной требовательностью большого начальника.
— Так ты привез своих гладиаторов?
Интонация Илье весьма не понравилась, но поначалу он спокойно ответил:
— Будут вечером.
— Учти, народ собирается серьезный, деньги крупные, тотализатор запускаем на полную катушку. Если твои бобики устроят нам дешевый балаган, не дадут крупного зрелища да настоящего азарта, то сам ответишь. Достойные бойцы?
Илья отвернулся в сторону, зевнул, огляделся, словно его очень заинтересовала бригада рабочих, засыпающих к празднику свежим горячим асфальтом дыры в тротуаре, потом двинулся к пивному ларьку.
— Слушай, ты! — Арсентьев грубо схватил его за руку. — Я тебе, кажется, задал вопрос!
Илья медленно повернулся, ухватил адвоката за галстук и пригнул к земле.
— Ты с кем это разговариваешь, сопля вонючая? — пинком ноги он подтолкнул его к куче дымящегося асфальта. — Хочешь, я твою рожу сейчас сюда окуну? Ты на тотализаторе куш жирный сорвать хочешь, а люди на смерть идут, жизнь свою на кон ставят! Кости друг другу ломать будут, кишки выпускать!
— Тише, тише, не надо так! Кругом же народ, меня здесь все знают! — заверещал Арсентьев. — Мы с вами в одной связке!
Илья отпустил адвоката и брезгливо вытер руки о его галстук.
— Вот именно. Так что знай свое место.
Но тот оправился очень быстро, профессионально нашел нужный тон, хотя жесткий урок, кажется, усвоил. Сказал, уже не на равных:
— Вы, Илья Иванович, ввели меня в заблуждение. Впрочем, я сам виноват. Думал, что вы эту королеву Марию привезли кому-то. Ну, вроде шофера-исполнителя.
— Куприянов здесь? — оборвал его Илья.
— Так точно.
— Скажи ему, чтоб зашел ко мне в гостиницу «Центральная» вечером. И можете быть свободны.
— Но я же должен с вами… — попытался что-то возразить адвокат, но Илья уже сел в машину и захлопнул дверцу. Ему не нужны были соглядатаи и свидетели его действий.
Он осмотрел зал, где предполагался смертельный бой, убедился, что его гладиаторы прибыли на место, провел с каждым из них последний инструктаж, перекусил в кафе, заехал к Корвету, но дома того не оказалось. Хозяйка квартиры не могла объяснить, куда он исчез.
В ранних сумерках Илья прибыл в гостиницу и получил тот же номер, который занимал в мае, когда приезжал сюда для разведки.
