спокойно вокруг. Занималась заря. На востоке, сквозь зыбкое марево просвечивало розовым и золотистым.
- Зана? – позвала царевна, направляясь к кустарнику, где ранее слышала голоса преступников.
Раздвигая мокрые кусты мечом, она взошла на островок, центр которого оказался лишенным растительности.
- Зана!
Кифрийка лежала прямо на земле в неестественной позе, скорчившись и прикрыв голову руками. Она тихо плакала, вздрагивая всем телом.
Немферис подошла к ней, с недоумением всматриваясь в прислужницу, которая так отчаянно предавалась безутешному горю.
- Встань, Зана.
Оборвав стенания, рабыня медленно поднялась и обратила на госпожу покрасневшие и распухшие от слез глаза.
- Я больше не могу служить тебе, - проговорила она невнятно. – Я нечиста…
Царевна долго молчала, потом произнесла с тоской:
- Я простила тебе любовь к иноверцу, но не должна прощать распутство. Ты осквернила себя, свою госпожу и моего бога. Тебе ли не знать, что невольниц, уличенных в связи с мужчиной, казнят за пределами Улхура, чтобы грязные тела их растерзали звери?
Немферис вспомнила вдруг, как горячие губы послушника касались ее. Сама она скорее своей служанки была достойна смерти.
- Ты убьешь меня, госпожа? – из глаз кифрийки, с мольбой обращенных на нее, вновь хлынули слезы. – Я заслужила смерть. Я опозорила себя и тебя, моя чистая госпожа.
- Молчи, - стиснув зубы, прервала её царевна. – Я не убью тебя, не бойся. Чужестранцы не знают наших законов, они не осудят меня за то, что я позволю тебе быть рядом. Но … ты не будешь прислуживать мне.
Закрыв лицо руками, Зана разрыдалась, мотая головой:
- Лучше убей меня, убей, я не смогу жить, опозоренная и брошенная человеком, который только посмеется надо мной.
- Успокойся. Он поплатится за это.
- Что? Как? – испуганная кифрийка, оторвав от лица ладони, с ужасом взглянула на хозяйку. – Что ты говоришь, госпожа!
- Это тебя не касается, Зана. Вытри слезы и возвращайся, пока тебя не стали искать.
- А ты?
- Иди!
Рабыня проскользнула мимо Немферис, которая осталась стоять с обнаженным мечом в центре островка. Когда Зана скрылась под навесом, она очертила себя кругом и опустилась на колени. Горячо и отчаянно царевна взмолилась Темному богу, прося простить ей грех…
Только Арахн не слышал голос дочери. Судьбой ее руководило иное божество и неуклонно вело своим путем.
- Госпожа?
- Зачем ты преследуешь меня?! – оглянувшись, Немферис вскочила на ноги. - Зачем мучаешь? Теперь мой бог отвернулся от меня! И ты виноват в этом!
- Я? – усмехнулся наррмориец. - Что сделал я, чего бы ты сама не позволила мне? – он опустил голову, стиснув кулаки и пытаясь взять себя в руки. Затем вновь посмотрел на царевну. – Я не оставлю вас. Не в моей власти изменить волю богов. У нас одна дорога, и не моя вина, что вам стало тесно. Зачем вы идете по ней? Почему не остались в Улхуре? Какая цель движет вами? Я не знаю, – он снова опустил голову, теперь с покорностью. - Вы можете заколоть меня этим мечом, но станет ли вам легче, когда не будет рядом мучителя?
- У нас с тобой разные пути, послушник, - ледяным голосом проговорила Немферис. - Согласна, цель одна – маакорская сигилла. Ты хочешь добыть ее, чтобы уничтожить моего отца и возродить Апикон. Я – чтобы укрепить власть Арахна на земле сульфурской. Мой бог отвернулся не только от меня, он отвернулся от всех улхурских дочерей своих. Собрав и уничтожив магический амулет, что имеет власть над Темным божеством, я заслужу милость Арахна, – голос царевны стал звенящим. – Мне суждено спуститься в колодец и родить сына, который станет владыкой мира людей и мира духов. Как написано в древнем пророчестве первых сынов Арахна: «улхурская царевна произведет на свет марлога, что станет великим господином двух миров. Кифрийцы, антигусы и мхары назовут его царем»… Она не знала, почему ей так хотелось высказать это Ларенару.
- А в этом писании не сказано кто станет его отцом? – поинтересовался наррмориец.
- Разве это не очевидно?
- Твои желания, госпожа моя, могут натолкнуться на желания других, которые окажутся не мене сильными. Если тебе так хочется получить сына, помни – тварь из колодца не единственное существо, которое способно оставить потомков.
По его взгляду она отчетливо поняла, что и кого он имеет в виду. На миг ей стало страшно от опалившей душу яркой вспышки трепетно разлившейся дурманом по крови. Но холод гордыни, что взращивалась годами, быстро остудил этот жар.
- Как ты смеешь?..
- Прекрасная моя царевна, - поклонившись, проговорил Ларенар торжественно. – Напрасно вы посвятили наррморийца в свои планы. Бросив вызов, вы вынуждаете его относиться к вам не так почтительно, как того заслуживает ваш неприкосновенный сан.
Он быстро ушел, оставив Немферис в полной растерянности. Вновь и вновь воскрешая в памяти его слова, выражение его красивых глаз, которые вновь разожгли остывший пламень крови, она, сама того не ведая, топила крепкий слой льда, что нарос на сердце. И он, этот лед, созданный воспитанием и запретами, таял, выливаясь горячими, освобождающими душу слезами…
На рассвете царевна вернулась к навесу, возле которого встретила Сатта. Он снял капюшон, и она впервые увидела лицо эркайя – бледное до синевы, с глубокими морщинами старика. Продолговатые глаза медового оттенка с красной окантовкой были глазами демона. И небольшие, черные рожки подтверждали это.
Поклонившись, Сатт, не стесняясь, осмотрел Немферис.
- Ты красива, арахнида, - сказал он низким голосом, пробирающим до дрожи. – Ты напоминаешь мне женщину, которую я любил когда-то.
Она опустила ресницы, пряча глаза от пронзительного взгляда этого странного существа, что вопреки представлениям не казалось злобным.
- Она одной крови со моей? – тихо спросила царевна.
Темные его губы растянулись в улыбке и обнажили желтые, неровные и острые зубы.
- О, да. Она тоже была арахнидой. Я не встречал женщин красивее их, хотя в моем храме служили девы со всего Апикона.
Немферис вскинула глаза.
- Зачем ты здесь?
- Воля черной богини вынуждает меня служить обладателю рубинового амулета.
Лицо царевны покрылось легким румянцем.
- Кто он?
- Я не могу назвать его имени. Прости, госпожа.
Она вырвала бы таинственное имя у хитрого Сатта, будь у нее чуть больше времени, но к ним присоединились участники путешествия, уже готовые двинуться в путь.
- Мои собратья покинули нас, - сказал демон. – Их страшит близость проклятого города. Дальше вас поведу я.
- Где Зана? – встревожено спросила Немферис, видя, что кифрийка не вышла с мужчинами.
- Мы думали, она с вами, госпожа, - отозвался тмехт, оглядываясь. - Девушка не появлялась у костра.
