странность желания. Почему? Почему сначала услала подальше, а сейчас требует вернуться? Чтобы направить марлогов по следу? Нет, только не Хефнет! Тогда – почему? Неужели она должна сойти в Колодец, чтобы стать матерью марлога? Матерью будущего повелителя над духами? Матерью второго Кхорха? Или его самого, «ушедшего, чтобы вернуться»? Что могло быть страшнее этого? Ничего…
Царевна остановилась. Всматриваясь в зыбкую пелену дождя, она попыталась определить, где находится, и нет ли поблизости убежища, где можно переждать непогоду. Память ничего не говорила ей. Возможно, они с Ларенаром шли в Арбош другим путем.
Воспоминания о послушнике, возникшие так некстати, все еще причиняли боль, но она уже научилась жить без него.
Лучше думать о матери. О том, что надо исполнить наказ и вопреки грядущим трудностям вернуться в Улхур. Спуститься в Колодец. Исполнить долг. И пусть ничто не остановит её. Ничто. И никто…
- Помоги мне! – поднимая лицо к небу, попросила Немферис. – Помоги мне! Я знаю – ты слышишь меня и идешь следом! Ты направила меня в Улхур, так укажи дорогу!
Доверившись чувству, что так часто помогало в минуту опасности с тех пор, как покинула землю Великая Хефнет, царевна свернула на восток. И скоро наткнулась на обширный завал бурелома на каменистом возвышении. Обойдя его кругом, она обнаружила сухое место под толстыми ветками. Забравшись в пахучую темноту, царевна подстелила под себя полы плаща, свернулась калачиком и быстро заснула, не забыв поблагодарить мать.
Новый день застал Немферис на пути к Тропе. Подкрепившись ягодами и грибами, она отправилась в сторону Ахвэма, не опасаясь встречи с эркайями. Она знала – живые создания не тронут её. Сама царевна уже не боялась никого. Что-то навсегда изменилось в ней. Пропало чувство собственной значимости и отстраненности, что мешало по достоинству оценить тех людей, которые облегчали ей жизнь или придавали этой жизни особый смысл. Рассчитывать больше не на кого. И это понимание неожиданно принесло свободу. Многое стало понятным и простым. Она находила очень важными и милыми вещи, на которые прежде не обращала внимания. Стало интересно самой разводить огонь, готовить пищу, заботиться о ночлеге. Одиночество больше не мешало, скорее, шло на пользу. Отдыхая после тяжелых дневных переходов, она уже без мук вспоминала времена, когда был рядом Ларенар. Как и тогда, Он неотступно шел за ней. И что бы она ни делала сейчас, куда бы ни смотрела – рядом был Он. Оставшись в прошлом, где нет места будущему, поступки, слова или просто взгляды - его взгляды, слова и поступки - приобретали новый смысл. Теперь она знала, что чувствовал Он тогда – то же самое ощущала в себе и она. Так поздно …
Через несколько дней Немферис достигла дороги, ведущей в Ахвэм, но не пошла по ней, свернув на восток. Кругом лежали гиблые земли и тишина. Но безмолвие это было отрадно царевне, ведь, окружающее стало лишь продолжением душевного состояния. Занятая новыми чувствами, что наполняли сердце, она не желала вспоминать, насколько страшны болота. То, что оставалось позади, виделось легким. И казалось, так будет всегда …
Следующая ночь заставила думать иначе.
Устроившись на ночлег и укрывшись плащом, царевна заметила вдруг чью-то фигуру, мелькающую в сухих зарослях кустарника. Совсем не обеспокоившись, и решив, что это зверь, она закрыла глаза. Но уже сквозь легкую дремоту расслышала крадущиеся шаги. Сжав жреческий нож, Немферис напрягла слух, невероятно обострившийся за последнее время.
- Кто здесь? – подала она голос.
Но стало так тихо, как бывает иногда в середине ночи. А потом вернулись обычные звуки болота, и царевна вновь закрыла глаза. Но уснуть не удавалось. Существо было рядом. И от него не исходило обычное тепло, как от зверя или человека. И пусть оно не казалось враждебным, настораживало желание держаться на расстоянии.
Ночь прошла тревожно. Даже сквозь сон Немферис слышала того, кто упорно не хотел уходить.
Едва рассвело, она поспешила углубиться в вымокший лесок, надеясь укрыться от преследователя. Но, чем дальше уходила, тем больше ощущала присутствие таинственного создания. Оно не отставало. Мало того, разрушило милое сердцу одиночество, так еще и действовало на нервы. Царевна поняла, что дальше так продолжаться не может.
«Ты не зверь и не человек, значит, и ловить тебя нужно иначе».
Надев все амулеты, жрица Арахна замкнула в круг значительный участок суши, и начертила в его центре могущественный знак, устоять перед которым не может ни один дух.
И он попался!
- Сатт? – удивилась Немферис, открыв магическое кольцо, внутри которого обнаружила демона. – Не ожидала встретить тебя снова.
- Ты знала, что я служу Рубиновому сердцу, – недовольно отозвался тот. – Теперь, ты его обладательница и моя повелительница.
- Почему же ты прятался от меня?
- При тебе находится предмет, сила которого страшна для меня.
- Сигилла? Но почему?
- Во мне дух Орх. Зачем тебе маакорский диск, госпожа?
- Он таит в себе страшную силу, несущую смерть Арахну. Никто не должен владеть им, кроме любимой дочери Темного. Я собрала все части сигиллы, чтобы уничтожить ее.
- Для этого и несешь это в Улхур?
Немферис задумалась и поймала себя на мысли, что уже не знала, что будет делать с маакорской святыней. Хефнет хотела собрать диск и погубить Арахна. Тогда почему же, явившись во сне, не напомнила об этом, а говорила только о колодце?
- Ты проведешь меня в Улхур, Сатт? – решив подумать об этом позже, спросила царевна демона, припоминая, что тот отлично знает топи.
По его лицу прошла тень.
- Я обязан служить владельцу амулета Сатаис.
- Орх обязала тебя?
- Это стало смыслом моего существования. Без амулета не будет и меня. Я пойду за тем, кто носит его до конца, каким бы он не оказался…
Через день они вышли к топям, покрытым тяжелым зловонным туманом.
- Страшно идти туда, - призналась Немферис, пряча лицо. – Останемся на краю сухой земли до рассвета.
- Как скажешь.
Царевна вела себя осторожно. Вначале посчитав встречу с Саттом весьма счастливой, теперь все больше убеждалась в особом интересе провожатого. А в чем он заключался, понять не составило особого труда. Однажды, снимая плащ, Немферис поймала жадный, вспыхнувший взор демона, брошенный на амулет. «Нужно быть начеку с этим потустороннем выходцем, - подумала она тогда, - он не просто обречен служить святыне, скорее жаждет вернуть ее себе».
Все это время Сатт вел себя почтительно и проявлял неустанную заботу. Но царевна принимала его опеку как попытку усыпить ее бдительность и серьезно опасалась того, кто отдал душу коварной Орх.
- Как кружится голова, - пожаловалась она, присаживаясь на кочку, поросшую мхом. Они остановились на очередном привале, что участились из-за слабости царевны.
- Это действие ядовитых паров. Ведь госпожа должна помнить недавний путь в Арбош.
- Тогда я привыкала к дурману постепенно, по мере того, как густел туман.
- Мы справимся и на этот раз, - пообещал демон, странно глянув на царевну. – Все будет хорошо.
- Да. Но только напрасно я выбрала этот путь. Нужно было пройти близ Ахвэма.
- И снова встретить маакорских Стражей? Нет, госпожа, ты сделала правильный выбор. Все дети зверя обладают особым чутьем, безошибочно ведущим их к дому. И у тебя он есть. Не сомневайся. Теперь путь наш не будет так труден. Дожди сделали свое дело.
- О чем ты говоришь?
Сатт усмехнулся.
