угодила бедному мужику точно между глаз. Он, как подкошенный, рухнул на дорогу. Что ж, извините, но на войне как на войне: или я вас, или вы — меня. А это уже хуже.
Следующую пулю я послал в лобовое стекло ментовского «уазика». Водитель, почувствовав опасность, уже врубил заднюю скорость и вывернул колеса, заложив крутой вираж. Но пуля настигла и его, и «уазик», вздымая пыль, съехал задом в кювет и завалился на бок.
Держа пистолет в вытянутых руках, я поднялся и, пригибаясь к земле, рванул к машине. Я понятия не имел, сколько человек в кабине. Водилу, похоже, либо убил, либо серьезно ранил, размышлял я. Если на заднем сиденье кто-то есть, выбраться из машины раньше, чем я успею нажать на курок, у того все равно нет никаких шансов.
— Не двигаться, падлы! — заорал я что есть силы и сам поразился зверски-хриплому тембру собственного голоса.
Заглянув внутрь, я обнаружил, что, кроме сержанта, на водительском месте в машине никого нет.
Поначалу мне показалось, что в ней был кто-то еще. Обманулся, стало быть. Распахнув дверь, я схватил его за воротник окровавленной форменной рубашки, выволок наружу, приставив пистолет к виску.
— Хочешь жить, скотина, отвечай на мои вопросы! — рявкнул я. У сержанта чуть дрогнули и приоткрылись веки. — Вас послал Раскатов? Говори, иначе башку на хер разнесу! Ну?
Он застонал и покачал головой.
— Кто, сука? У-убью… Говори!!!
— А…ал…екс… Кайро… — с трудом разлепив губы, прохрипел сержант.
Глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что «скорая» ему уже не понадобится — жизнь из парня стремительно испарялась.
«Давай, Кирсанов, коли его до конца, пока не поздно!» — приказал я себе.
— Кайро? Алекс Кайро?.. Он работает на генерала?
— Да-а-а… — прошелестел сержант.
Он умирал. Видя, как угасает его затуманенный взгляд, я наклонился к нему и с расстановкой произнес:
— Кто заложил взрывчатку в мою машину, знаешь?
Но было уже поздно — подручный Раскатова отдал концы. Я вытер испачканную в крови руку о край милицейской формы и на секунду прикрыл глаза. Сдавило грудь, защемило сердце…
Кто скажет, что убивать легко, — пусть катится туда, откуда на свет появился! Пропади пропадом этот «Цербер» вместе со всеми «крышами» и радиоактивными отходами! Раскатов — сучара, Кайро сучий потрох. А ведь прикидываются, будто свои в доску! Не-на-ви-жу…
Сунув пистолет в кобуру, я вернулся к валуну, подобрал расколотую трубку сотового телефона. А зачем она мне?
Я отсоединил батарейку и микрочип, целый и невредимый, положил в корочку для документов, зашвырнул раскуроченный мобильник в кусты и побрел к урчавшей на обочине «фронтере».
Объехав лежавшее посреди дороги тело капитана, я развернулся и помчался в Питер.
Что мы имеем? — размышлял я по дороге. К числу своих врагов теперь можно смело прибавить Алекса, кому еще совсем недавно я всецело доверял. Конечно, облом неслабый — в глубине души я был уверен, что в случае необходимости Кайро всегда придет на помощь.
Хотя предсмертное послание Лебедевой, а точнее, упоминание про транзит радиоактивных отходов сразу заставили меня подумать о причастности Алекса к этой грани деятельности «Цербера». Что ж, если отбросить эмоции — одним подонком больше, одним меньше, какая разница! У Раскатова таких ребяток, готовых за бабки пришить мать родную — целая армия.
Держись, Кирсанов, исход «дружеской встречи» по дороге в собачий питомник можно сравнить с убийством Франца Фердинанда и его жены в Сараево в четырнадцатом году.
Мировой войны, конечно, не получится, но отечественная, в масштабах многострадальной Ленинградской губернии, точно!
Однако воевать с Раскатовым и его головорезами в одиночку равносильно самоубийству. Но и прощать целых две попытки зачислить меня в жмурики тоже не собираюсь. Подобные наезды я встречал раньше и буду встречать впредь исключительно в штыки. И отвечать на них. Надо сказать, весьма жестко, что мне несвойственно, поскольку от рождения я все-таки лирик и даже романтик.
Глава 73.
Перед дорогой в Канаду.
В предвечерний час уютный сквер с фонтаном возле Казанского собора, с детства знакомый каждому жителю Питера, как обычно, бурлил.
Прыщавые подростки не спеша потягивали из горлышка пиво, щурились от ласкового солнца и отпускали непристойные шутки по адресу вертихвосток-девчонок, сидевших на соседних лавочках.
Молодые папы и мамы прогуливали своих отпрысков, а бородатый фотограф, весельчак и балагур, уговаривал гостей северной столицы увековечить на память свое пребывание в городе великих зодчих. Моментальный снимок на «Полароиде» всего за пять баксов! Три снимка — за десять. Дешево и сердито…
Я сидел на скамейке рядом с двумя дамами почтенного возраста. Они обсуждали симптомы болезни Альцгеймера — проще говоря, старческого слабоумия, а я время от времени поглядывал по сторонам. Я ждал Алекса, потому что пригласил его на встречу, пообещав рассказать нечто чрезвычайно важное. Я даже обмолвился, что, мол, хочу попросить его оказать мне дружескую услугу. Как и следовало ожидать, Кайро немедленно дал согласие. Сказал, что будет в сквере через полчаса.
До назначенного времени оставалась всего минута — у меня забухало сердце, пульс отдавался и в висках, и в кончиках пальцев. Их вдруг стало покалывать, будто от лютого холода. «Спокойно, Кирсанов! — внушал я сам себе. — Возьми себя в руки. Пусть Кайро считает, будто ты до сих пор не в курсе, кто у него настоящий шеф. Расслабься…»
Когда мои наручные часы просигналили четыре часа, я заметил Кайро. Он переходил Невский на светофоре, вместе с десятками других пешеходов.
Алекс вступил на тротуар, и я помахал ему рукой. Он увидел меня, кивнул, зачем-то оглянулся и ускорил шаг.
Подойдя, пожал мне руку.
— Может, прогуляемся? — сказал он и покосился на моих соседок в шляпках. — Не совсем, полагаю, подходящее место для серьезных разговоров… — Привычным жестом поскреб вечно небритый подбородок.
— А мне кажется, в самый раз! — Я пожал плечами. — Садись, все нормально. — Достав из кармана пачку сигарет, протянул ему. — Закуривай!
Он взял сигарету, опустился на скамейку, подождал, пока я щелкну зажигалкой.
— Да-а, дела хреновые! — сказал Алекс, затянулся и отвел взгляд. У колонн Казанского собора тусовалась группа каких-то придурков с плакатами. — И чем весь этот бардак закончится, непонятно! — Он кивнул в их сторону.
— Чем-нибудь да закончится! — ответил я. — Сейчас расскажу тебе такое!… Только для начала… — Я запнулся. — Я могу на тебя рассчитывать? Или… — Наши взгляды встретились, и на этот раз его карие глаза посмотрели на меня в упор.
— А зачем, по-твоему, я сюда притащился? — набычился Алекс.
— Ладно, не обижайся! — Я по-приятельски толкнул его плечом. — Дела действительно не в жилу! И без твоей помощи мне никак не обойтись. В общем… Я знаю, кто завалил наших шефов и засунул в петлю Аллу Лебедеву.
Алекс изобразил на лице неподдельное удивление. Прямо Станиславский какой-то!
— Ты это серьезно? — спросил он, сведя брови к переносице. — Откуда такие сведения?
— Я всегда серьезно. Пару часов назад меня из-за этих сведений едва не отправили на тот свет прямо в машине. Ментовский собачий питомник «Радужный» знаешь?
— Ну…
— Метрах в двухстах от развилки «фронтеру» прошили, но я уцелел… А вот ребяткам пришлось туго…
