— Сколько их было? Как это вообще случилось? Давай, мастер, я хочу знать все подробности, иначе какой из меня помощник.
Я рассказал Алексу, как приехал на виллу Лебедевой в Юкки и что было потом, упомянул про экономку, подробно изложил сценку с вручением мне пакета с десятью тысячами баксов и кассетой.
— С Раскатовым я согласился встретиться дабы убедиться в правдивости информации на кассете.
— Вот сука, а? И это генерал, чекист с чистыми руками и холодной головой? Понятия не имел, чем они там занимаются! Конечно, кое-какие мыслишки возникали в связи с весьма подозрительной лояльностью таможни к грузам фирмы, но я грешил на обычный «контрабас» — сигареты, напитки, шмотки, барахло там всякое для секонд-хэндов… Оказывается, к нам из Франции тогда радиацию толкнули. Это сколько ж я рентгенов нахватал, контролируя приход-уход обеих партий, а? Убью, гада!
— Я рад, что наши с тобой желания полностью совпадают, — сказал я, закуривая. — В таком случае и гонорар от Лебедевой тоже поделим пополам.
— А у тебя есть план, как достать Раскатова? Смотри, как бы нам с тобой не отвинтили головы. — Кайро пожал плечами и украдкой обвел взглядом сквер. Он вообще все время озирался, и это от меня, разумеется, не укрылось. — Несмотря ни на что, жить все-таки хочется! — Он усмехнулся. — Значит, риск должен быть оправданный, как в случае с Сулханом.
— Так ты насчет плана?.. Я кое-что придумал… Киллеры, которых я завалил на развилке, были боевиками Раскатова, следовательно, на кассете — сущая правда. Нахожу в Управлении ФСБ по Питеру серьезных людей, отдаю кассету, и на криминальной империи генерала можно ставить крест! А он далеко не дурак и, думаю, терять капиталы не собирается… Согласись, что ему нужна не моя жизнь, а кассета с гарантией, что копия никогда не попадет, куда не надо, вернее, куда надо. Усек?
— Значит, ты генерала решил не мочить, а шантажировать? — ухмыльнулся Алекс. — Ну ты даешь, мастер! Грамотно… И во сколько ты оценил нанесенный тебе моральный ущерб?
— Я человек скромный, много не прошу. От жадности, как известно, можно и подавиться. Бывали, знаешь ли, случаи. Позвонил я ему на мобильник, по номеру, который сообщила Алла, и сообщил, что киллеров с дырками во лбу можно забрать по известному ему адресу. А в остальном все очень даже хорошо. И может быть еще лучше, если товарищ генерал в течение трех дней переведет мне на счет в московский филиал рижского «Парекс-банка» пятьсот тысяч долларов. Для такого солидного бизнесмена, коим безусловно является заслуженный чекист Раскатов, сумма вполне приемлемая. В обмен я сообщаю ему место, где можно забрать кассету, и даю твердую гарантию в отсутствии всяких копий. Более того, получив подтверждение о переводе долларов, обязуюсь в течение суток на долгое время залечь на дно, покинуть родной город на Неве и более никогда не напоминать генералу о своем существовании. Но это, как ты догадываешься, еще далеко не все…
Я улыбнулся Алексу и, подмигнув, затянулся.
— Мне нужна страховка, на случай, если генерал все-таки затаит на меня злобу и еще раз попробует завалить, хотя по ряду соображений я уверен, что ничего подобного не случится. Но все же… Надумал я оставить тебе копию кассеты. — Внимательно посмотрев на Кайро, я по выражению лица и легкому кивку понял: он уже смикитил, какая помощь мне необходима. — Словом, Алекс, я буду звонить тебе каждый день, пока не поверю, что Раскатов навсегда выкинул меня из памяти.
— Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что это утопия! — кисло скривился Кайро. — Даже если Раскатов и переведет тебе деньги, все равно наймет пару спецов. Они с ходу — к твоим родителям и сначала станут истязать их, допытываясь, где их любимый сыночек, а когда выбьют твоему отцу зубы и убедятся, что твои предки действительно ничего не знают, будут терпеливо ждать, пока ты сам не объявишься. Что станешь делать, если тебе объяснят, что жить папе с мамой осталось всего ничего? Нет, здесь надо действовать иначе…
— Успокойся! Я никогда в жизни не видел ни маму, ни папу, потому что круглый сирота и вырос в детском доме, — слукавил я. — Так что в этом мире у меня нет никого, кто годился бы на роль заложника.
— Так ты детдомовец? А я и не знал… Тогда это меняет дело!… И что, ты и впрямь готов навсегда уехать из Питера? Неужели не жалко?
— За пол-лимона баксов не жалко, — сказал я и, закинув голову, посмотрел на синее небо, по которому медленно плыли похожие на сахарную вату облака. — Однажды я пытался осесть за бугром, когда стажировался в Штатах, но, увы, не получилось. Однако связи, как понимаешь, остались… Имеется у меня на Брайтоне знакомый адвокат Абраша Финкель. Занимается он иммиграционными делами… И, думаю, за хорошее вознаграждение без хлопот устроит мне канадскую бизнес-визу, а уж там со своими гринами я как- нибудь не пропаду! А достать меня в Торонто или Монреале злопамятному козлу Раскатову будет весьма затруднительно…
Я нес какую-то околесицу, но, что удивительно, сам в нее верил, поэтому обещание смыться из Питера звучало вполне убедительно.
— А ты силен! Продумал свою жизнь на три хода вперед, — сказал Алекс, отправляя окурок в стоявшую возле скамейки урну. — Значит, может случиться, мы с тобой больше никогда и не увидимся?
— Не может такого случиться, потому что у меня есть одна вредная привычка — я никогда не забываю людей, сделавших мне добро. И наоборот… Да и город этот мне по душе. Неохота навсегда с ним расставаться! — Я расстегнул нагрудный карман джинсовой рубашки, достал кассету и заранее приготовленные пять тысяч долларов. — Вот, возьми! И помни: в известном смысле моя жизнь с этой минуты в твоих руках!
Мы долго смотрели друг на друга, прежде чем Алекс подарил мне вымученную улыбку. Он взял «страховку», деньги и положил во внутренний карман модного белого пиджака.
— А что делать, если… в общем, если… не позвонишь? — спросил он, снова озираясь.
— Подожди двенадцать часов, а потом неси кассету в ФСБ. Введи их в курс дела, не скрывая ничего! Однако я уверен, что такого не случится.
— Хотелось бы верить… — процедил Алекс. — Где собираешься кантоваться три дня и три ночи, пока банк не подтвердит факт поступления денег? Надеюсь, не дома?
Неужели я похож на камикадзе? — улыбнулся я. — Из квартиры уже забрал все самое необходимое и снял номер в гостинице у метро «Новочеркасская». Там Раскатов меня точно не достанет, да и откуда ему знать, в какой шхере Питера я в данный момент обретаюсь? Когда поступят деньги, скорее всего, переберусь на какое-то время к приятелю в Ригу. И уже оттуда буду заниматься вопросами канадской визы. Впрочем, сейчас рано об этом думать, надо сначала с текущими заморочками разобраться…
— Гостиница возле «Новочеркасской»? «Редис-сон-Ладога», что ли?
— Она самая! — подтвердил я и на полтона тише добавил: — Надеюсь, это останется строго между нами?
— Может, мне сразу вернуть тебе кассету и деньги? — обиженно огрызнулся Кайро, демонстративно запустив пальцы в карман пиджака и приподняв брови. — Запросто, только намекни!
— Не стоит, я тебе доверяю, — сказал я и похлопал его по плечу. — Спасибо за все, даже не знаю, что бы я без тебя делал!
— Осядешь в Канаде, пробей там поляну насчет возможности переезда на ПМЖ еще одного россиянина! — как бы в шутку предложил Алекс. — Вдвоем веселее, как считаешь?
— Почему бы и нет? Главное — легально пересечь границу. А как же быть с колечком на безымянном пальчике? Собираешься оставить супругу здесь, на берегах Невы?
— На следующей неделе развод! — просиял Кайро. — Пять лет каторги наконец-то закончились! Скоро я снова буду свободен. Так вот!
— Поздравляю! Ну, мне пора! — Я поднялся со скамейки. Алекс тоже. — Ладно, вроде бы обо всем переговорили. Если что, звони мне на мобильник, номер знаешь. — Я пожал ладонь бывшего коллеги, еще раз заглянул ему в глаза. — До встречи!
— Удачи тебе! — Пальцы Алекса, словно тиски, сжали руку.
Я развернулся и зашагал в сторону Невского. Со скамейки напротив поднялись двое рослых молодцев с короткими стрижками и затопали следом.
«Падаль ты, Кайро, за это и ответишь!» — подумал я и протянул руку перед потоком спешивших в сторону Московского вокзала машин.
