по колено. Ан нет, ошибается!.. На каждую хитрую задницу всегда найдется хер с винтом!
– Может, расскажешь? – заинтересованно предложил чиновник, подавшись вперед. Но заметив, что Кирилленко снова косо взглянул на застывшего неподалеку от стола телохранителя, сделал тому нетерпеливый жест, чтобы парень убирался к чертовой матери.
Только тогда полковник, хлопнув еще стопарь и глотнув апельсинового сока, сказал:
– Дело, Толя, серьезное до крайности. И если я не приму срочные меры, пахнет ох-ре-ни-тельными осложнениями. Кое-кто может воспользоваться, начнут лишнее говорить, а мне эта откровенность может стоить места в Большом доме. Да и не только мне в Питере по жопе дадут, сам понимаешь. Может ведь и до тебя докатиться.
– Кончай темнить, Витя, мы с тобой в одной упряжке, – перейдя почти на шепот, буркнул Вяземцев. – Говори начистоту, что стряслось?..
– Ну, ладно. Слушай…
Командир РУОПа рассказал про ситуацию, сложившуюся вокруг Денисова, Бармаша и Пегаса и, откинувшись на спинку стула, закурил.
– Теперь понимаешь, как повернутся события, если этому сопляку, у которого денег едва ли не столько же, сколько у нас с тобой, вдруг удастся узнать, кто расстрелял его родителей возле поста ГАИ?.. Сейчас, если имеешь деньги и связи, нанять киллера, который замочит Пегаса, – дело нескольких дней. А совсем недавно мне доложили, что Денисов действительно вышел на одного крутого парня, для которого нажать курок, легче чем два пальца обоссать.
– Серьезный убийца? Профессионал?..
– Если честно, я о нем мало что знаю. Года два назад он в одиночку освободил дочь Фергера из рук киднепперов, одним из которых был тот самый хорошо тебе знакомый придурок законник Кореец. Помнишь, мы с ним еще у тебя в картишки резались?
– Корейца помню. А этот Рэмбо кто же?
– Ворон. О нем вот уже с год все в Питере шушукаются. А братва, так просто в штаны наложила, – он ведь специализируется по отморозкам и беспредельщикам.
– Смотри-ка, Витя, а я, признаться, думал, что Ворон – обычная журналистская туфта!
– Я тоже так сначала думал, – угрюмо кивнул полковник, – пока в течение года этот мститель-одиночка не замочил восемь самых отпетых головорезов, которых мы по два-три года не могли найти. Причем парень на месте убийства иногда оставлял свою подпись.
– Да, интересная фигура! – заметил Вяземцев.
– Жаль, Петрович, что такие ребята не работают на меня, – с сожалением закивал Кирилленко. – Цены бы им не было! И к тому же боюсь я за Пегаса. Как бы этот парень нам его не кокнул случаем.
К столу подошел один из охранников и поставил перед мужчинами два больших блюда, накрытых крышками.
– Посмотрим, как готовит твой новый повар-генацвале. – Полковник поднял одну из крышек.
В ноздри ему ударил ни с чем не сравнимый запах жареной дикой утки с яблоками. Глаза Кирилленко засверкали, он положил кусок румяной тушки себе на тарелку и на какое-то время напрочь забыл обо всех своих проблемах.
Сытно отужинав, два влиятельных мужа – мент и бюрократ – решили перекурить и прогуляться по саду. Сзади, в десяти метрах, точно шлейф, следовали со скучающими физиономиями телохранители.
– Да, плохо будет, если Пегаса ликвидируют, – возвращаясь к начатой теме, говорил Петрович. – Беспорядок начнется, опять братки будут территории делить, кровь проливать, народ баламутить. А в конечном итоге все шишки на нас – администрацию и милицию! Не доглядели, дескать, не просчитали! Куча новых проблем и о-о-огромный геморрой.
– Не думай о нем, Толя, пустое, – зло фыркнул полковник, скривив рот. – Есть у меня один план. Одним выстрелом сразу трех зайцев прихлопну – и нет никаких проблем.
– Ну и мастер ты хвастать! – улыбнулся Вяземцев, хорошо зная характер Кирилленко. – Ты хотя бы с одним кроликом разобрался бы. Мальчонка-то вон из «Эвереста» пошустрее твоих бугаев ментовских будет. Я не знаю, какую хренотень ты там придумал, но… может, лучше его просто посадить, а? – бросил пробный камень осторожный чиновник.
– Возни много – раз… – стал загибать пальцы мент. – Затянется надолго – два. Не дай бог, чего лишнего посторонним наболтает – три. Не хочу – четыре! Хватит?!
– Вечно ты, если что не так, стараешься одним махом задрочить две дырки, – укоризненно припомнил прошлые дела Вяземцев.
– Три! – поправил Кирилленко. – Одним махом – сразу три!
– Тебе, конечно, виднее, хотя я всегда стараюсь избегать крайних мер. Ведь именно в них заключается твой план, верно?
– Ну… – пожал плечами полковник. – Совсем даже не обязательно. – Но глаза его – колючие, бегающие – говорили совсем об обратном. – Я тебе не сказал, Толя… – чуть помолчав, добавил Виктор Викторович. – В общем, в Германии уже этот Денисов, и, как я понимаю, в ближайшее время возвращаться назад в Питер не собирается. Поэтому я и решился на сложную оперативную комбинацию, чтобы для начала хотя бы заставить его приехать обратно. А уже потом – как карты лягут. Может, случится, что придется и… того. – Кирилленко пристально посмотрел на чиновника. – Сам понимаешь, своя шкура дороже.
– Ладно, Витя, хватит о грустном. – Вяземцев положил руку полковнику на плечо. – Посмотри, вечер какой вокруг замечательный! Природа, лес, птицы – красота!
– Ты молодец, что еще при Леониде Ильиче дачу в таком чудном месте себе организовал. Тогда небось она тебе за спасибо досталась, а сейчас она знаешь, на сколько потянет? – одобрительно хрюкнул Кирилленко. – Тысяч на восемьсот, не меньше! Я вот тоже себе участочек в полтора гектара недавно купил, на берегу озера Бабинское. Слыхал о таком?
– Не приходилось, – покачал головой Петрович. – Где это?
– У черта на куличках, – махнул куда-то в сторону полковник. – Зато природа, рыбалка, грибы-ягоды всякие – тьма-тьмущая! Вот когда срок выйдет и турнут меня из Большого дома на пенсию, обязательно буду там жить. Как в апреле уеду, так до октября в город – ни ногой!
– И не говори, благодать душевная – она в нашем возрасте превыше всего будет! – поддержал Вяземцев, затушив окурок коричневой ментоловой сигареты о ствол раскидистой березы. – Помнишь ее?! В семьдесят втором сажали, когда ты вместе со своей второй женой ко мне из столицы в отпуск приезжал.
– Она?! – полковник удивленно вытаращил глаза на шелестящую далеко вверху раскидистую зеленую крону могучего дерева. – Неужели та самая?!
– Так точно. – Вяземцев провел ладонью по стволу. Кирилленко задрал голову так высоко, что у него заболела шея. Вяземцев кивнул одному из телохранителей, тот неслышно подошел и, вытащив руку из кармана спортивной куртки, протянул хозяину маленькую кожаную коробочку. Взяв ее, чиновник дружески похлопал полковника по плечу.
– Витя, – лукаво улыбаясь, обратился он к гостю. – Ты небось думаешь, что я забыл про твой завтрашний праздник? Про день рождения?! Держи подарок!
– Ну, ты даешь, Петрович. Черт подери! Что там? Тяжелое… – Кирилленко взвесил коробочку на ладони.
– Зачем спрашивать, посмотри, – предложил Вяземцев, невозмутимо пожав плечами и исподтишка наблюдая, как полковник открывает крышечку.
Увидев содержимое коробочки, Виктор Викторович изменился в лице. На маленькой алой подушечке покоился, переливаясь всеми цветами радуги, серебряный военный орден времен великого русского генералиссимуса Александра Суворова, инкрустированный драгоценными камнями. Такие знаки высшей воинской доблести вручались только армейским чинам званием не ниже генерала, и только за выдающиеся победы в сражениях. О цене этой редчайшей вещицы можно было только догадываться.
Кирилленко покачал головой, медленно закрывая крышку коробочки и возвращая бесценный подарок хозяину дачи. Петрович замахал обеими руками:
– Молчи, даже слушать тебя не стану. Пойдем, лучше выпьем еще по стопочке! Не пропадать же добру, как ты считаешь?! – И Вяземцев увлек за собой ошеломленного подарком гостя к накрытому на полянке, под
