– Давай, – взяв сигарету из протянутой Николаем пачки, его таинственный собеседник подождал, пока Маркелов даст ему прикурить и закурит сам, а потом, несколько раз глубоко затянувшись, начал разговор, ради которого согласился прийти на встречу с председателем фонда инвалидов афганской войны.
– Для начала я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал. – Ворон внимательно посмотрел на Николая. – Я не наемный убийца. У меня просто есть свое понимание справедливости. В отличие от Глеба Жеглова, который говорил, что вор должен сидеть в тюрьме, я считаю, что хороший «бык» – это мертвый «бык»… Мое принципиальное отличие от обычного наемного киллера, для которого деньги не пахнут, состоит в том, что я разбираюсь только с теми подонками и мерзавцами, которых сам считаю достойными смерти. В первую очередь это относится к криминальным авторитетам. Но я стою, как кость поперек горла, не только бандитам, объявившим на меня настоящую охоту, но и ментам, большинство из которых, увы, сейчас мало чем отличается от бритоголовых «братков». Если вникнуть в тему поглубже, то я всю свою прошлую жизнь подсознательно шел к тому, чем занимаюсь сейчас. Это моя единственная работа, и поэтому в большинстве случаев я беру за нее деньги… Твое дело – как раз то редкое исключение, когда я согласен работать совершенно бесплатно.
– Мне интересно, кто сообщил вам подробности про смерть Алексея Державина и… про Таню?
– Я – профессионал. Девяносто процентов моего успеха – информация. Остальное – дело техники.
Лицо сидевшего напротив мужчины, даже в гриме бомжа, уже не казалось Маркелову таким отталкивающим, как при первом взгляде.
– Если тебе от этого станет легче, то могу сообщить – я работаю не один. У меня есть команда, которая занимается сбором информации и непосредственным прикрытием проводимых операций, – Ворон усмехнулся. – Кроме того, я ведь и сам иногда читаю газеты…
– И кто-то из ваших помощников сейчас находится рядом? – кивнул Маркелов в сторону двери.
– Возможно, – уклончиво ответил Ворон. – Я стараюсь не делать ошибок. Так же, как и сапер, я не имею на это права. Ладно, давай о деле. Они звонили?
– Да. Я согласился на встречу со всей их кодлой. Встреча должна состояться со дня на день за городом, на чьей-то даче. Предупредили, чтобы приезжал один. В программу встречи входит сауна с девочками… Завтра в одиннадцать мне будет звонить некто Феоктистов из «Фердинанда». Он сообщит, где и когда состоится встреча.
– Это был бы идеальный вариант, – кивнул Ворон, бросая сигарету на пол вагончика. – Я подключусь к телефону в твоем офисе и смогу прослушивать все разговоры. Постарайся не волноваться. Спокойно езжай и подписывай любые бумаги, какие они тебе подсунут.
Ворон расстегнул «молнию» на боковом кармане своей замызганной спортивной сумки, достал оттуда самую обыкновенную на первый взгляд шариковую авторучку и протянул ее Маркелову.
– Это микрофон дистанционного подслушивания. Работает на расстоянии ста пятидесяти метров. Батарейки хватает на четыре часа. Чтобы включить передачу, нужно нажать на колпачок – точно так же, как если бы ты собрался писать. Кстати, писать она тоже может. Вот и возьми ее с собой, пригодится. В случае чего сможешь передать для меня сообщение, когда будешь уже внутри здания…
Ворон убедился, что Маркелов спрятал авторучку во внутренний карман пиджака, потом заговорил снова:
– Запомни, Николай. Что бы ни случилось, ничему не удивляйся. Выполняй все, что тебе скажут, и помни: я держу ситуацию под контролем.
– Может, хотя бы частично введете меня в курс своих планов? Что значит – «ничему не удивляться»?
– Просто соглашайся на любые условия, которые они выдвинут. Пусть думают, что сломали и запугали тебя…
– Хорошо. Я буду мягким и послушным, как пластилин, – усмехнулся Николай. – Когда мы встретимся в следующий раз?
– Если все пройдет успешно и без осложнений, то – никогда, – не задумываясь ответил Ворон. – По крайней мере, по данному делу…
Маркелов хотел было сказать, что, если бы у него было две руки, то он бы самолично задушил этих ублюдков, но в этот момент в кармане Ворона раздался сигнал вызова. Ворон достал из своих лохмотьев компактную рацию.
– Что случилось? – спросил он коротко.
– Через минуту к вам присоединятся два землекопа с бутылкой. Идут прямо на вагончик, – Николай отчетливо слышал голос неизвестного. Судя по всему, он находился где-то неподалеку и контролировал обстановку на кладбище.
– Понял, – Ворон отключил связь, посмотрел на забеспокоившегося Маркелова и спокойно сказал: – Два могильщика идут сюда с целью вмазать пол-литра. Не станем им мешать. К тому же я не пью, – впервые с момента встречи с Вороном Маркелов заметил промелькнувшую в его голосе иронию.
Они поднялись с ящиков, быстро вышли из вагончика и направились в сторону кладбищенских ворот. Маркелов шел первым. Когда он оглянулся, позади никого не было. Ворон словно растворился в воздухе. По спине Маркелова пробежал мороз, но затем он улыбнулся, тихо буркнул: «Это ж надо!» – и, уже не оборачиваясь и не глядя по сторонам, уверенным шагом направился к видневшемуся в отдалении, за лесом крестов и гранитных памятников, административному зданию Южного кладбища. Там находилась остановка рейсового автобуса. В больнице, куда он поехал сразу же после встречи с Вороном, его ожидало обнадеживающее известие – Татьяна чувствовала себя сегодня значительно лучше. Как это ни странно, но на Маркелова это сообщение повлияло вовсе не умиротворяюще. Предвкушавший скорую месть бывший «афганец» ощутил, как в его душе с новой силой вспыхнула злость. В глазах заплясали черные круги, и Николай на мгновение прикрыл вмиг отяжелевшие веки. Он снова увидел перед собой новенький, пахнущий оружейной смазкой автомат Калашникова, из горячего ствола которого тонкой нитью струились пороховые газы…
Феоктистов позвонил на следующее утро, ровно в одиннадцать часов.
– Николай Романович?! Приветствую, Феоктистов! Как у вас дела? Как себя чувствует супруга?
Маркелов мгновенно уловил сарказм в словах «бизнесмена». Он крепко сжал зубы, глубоко вздохнул и спокойно ответил:
– Спасибо, Владислав Арсеньевич, ей значительно лучше. Врачи говорят, что через недельку выпишут ее домой.
– Ну дай бог, дай бог, – с чувством произнес Феоктистов, вызвав у Маркелова острое отвращение. – А у меня тоже есть для вас новости. В субботу, часиков в двенадцать, за вами заедет машина. Мы все с нетерпением ждем встречи с вами и, естественно, горим желанием поскорее вкусить плоды нашего сотрудничества. – Феоктистов разразился уже знакомым Маркелову каркающим смехом. – Только не забудьте взять с собой печать фонда! А то придется ехать обратно, и культурная программа будет скомкана…
– А куда поедем, можно поинтересоваться? – равнодушно спросил Николай.
– Разумеется! – воскликнул Феоктистов. – Мы решили пригласить вас на дачу к одному из ваших будущих компаньонов, Кириллу Аркадьевичу. Это под Сестрорецком… Он бо-о-ольшой человек в компании «Фердинанд», самый большой после босса!
– А босс, надеюсь, тоже будет присутствовать? Я бы не отказался познакомиться с самим хозяином…
– Ну, это вряд ли, – приглушил голос Феоктистов. – Он слишком занятой человек, чтобы встречаться со всеми партнерами, даже с такими важными, как вы, Николай Романович! Вполне достаточно, если вы будете знать меня, Кирилла Аркадьевича и Валерия Даниловича. Наше дело – работать, а дело хозяина – направлять нашу работу в… правильное русло и получать с этого дивиденды. Естественно, не забывая и про нас! – Феоктистов снова гаденько рассмеялся. – Ну, так договорились, в субботу, в двенадцать ноль-ноль. Да, кстати! Чуть не забыл! Та «Вольво», что заедет за вами, – она ваша. Это, так сказать, небольшой подарок от компании «Фердинанд» в расчете на будущее тесное сотрудничество в большом бизнесе.
– Я не могу управлять автомобилем, Владислав Арсеньевич, – сухо произнес Маркелов. Его взгляд мельком скользнул по пустому рукаву пиджака, заправленному в карман.
– Ну, разумеется! Крутить баранку вашей замечательной машины будет шофер, мастер экстра-класса,
