помешательство?
– Согласен, шурави, – кивнул смуглый усач Али. – Слушай, насчет пластического хирурга… Деньги, двести семьдесят пять кусков из твоей заначки, как ты просил, я завтра же передам лепиле прямо в руки, через своего человека. Но ты уверен, что этому еврею можно доверять так же, как профессору Романову?
– Доверять нельзя никому, Али, – глубоко затянувшись дымом, тихо пробормотал Северов. – Но у меня нет выбора. Стоит рискнуть.
– Есть одна новость, которая касается того капитана, что тебя вычислил, – наполнив из медного восточного чайника пиалу, после некоторого молчания сказал афганец. – Когда тебя в его квартире ждала группа захвата, он уже был мертв… Прошедшей ночью его убили на Васильевском острове. Один выстрел в спину, точно в позвоночник. Умер сразу, не мучился. Это все, что я пока узнал.
– Вот, значит, как? – дернув щекой, посерьезнел Северов. – Жаль, толковый был мент… Не ссученный. Таких сейчас мало, кругом одна гниль, за пятьсот баксов готовая выпустить на волю любого тряхнувшего лопатником быка…
– Неужели до сих пор за державу обидно? – полушутливым тоном спросил Али, толкнув Северова плечом. – Как в поговорке – ментами не становятся, ими рождаются.
– Не знаю, – покачал головой Сергей. – Может быть, и так…
– Я давно хотел тебя спросить, так, по-дружески… Можешь, конечно, не отвечать… Я очень надеюсь, что такого никогда не случится, но если вдруг… – Али замялся. – Если перед тобой встанет выбор – убить нескольких правильных ментов, скажем, своих, из питерского СОБРа, которые пришли, чтобы повязать, а может быть, и кончить киллера по прозвищу Ворон прямо здесь, на месте? Если у тебя не будет выхода – или ты, или они…
– Знаешь, сколько раз за последние три года я думал над тем же самым? – Ворон поднял на Али задумчивый, пронизывающий буквально насквозь холодный взгляд и, окатив им, словно ведром ледяной воды, отвел глаза в сторону, так и не ответив. Наверное, потому, что однозначного ответа на этот вопрос просто не существовало.
– Так вот… – выдержав паузу, спокойно произнес Али. – На всякий случай, пока не уляжется шухер, тебе не стоит, как раньше, встречаться с кем бы то ни было в одиночку. Это небезопасно. Думаю, будет правильно, если при любом контакте где-то поблизости будет находиться пара моих ребят с оружием. И, прошу тебя, не надо спорить… В случае с маньяком удалось выкрутиться, но, если тебя снова повяжут или пристрелят, я себе не прошу этого до гробовой доски.
– Спасибо, Али. – Ворон несколько оттаял от нахлынувших после неприятного вопроса афганца тягостных мыслей. – Только давай договоримся – я сам буду решать, в каких случаях мне необходима страховка, а когда я должен работать один. Лады?
– Иного ответа я от тебя и не ожидал. – Хозяин похоронного агентства обнял Северова за плечи. – Наивно ждать покорности от грозной вольной птицы, даже если ей угрожает опасность в лице опытных охотников!
Как и многие восточные люди, бывший полковник афганской правительственной охраны, личный телохранитель самого Бабрака Кармаля, в один роковой день вдруг вероломно преданный старшим российским «братом», очень часто вставлял в свою речь художественные, аллегорические обороты.
– Почему ты не спрашиваешь о главном? – немного помолчав, поинтересовался Али.
– Жду, пока ты расколешься сам, – с легкой улыбкой ответил Северов. – Новая информация с Литейного?
– Есть не подтвержденная пока «протечка», что негра плотно обложила ФСБ и очень скоро будет брать. С доказухой полный порядок. Если хочешь кончить его сам, в твоем распоряжении сутки, не больше… – усмехнулся Али. – Потом его уже не достать…
– Баба с возу – кобыле легче, – сухо ответил Ворон, закуривая новую сигарету. – Не придется руки об это дерьмо марать. Жаль только полугодовой слежки… Впрочем, пока я так и не выбрал самый надежный способ его кончить. Этот гад гораздо осторожней любого из криминальных авторитетов. Застать его вне дома, без охраны и бронированного джипа практически нереально! Разве что под видом гаишника тормознуть, заставить из салона выйти и там уже положить. Но тогда, как в дурном боевике, придется очередями валить всех охранников, устраивая мясорубку, а это – полное дерьмо… Висеть круглые сутки на хвосте у кортежа, выжидая удобный момент, – такая же глупость. Амбалы из секьюрити задергаются, одна машина перекроет дорогу и может открыть огонь, а другая мгновенно уйдет в отрыв… Играй потом с бодигардами в кошки-мышки, упражняйся в стрельбе гранатометами с двух рук… Несерьезно. Нужен план, комбинация.
– Если адвокат Свербицкой, крыса ушлая, отмажет нигерийца от камеры, хотя бы на время следствия, он наверняка задергается, потеряет осторожность в мелочах, и, глядишь, у тебя появится реальный шанс найти «окно» в его охране и разрядить в его лысую башку пару маслин, – с обычной легкостью в словах обнадежил Северова бывший полковник правительственной охраны и улыбнулся, убрав лежащую на плече приятеля руку.
– Твои бы речи да богу в уши, – неопределенно дернул подбородком Ворон, глубоко затягиваясь дымом. – Если информация о готовящемся аресте достоверная, подождем, как отработают спецы. А выпустят – я сам что-нибудь придумаю… Знаешь, не хотел тебе говорить, но в телохранителях Лероя ходит один парень, – помолчав, очень медленно сказал Северов. – Я его знаю. В восемьдесят пятом году он служил в Афгане, в моей части, командиром взвода ВДВ. Его зовут Олег Брюсов. И, если я хоть что-нибудь понимаю в организации службы безопасности, именно он возглавляет частную армию ниггера.
– Интересно, – заметно оживился Али. – Толковый специалист?
– Да, – застывая лицом, нехотя кивнул Ворон. – И главное – мы с ним хорошо знакомы. Даже выпивали вместе на базе в Кандагаре, «звездочку» мою первую отмечая. Он был… в общем, я никогда бы не подумал, что лейтенант Брюсов сможет после возвращения в Союз уволиться из ВДВ, примкнуть к бандитам, вышибая деньги с коммерсантов, или охранять такого скота, как нигериец. С его характером и взглядами на жизнь он скорее пошел бы служить в ОМОН или госбезопасность, благо квалификация и послужной список – как у Джеймса Бонда. Взяли бы без разговоров…
– Однако он руководит охраной наркобарона, – заметил, грустно усмехнувшись, Али. – С тех пор много воды утекло, Сергей, люди меняются. И твой лейтенант – не исключение…
– И все-таки становится мерзко, когда парни вроде Брюсова ради больших денег превращаются в цепных псов всякой мрази! – Сергей резким щелчком стряхнул пепел. – Дорого бы я дал за возможность тет-а-тет сказать ему, кто я на самом деле, и услышать ответ, прежде чем нажать на курок и вышибить ему мозги…
– Наше будущее – в наших руках, – философски заметил афганец, вновь наполняя пиалу чаем. – Но, я думаю, твой бывший сослуживец очень бы удивился. Как шеф секьюрити наркобарона, он не мог не слышать про Ворона.
Сержант попадает в очередную передрягу
Сверкнувший в кустах, на круто спускающемся к дороге, раскисшем от дождей склоне холма, оптический блик Иван заметил сразу, машинально, уловив развитым до предела боковым зрением. Сказалась привычка опытного разведчика, не дающая во время какого-либо передвижения на местности просто тупо созерцать окружающий ландшафт. Да и робкие солнечные лучи, на пару секунд прорвавшиеся через дыру в плотном саване низко висящих облаков, сделали свое дело.
За ними наблюдали, и как пить дать, отнюдь не мирные пастухи с сучковатыми палками в морщинистых руках.
– Снайпер! – Схватив лежащий на коленях автомат – слава богу, хоть не отобрали, как у этапируемого в чернокозовское СИЗО арестанта, – Иван метнул тревожный и решительный взгляд в лицо сидящего рядом майора и вскинул оружие в положение прицельной стрельбы сидя, буквально уперев ствол в заляпанное донельзя стекло боковой двери.
Штабист, несмотря на свой вроде бы бестолковый, неспособный к решительным действиям флегматично-надменный вид, отреагировал стремительно, как спущенная с тетивы стрела, – сноровисто выхватил из кобуры на поясе пистолет Стечкина и громко крикнул на миг растерявшемуся водиле: «Ходу! Ходу, мать твою!..» – подкрепив свой приказ далеким от деликатности тычком в плечо.
