сбытчиков Нигерийца.
Только так можно было изобличить «бедного студента» как крестного отца питерской наркомафии.
Поэтому приходилось держать себя в руках, ограничиваясь психическим и физическим воздействием и самыми грязными дьявольскими угрозами, которые только приходили в голову…
Пацаны Костыля садятся в свои тачки
Чахлый стоял напротив братков Костыля с гранатой в руке.
От долгого сжимания этой штуки в кармане суставы его пальцев побелели. Зато фейс прямо-таки лучился торжеством.
– А что у нее внутри вместо тротила? – нашел в себе силы частично сохранить лицо кавказский горный орел. – Свинец? Ха!
– Это очень легко проверить. Пусть один из твоих качков нажмет на курок.
– С-сучонок… – процедил Костыль, сплюнув под ноги. – Что ты мне тут спектакль разыгрываешь?! – Обычно спокойный, как сто индейцев, сейчас бригадир был на грани истерики.
– Короче, выбирай – или потеря точек, или потеря жизни! – с дьявольской ухмылкой предложил Чахлый. – Если я буду убит, грабка разожмется, и тебя с парочкой спортсменов разорвет на части. А с остальными, будь уверен, мои парни справятся без проблем. Мне терять нечего, или все – или ничего…
– Ладно, отложим пока базар! – после напряженной, затянувшейся паузы скрепя сердце вынужден был пойти на попятную чечен.
Звучавший в голове внутренний голос, никогда не подводивший отъявленного негодяя, настойчиво и испуганно вещал Костылю, что этот съехавший с катушек отморозок не блефует. Даже несмотря на выбранную много лет назад профессию бандита, умирать Исе Джабраилову совсем не хотелось. Имея счет в швейцарском банке, коттедж в Репине и красавицу-любовницу, жить хотелось бесконечно.
– Но мы еще встретимся, очень скоро, я тебе гарантирую!.. – судорожно дергая ртом, прорычал напоследок грозный гангстер. – В машины, быстро!
Он что есть силы ударил в плечо ближайшего боевика, продолжающего целиться в Чахлого из пистолета.
Нехотя признавая поражение в предложенной чужаком войне нервов, братки Костыля, не опуская оружия, стали осторожно пятиться назад.
– Я расцениваю твои слова в том смысле, что ты мое предложение принял!.. – ощерился во всю пасть, в которой не хватало одного переднего зуба, довольный исходом первой части поединка Чахлый. – Вот и ладушки! У тебя, ты говорил, много дел? Не вижу больше повода задерживать! Гуляйте, пацаны!
Продолжая держать на виду гранату, другой рукой Чахлый плавно извлек из куртки сигарету, вставил ее в зубы, следом достал зажигалку, с жадностью прикурил и выпустил в сторону ретировавшейся стороны густую струю дыма.
– Как только отъедем за поворот, разворачиваемся, набираем скорость и открываем огонь из всех стволов! – хрипящим от ярости шепотом между тем бормотал чечен, уже стоя перед раскрытой задней дверью джипа…
Едва Костыль очутился в тачке, не успев захлопнуть за собой дверь с предусмотрительно опущенным стеклом, до сих пор нарочито лениво курящий Чахлый вдруг сделал кувырок, подкатом бросил гранату под стоящий справа от джипа «БМВ» с боевиками, пружинисто упал на асфальт и выхватил из-под куртки ствол.
А потом, за мгновение до взрыва, в левое ухо чечена вошла пуля, разломив черепную коробку, как перезрелый арбуз, и забрызгав салон «Блейзера» кровавыми скользкими ошметками…
Взрывная сила гранаты, заставившая сдетонировать бензобак «БМВ», подбросила тачку с боевиками на полметра вверх, после чего она, пылая, как факел, тяжело завалилась набок, похоронив в своем раскаленном чреве троих братков из сопровождения бригадира.
Остальные четверо, выведенные из шока стрекотанием автоматов, успели начать ответную беспорядочную стрельбу, но партия была ими уже безнадежно проиграна…
Водилы проезжающих по шоссе машин, ставшие невольными свидетелями разборки, в испуге втапливали педаль газа до полика и сжимались под рулем, с громким ревом моторов стараясь пулей проскочить опасное для жизни место…
Наконец стрельба прекратилась, и над площадкой для фур повисла гнетущая, давящая на уши тишина, разбавляемая треском горящей «бэмки» и запредельным воем движков на трассе.
Расстрелявший всю обойму Чахлый, руки которого мелко дрожали, осторожно поднялся с асфальта и, хромая на ушибленную во время падения ногу, подошел к превратившемуся в дуршлаг джипу, на заднем сиденье которого валялась истерзанная туша Костыля.
Из канавы с автоматами наперевес выползли и подбежали к второму «БМВ» грязные и мокрые, облаченные в черные маски Крокодил с Доцентом. С первого взгляда было ясно, что под шквальным огнем не удалось уцелеть ни одному из сопровождающих чечена громил…
– Ништяк, пацаны! – морщась от боли в разбитом колене, пряча под куртку пистолет, ухмыльнулся белый, как мел, взмокший от напряжения главарь Пионеров. – Эй, а где Бита? – вдруг вспомнил он о четвертом подельнике и первым бросился к кабине грузовика.
Амбал лежал возле пробитого пулей осевшего колеса «Рено», неловко вывернув застрявшую в раме ногу. На его синем промасленном комбинезоне, вокруг входного пулевого отверстия в левой части груди, расплывалось багровое пятно. Открытые выпученные глаза неподвижно смотрели в небо, на проплывающие по нему бесформенными громадами темные зимние тучи. Легкий холодный ветер трепал разметавшиеся волосы. Рядом лежал выпавший из руки пистолет.
Неожиданно начался сильный град. Падающий сверху белый ледяной горох гулко застучал по асфальту, шаланде и откинутой кабине грузовика. Несколько градин исчезло прямо в приоткрытом, искривленном в немом вопле рту олигофрена, другие, упав на свежую рану, быстро становились алыми, пропитываясь теплой кровью…
– Не повезло битюгу, словил-таки желудя! – постояв неподвижно пару секунд, без особой жалости вздохнул Чахлый, подбирая оружие. – А ведь должен был броник надеть, да пришлось слишком быстро натягивать комбинезон. Слышь, братва, надо бы его забрать и похоронить где-нибудь в тихом месте. И в темпе рвать когти, пока менты не подъехали… Все, хватайте толстяка за руки за ноги – и в тачку!
Подняв убитого Биту и пошатываясь под тяжестью ноши, Доцент и прошедший боевое крещение отморозок Гена Елкин по кличке Крокодил без лишних слов отволокли повисшего сломанной куклой братка в багажник джипа, после чего, сорвав с лиц ненужные более спецназовские маски, попрыгали на сиденья, а занявший место водилы Чахлый завел мотор и, врубив скорость, быстро погнал отделавшийся в перестрелке всего несколькими царапинами «Ниссан Террано» в сторону маячившего невдалеке леса…
На площадке у придорожного кафе остались дожидаться оперов из «убойного» отдела три изрешеченные пулями иномарки, одна из которых, лежа на боку, полыхала синим пламенем, поднимая в воздух столб черного, как смоль, дыма, восемь обезображенных, истекающих кровью трупов, а также груженная куриными окорочками фура и лежащий на дне канавы вырубленный ударом по затылку и захлебнувшийся в грязи несчастный дальнобойщик, на свою беду так не вовремя остановившийся на оживленной российской трассе для короткого ремонта…
Часть шестая
Подстава
Чак и Гоблин пишут объяснительные
Утерев рукавом сопли и затравленно сжавшись всем телом, Гоблин осторожно сел за стол, дрожащей рукой взял авторучку и под пристальными взглядами милиционеров на удивление быстро и без пауз принялся заполнять чистый лист мелкими прыгающими вверх-вниз строчками.
Заглянув ему через плечо и прочитав один из абзацев, Бакула лишь удивленно покачал головой. Похоже, этот ушастый подонок, почувствовав на своей шкуре холодное прикосновение костлявой, решил колоться до донышка, тем самым используя последний представившийся ему шанс выжить.
Исписав крохотными, трудноразличимыми каракулями аж три листа, Гоблин наконец положил ручку на стол и, полуобернувшись, осторожно покосился на стоящих у него за спиной оперов:
– Все… Больше я ничего не знаю…
– Хватит и этого для начала, – бегло пробежав глазами показания наркодилера, удовлетворенно кивнул
