обязан заботиться о своих подданных!
— Дитер! Ты — идиот! — прошипел король, уставившись в глаза бледного от испуга казначея и с трудом сдерживая клокочущую в нем энергию. — Армия, Академия и орден Создателя — это три столпа, на которых стоит Семиречье! Не станет любого из них — не станет и королевства! О чем ты думал, когда задерживал выплаты, придурок?
— Простите, ваше величество! — залепетал граф Олиор. — Я подумал, что лучший способ вынудить мейна Лоуда и его вассалов все-таки принести вам оммаж[37] — это заставить почувствовать разницу между четкостью выплат вашим вассалам и тем, кто им пока не является! И потом… они совсем зажрались, сир! Пять тысяч золотых на какое-то там «развитие» — это чересчур! Академия и так получает огромный процент от налогов!
— Зажрались, говоришь? — Король Азам вцепился в подлокотники трона и, кое-как справившись с приступом бешенства, повернулся к капитану королевской стражи, подпирающему стену рядом с камином. — Граф Герн?
— Я, сир! — Капитан тут же сделал шаг вперед и вытянулся в струнку.
— Выделите пару толковых офицеров, способных проводить графа Олиора в Элинвар. Пешком. Я хочу, чтобы он извинился перед мейном Лоудом. Лично. А по возвращении графа из Академии устройте его в замок Потерянного времени[38]. На три недели. Рацион — хлеб и вода. Вопросы?
— Будет сделано, ваше величество! — склонил голову капитан. — Разрешите исполнять?
— Чуть позже, Симон! — Король развернулся к опешившему от такого оскорбления царедворцу и холодно улыбнулся: — Вам, наверное, кажется, что я несправедлив?
— Именно так, ваше величество! — уставившись в глаза королю, отчеканил дворянин.
— Похвально. Мужества вам не занимать. Только вот для королевского казначея и члена Внутреннего круга мужество — качество вторичное. Вам гораздо важнее уметь думать! Если благодаря вашей некомпетентности мейн Лоуд примет предложение Кароса Зейна и переедет в Вюртц, то вы отправитесь под суд. По обвинению в предательстве…
Казначей сглотнул подкативший к горлу комок и нервно покрутил головой. Так, как будто ощутил своей шеей прикосновение топора королевского палача.
— Если мы лишимся стихийников и ритуалистов, которых готовят в Академии, то Семиречье падет максимум в течение года. — В наступившей тишине голос верховного мага прозвучал особенно громко. — Сколько бы жрецов и разумников ни выделил нам орден Создателя, максимум, что сможет армия, лишенная основной ударной силы, — это оборонять
— Угу… — мрачно кивнул король. — Причем оборонять их она сможет тоже очень недолго: как только наши враги осадят десяток замков на периферии, их хозяева потребуют от меня исполнения моей части вассальной клятвы. А я НЕ СМОГУ этого сделать! И буду вынужден вернуть свое слово обратно… Дальше объяснять?
— Нет, сир… — Видимо, представив себе такую перспективу, граф Олиор нервно вытер потеющие ладони о бархатные шоссы[39] и глухо пробормотал: — Чем я могу исправить свою ошибку, сир?
— Вы? Искренним извинением перед мейном Лоудом… Остальное я сделаю сам… Граф Герн?
— Я, ваше величество!
— Я хочу, чтобы вы рассчитали время моего выезда из Лайнты: я должен прибыть в Элинвар на следующее утро после графа Олиора…
Глава 9
Баронесса Меллина Орейн
Первое, что я сделала, открыв глаза, — это перешла на истинное зрение и добавила силы в печать Бесчувствия. Решив, что днем ощущение легкой боли мне уже не пригодится. Потом тщательно осмотрела лицо и грудь, убрала пару очагов воспаления, сплела еще одну печать Великого восстановления, подвесила ее на правую щеку, пострадавшую сильнее всего, и, убедившись, что кожа регенерирует достаточно быстро, попробовала встать.
Естественно, это мне не удалось, — для того, чтобы доползти до края кровати и свесить ноги, мне пришлось вытащить из-под простыни всю ту гору подушек, которую я туда напихала перед сном.
«Зато ночью не вертелась…» — подумала я, дотянувшись до серебряного кубка с водой, стоящего у изголовья. И, отпив пару глотков, встала и направилась к зеркалу. Решив полюбоваться на результат своего лечения.
…Выскользнув из моих рук, кубок отскочил от пола и, подпрыгивая, покатился под кровать. А я даже не дернулась, чтобы его подхватить. Ибо не могла оторвать взгляд от девушки, глядящей на меня из зеркала!
Белоснежное, никогда не видевшее солнца, лицо. Спокойный взгляд. Алые, как будто чем-то подкрашенные, губы. Четкие линии бровей. Аккуратная, локон к локону, прическа. Грудь без родинок, ожогов или шрамов. И тоненькая синяя сеточка кровеносных сосудов, просвечивающих сквозь тонкую кожу… Не я, а какая-то кукла! Хоть сейчас — да на королевский бал!
«С ума сойти! — мелькнуло в голове. — И это — я?»
— Ваша милость! Что случилось? — ворвавшись в комнату как маленький ураган, Ойра замерла в двух шагах от меня и… вытаращила глаза.
— Что, нравится? — стараясь не двигать губами, ехидно спросила я.
— Ага! Очень!! Даже лучше, чем было!!! — засияла девушка. А потом грозно свела брови у переносицы: — Та-а-ак… А кто вам делал прическу?
— Какая прическа, Ойра? — фыркнула я. — У меня сейчас та-а-акой высокий лоб… Да посмотри же! Это иллюзия! Эрр Маалус постарался…
— Да? А я думала, вы уже вылечились… — Моя наперсница тут же помрачнела и смешно выпятила нижнюю губу. А потом вздохнула, опустила взгляд… и умчалась из комнаты. Видимо, за тряпкой…
А я принялась оглядывать комнату, пытаясь сообразить, куда эрр Маалус спрятал плетения иллюзий — если бы они были на мне, то во время осмотра своих печатей я бы их точно заметила.
Оказалось, что огромная серо-голубая конструкция, состоящая из жуткого количества рун, опутанных плотным комком силовых линий, пряталась прямо под моей кроватью. А тоненькая паутинка области фокусировки захватывала не только спальню, но и остальные покои. То есть при желании я могла мотаться по комнатам, не боясь испугать гостей видом своего обгоревшего лица.
Мысленно поблагодарив иллюзиониста за заботу, я дождалась, пока Ойра протрет пол, и занялась утренним туалетом.
…Минут через сорок, приведя себя в относительный порядок, я завалилась в постель и вдумчиво вгляделась в печать Иллюзии: копаться в новых плетениях всегда доставляло мне несказанное удовольствие.
Попытка разобраться в структуре печати самым простым способом — по взаимному расположению отдельных рун накрылась медным тазом: привычка маскировать плетения, хоть как-то связанные со мной, заставила эрра Маалуса превратить печать Иллюзии во что-то невообразимое.
Попытка найти управляющие руны через нити подпитки тоже ни к чему не привела: от линии силы, проходящей между стеной донжона и моей кроватью, подпитывалась чуть ли не каждая отдельная руна! Сообразив, что в этот раз эрр Маалус постарался на славу, я мысленно усмехнулась:
«Мог и не напрягаться… Крыса ушел в Сияние. Значит, отец ничего не узнает…»
Да… Создавая эту печать, иллюзионист превзошел самого себя. Во-первых, две трети использованных в плетении рун работали впустую. Просто перекачивая энергию из силовой линии в руну-антагониста. И гасили противоположные эффекты! Во-вторых, нити, соединяющие руны в одно целое, постоянно двоились,
