Аз воздам

помочь…

– Какому больному? – не понял я, но быстрым шагом направился к девушке, что-то записывающей в журнал.

Прочитав на бейджике ее имя и фамилию, я, облокотившись на стойку, игриво обратился к довольно милой, но какой-то чересчур уж маленького роста особе:

– Катенька, милая, вы когда-нибудь отдыхаете? Сколько можно вкалывать, как пчелка Майя?

Оторвавшись от писанины, девушка ошарашенно посмотрела на меня сквозь толстые стекла очков и непонимающе спросила:

– Это вы мне?

– Вам конечно же… Как ни посмотрю – вы все время носитесь по палатам с капельницами, шприцами, таблетками… Время на личную жизнь-то остается?

Девушка покраснела как свекла, и, опустив голову, пробормотала:

– Да все нормально, доктор…

– Ну, как же нормально-то? Такая красавица, как вы, должна больше думать о своем счастье… Когда вы в последний раз были в кино? Или в ресторане?

Рослый мужик в светлом костюме, под которым угадывался пистолет, заинтересованно слушающий наш разговор, ехидно усмехнулся и, подмигнув мне, одобрительно покачал головой – по его мнению, фигурка Катеньки стоила того, чтобы обратить на нее внимание… Я победоносно улыбнулся в ответ и продолжил нести чушь:

– Ну вот, молчите… А если по мне, то в такую погоду надо меняться дежурствами со старыми бабками, которых тут навалом, и радоваться жизни… Посмотрите в окно – бабье лето! Долго оно еще будет-то? День? Два? А потом начнутся холода, дожди, и на душе станет тоскливо и мрачно… Катенька, кстати, какие у вас красивые пальчики…

Олег, промелькнувший за спиной засмотревшегося на руки девушки прапора, материализовался метрах в пяти от него и «удивленно» посмотрел на начинающее валиться навзничь тело:

– Ой, человеку плохо… Что стоите, Сергеев? Быстро каталку! – рявкнул он, глядя на меня и приседая рядом с потерявшим сознание «пациентом».

– М-да… Помогите мне его поднять. Так… кладите… Девушка, кстати, почему у вас на этаже посетители без бахил? Да еще в неурочное время? Ладно, я с вами после разберусь… Сергеев, что встали? Катите его к лифту… Ко мне, на четвертый… Не понимаю, что с ним…

…Короткий допрос, проведенный в каком-то подсобном помещении соседнего корпуса, слегка улучшил мое настроение: как оказалось, среди людей Кормушки ходили слухи о какой-то отмороженной девице, положившей при захвате хренову тучу их товарищей. И завалившей офицера по фамилии Бессонов, пытавшегося отомстить за смерть друга. Местонахождение объекта, где она содержится, «язык» не знал, зато ему частенько приходилось сопровождать босса – генерала Кормухина – и он назвал нам местоположение нескольких объектов своей конторы. Два адреса из которых в информации Кириллова отсутствовали. Кроме того, оказавшийся моим тезкой парниша провожал босса до дома, адрес которого он тоже нам любезно сообщил.

– С паршивой овцы – хоть шерсти клок! – выбираясь из подвала, где мы оставили труп, буркнул Олег. – Но Машка молоток… Не испугалась… Ох, доберусь я до Кормушки – мало ему не покажется…

– Слышь, а давай вон того еще расспросим… – кивнув в сторону водителя, отирающегося возле одного из черных джипов, стоящих во дворе, буркнул я. – Может, что еще расскажет?

– Охамел совсем? – хмыкнув, поинтересовался Коренев. – Тебе одного мало?

– А что он знал-то? – пожав плечами, усмехнулся я. – И потом, у Кормушки людей и так навалом… Одним больше, одним меньше… Он даже не заметит…

– Это же не молдавские гастарбайтеры на стройке… – вспомнив старый анекдот, расхохотался Олег. – Хотя… ты, наверное, прав… Опять же, на джипе прокатимся… Я вот на новом «Эскалейде» еще не ездил… А ты?

– А я конечно же… и не раз… Помню, выхожу на дорогу около Аниора – а там такая же дура телегу везет… Я вознице – «Прокати, дорогой»… А он мне – «Нэ вапрос, садыс, дарагой, толка мэч сными – страшна»…

– Клоун, блин… – пихнул меня в плечо Коренев. – Ты справа. Спроси что-нибудь через окно…

Однако первоначальный план захвата второго языка накрылся медным тазом буквально через двадцать секунд. В ту самую секунду, когда я подошел к джипу достаточно близко, чтобы увидеть ухо стоящего спиной ко мне водителя. В принципе, таких ушей в нашей системе было не так уж мало – четыре из пяти борцов, дотренировавшихся до звания мастера спорта, могли похвастаться «пельменями» и покруче. Но вот короткий шрам над бесформенным, не раз ломанным о татами «локатором» на службе был только один. И принадлежал он Моське. Старшему лейтенанту Гарегину Мовсесяну. Человеку, за личную встречу с которым Сема отдал бы лет десять жизни. Как минимум. Человеку, неоплаченный счет к которому до сих пор ввергал Ремезова то в глубочайшую депрессуху, то в жуткое бешенство…

…Моська был неплох. Вместо того чтобы хлопать сломанными ушами, он смотрел по сторонам. И в боковое зеркало джипа, скотина. И успел срисовать меня в нем задолго до того, как я подобрался на дистанцию броска. И сообразил, что второй «врач», идущий «мимо», именно тот, кого они ищут. И даже что-то буркнул в гарнитуру, прежде чем выстрелил в ноги беззаботно прогуливающемуся перед ним Кореневу…

Олежка среагировал вовремя. И пропал из поля зрения Мовсесяна раньше, чем пуля, вылетевшая из ствола АПСа, ударила в ствол мирно растущего за ним деревца. Моська, ошалело глядя перед собой, все- таки догадался прыгнуть в сторону, уходя от возможной атаки с моей стороны. Правда, это ему не помогло – Олег, двигающийся в состоянии джуше, успел выбить ствол из его руки и качественно вырубить слишком шустрого противника раньше, чем я дотянулся до затылка падающего на асфальт противника. Затолкать в машину бессознательное тело оказалось не так просто – сто с лишним килограммов живого веса плюс бронежилет скрытого ношения пролезли в заднюю дверь джипа только с третьей попытки. Потом я подхватил с земли выпавший из его руки «Стечкин» и, запрыгивая на место водителя, с удовольствием продырявил два правых колеса второго джипа, стоящего метрах в пяти… А минут через пять, перегрузив Моську в нашу «Субару» и бросив мощный внедорожник в облюбованном нами дворе, я завел двигатель и, трогаясь с места, вытащил мобилу:

– Алло, Сема? Как делишки? Ждете паспортного контроля? А… прости… отвлек… Тут мы с Олежкой думаем, тебе кликуха «Слон» не подойдет?

– Блин, тебе что, делать не хер? – вполголоса зарычал в трубку Ремезов.

– Ну вот, я к нему с приятными новостями, а он грубит… – «возмутился» я. – Рассказывать ему про Моську или пусть пролетает, как фанера, над Парижем и до Лондона? – спросил я у Олега.

– Моська? Где? – мгновенно среагировал Сема.

– Да тут, у нас в машинке… Дрыхнет на заднем сиденье… Соловей ему головку придерживает, чтобы он не ушибся случайно… – глядя в зеркало заднего вида, добавил я. – Ты знаешь, Сема, Моська – жуткое хамло и сволочь… Тебе даже привета не передал… Правда, вроде и некогда было…

– Бля, вы че, в натуре Моську отловили?

– Фу, как грубо ты выражаешься… Мы предложили отвезти товарища Мовсесяна до дома, и он любезно согласился…

– Вырви ему глотку, Глаз, пожалуйста… – пропустив мимо ушей мои слова, прошипел Ремезов по- аниорски, смешно вворачивая чисто русские выражения в не знающий мата язык: – Бля, я по гроб жизни тебе благодарен буду… Я бы эту падлу на куски порвал…

– Ты, главное, не волнуйся, а объясни, куски какого размера надо настрогать? Сделаем… Любой каприз за ваши деньги…

– Вовка! Чехам Шкоду сдал он, сука… Помнишь такого?

Желание шутить пропало сразу – о судьбе капитана Шкловского я только слышал, а некоторые наши офицеры, бывшие с ним в той самой командировке, даже видели пленку с записью его казни… По их рассказам, то, что вытворяли с пленным офицером прячущие лица за масками бандиты, невозможно было