увидимся…
Действительно, минут через десять маршрутка, движущаяся по Новорижскому шоссе, сбавила скорость и съехала с дороги к бензоколонке. Олег и сидящий рядом с Ольгой Дед прикрыли глаза и словно заснули на долгих пять минут…
– Двадцать человек. Четверо – в «Мерине», остальные – в «Урале»… Маша и Кольен – тоже там… И вокруг все спокойно… – не открывая глаз, произнес Олег.
– Угу… И мне так кажется… – подтвердил его слова Мерион. – Звони Кормушке…
– «Кормушка» это мой папа? – не сдержалась Ольга. – Ни фига себе кликуха…
– Это еще ничего… Жалко, что «окрестили» раньше… А то могли и пообиднее придумать… Скотина он у тебя порядочная, между нами, девочками, говоря… – хмыкнул Глаз, глядя на нее в зеркало заднего вида.
– Алло, Иваныч? – Подняв вверх ладонь, Олег жестом попросил не мешать. – Дайте трубу Маше… Хочу удостовериться, что она в сознании и с ней все в порядке… Привет, малыш! Ты как? Точно? Ну, хорошо… верни трубку Кормухину… Иваныч, езжайте вперед. Мы – за вами… Маршрутное такси… Ага, на заправке… Ну, угнали… Тебя это расстраивает? Вот и нас – нет… И давай без сюрпризов… Хорошо, сейчас…
Олег повернулся к Ольге и протянул ей трубку:
– Поздоровайся с папой…
– Дочка, как ты? С тобой все в порядке?
Услышав в мобильнике голос отца, девушка почувствовала облегчение:
– Да, папа, со мной все о’кей!
– Скоро все закончится, родная… Прости меня, ладно? И ничего не бойся…
– Папа! Олег просил без сюрпризов… – побледнела она и посмотрела на нож в руках спокойного, как удав, Эрика. – Меня зарежут, и даже не задумаются…
– Я не в этом смысле… Сюрпризов не будет, доча… Обещаю… Просто не бойся, я тут, почти рядом…
– Ладно, возвращаю трубку Олегу… – облегченно выдохнула она. – До встречи…
…Контрольно-пропускной пункт на въезде на какой-то спецобъект, казалось, пережил самую настоящую войну: выбитые стекла в будке, болтающаяся на одной петле дверь, выщербленные от попадания пуль стены, сломанный шлагбаум… Глядя на улыбающиеся лица сидящих вокруг людей, Ольга внезапно поняла, к разгрому на КПП эта компания имеет самое непосредственное отношение. И ужаснулась… Однако особенно пострадать ей не удалось – отцовский «Мерседес» внезапно свернул с асфальтированной дороги, уходящей под землю метрах в пятидесяти впереди, и, смешно переваливаясь на неровностях почвы, въехал прямо в лес. Грузовик и маршрутка двинулись следом… В салоне трясло так, что она пару раз ощутимо треснулась головой о стекло:
– Блин, может, потише, а? Не дрова же везешь!!!
– Да вот тороплюсь сдать тебя папаше… – и не подумав снизить скорость, ухмыльнулся Вовка. – А то посторонняя женщина рядом… Жена ревнует…
– Кто-то сейчас схлопочет по шее… – привычно подхватилась Беата, и Ольга с удивлением поняла, что даже в такой напряженный момент они еще могут шутить!
– Лучше умереть стоя, чем жить, но в болезни…
– Долорес Ибарурри, блин, – расхохотался Олег… – Образование из тебя так и прет… Ладно, философ, харэ трепаться… Приехали…
…Поляна, на которой остановились машины, выглядела странно, если не сказать больше: чистенький зеленый ковер из травы и полевых цветов в самом центре был словно разорван странной прямоугольной конструкцией, наклонно торчащей из-под земли. Несколько массивных опор, на которые опиралась его передняя, приподнятая часть, блестели смазкой, а в самом пандусе виднелись ряды кресел, закрепленных на направляющих…
– Алло, гараж! Не спи, замерзнешь! Не май месяц на улице! – Голос Вовки оторвал Ольгу от созерцания картины безумного разгрома внутри и заставил собраться…
– Внизу – четверо… Глубоко… Не успеют… Ощущения агрессии нет… Эти начинают высаживаться… – прервал его разглагольствования Дед.
К глубочайшему удивлению Ольги, вместо того, чтобы прятаться за своей машиной, ненормальная команда Олега мгновенно смешалась с опешившими от такой наглости людьми ее отца, оставив ее под присмотром Семы.
– Иваныч! Попроси ребят не дергаться… – проходя рядом с почему-то оседающим на землю солдатом, попросил Олег. – Я надеюсь, договоренность в силе?
– Как только ты откроешь переход, я отпускаю твою жену, а ты – мою дочь…
– Людей у тебя многовато… Учитывая вес рюкзаков, пройдут человек тринадцать-четырнадцать… Вряд ли больше… Кстати, на все про все у нас будет минуты две с половиной… Так что хлопать ушами не стоит… Противогазы взяли? Инструктаж провели?
– Все, как ты сказал… – Ее отец тяжело выбрался из машины, и девушка с удивлением заметила, что он – в камуфляже и с оружием! – Ладно, давай уже начинать…
Олег зачем-то посмотрел на часы, оглянулся по сторонам, поднял руку, подзывая к себе Сему, и Ольга с удивлением поняла, что осталась одна.
Короткое ожидание сменилось странной черной вспышкой прямо там, где стоял Дед, и перед изумленными людьми заколыхалось какое-то странное марево…
– Угги! Бери Кольена… Остальные – забрасываем рюкзаки…
Через долю секунды толпа людей пришла в движение – следуя примеру спокойно шагнувшего в марево нагруженного двумя (!) неподъемными рюкзаками Эрика и вскоре возникшего снова, но уже без них, увешанные оружием солдаты надели противогазы и начали по одному пропадать в жуткой воронке портала…Сорвавшись с места, Ольга бросилась к стоящему рядом с ним отцу и повисла у него на шее:
– Папа! Я надеюсь, ты не туда собрался?!
– Туда, доча… – прижав ее к себе, вздохнул он. – Я надеюсь, все пройдет отлично, и я вернусь домой недели через три-четыре…
– Я с тобой!
– И не проси… Тебе надо учиться… Я тебя очень люблю… Прости меня, дочка… Костик! Ольгу – в машину! Отвечаешь за нее головой!
Чувствуя, как по ее щекам катятся слезы, девушка с трудом заставила себя оторваться от отца, и послушно пошла за вцепившимся в ее руку телохранителем.
– Двадцать секунд! – Олег, стоящий в обнимку с женой рядом с маревом портала, кинул на ее отца такой взгляд, что девушка чуть не заорала от страха. Но было уже поздно – все три фигуры растаяли в черном провале, а через пару секунд пропал и сам портал…
– Я его больше не увижу… – обессиленно рухнув на траву, прошептала она и разрыдалась…
Глава 43
Геннадий Соломин
…Черный провал портала исчез как-то неожиданно быстро… Глядя в оптический прицел на потерянно бредущую к «Мерседесу» Ольгу, Соловей вдруг почувствовал, что и его настроение начало стремительно ухудшаться: несколько дней, напрочь перевернувшие его представление о мире, закончились, и впереди его ждала самая обыкновенная жизнь. Без встрясок, треволнений, приключений. Да, оставалась любимая школа, дети, души не чаявшие в нем, в своем преподавателе, но по сравнению с тем, что он мог найти там, в других мирах, лежащих где-то совсем недалеко, все это казалось мелким и неинтересным. И от осознания этого факта на душе становилось все хуже и хуже…
Дождавшись, пока обе машины скроются за деревьями, он встал с пенополевого мата, аккуратно протер винтовку, запихнул ее в целлофановый мешок и засунул сверток под поваленный ствол дерева, забросав прошлогодней хвоей так, чтобы захоронка не бросалась в глаза. Потом осмотрел себя и, решив, что в дождевике и с корзинкой в руке вполне тянет на грибника, грустно поплелся в сторону разрушенного КПП. Идти по лесу слегка напрягало – сознание, давно перешедшее в боевой режим, автоматически заставляло искать растяжки, просчитывать места, удобные для засад, высматривать «кукушек» и вслушиваться в щебет птиц. В общем, к моменту, когда между деревьев наконец показалось Новорижское шоссе, Соловей успел
