– Ну, и зачем нам такой сильный сосед? Пока есть возможность, надо его ослабить… И… сделать частью великого Спаттара! – сжав руку в кулак, и размахивая им в такт каждому слову, на весь зал заорал казначей.
– Кто о чем, а вшивый – о бане… – вздохнул принц. – Что, совсем проворовался, скотина? Не знаешь, где денег урвать? Эх, будь моя воля…
– Сын! Не заговаривайся… – перебил его взбеленившийся король. – Ты пока еще не король, как мне кажется…
– Ладно, Ваше Величество… – скривился наследник престола. – Тогда разрешите откланяться… У меня дела… Вы воюйте, а я поеду поохочусь… Так как чувствую, скоро нашу страну ждут великие потрясения… По вине отдельных недоумков…
– Вон отсюда…
– Ухожу, ухожу, ухожу…
Дождавшись, пока за принцем захлопнется тяжелая, украшенная причудливой резьбой дверь, король кое-как успокоился и, наклонившись над столом, поинтересовался:
– Сколько надо времени, чтобы подготовиться к нападению на Аниор?
– Два дня, чтобы подтянуть второй, третий и шестой полки к столице… – начал было Шириан, загибая пальцы на правой руке…
– А если коротко? – перебил его монарх.
– Через шесть дней мы можем вторгнуться на территорию королевства. Еще двое суток, и войска подойдут к их столице. Дальше – одному Творцу известно…
– Что ж, так тому и быть…
– Может, стоит объявить дополнительную мобилизацию? – довольно осклабившись, спросил воевода.
– Почему нет? Думаю, три-четыре лишних полка нам не повредят…
– Тогда могу я надеяться, что господин королевский казначей Мрайк выделит мне средства, необходимые для вооружения новобранцев, в полном объеме и своевременно?
– С деньгами сейчас не очень… – забегав глазками, забормотал финансист.
– А меня это не касается… – зарычал король. – Мы вступаем в войну. И если вы, граф, не в состоянии справляться со своими обязанностями, то я, пожалуй, возьму пример с баронессы Золиа и вздерну вас на первом же дереве…
– Ну, нет… я справляюсь… деньги будут… зачем же так-то, Ваше Величество? Я – верный слуга короны и всегда им буду… – перепугавшись, затряс жирными щеками Мрайк.
– Вот и хорошо… – ухмыльнулся монарх. – Барон, вы чем-то недовольны?
– Никак нет, государь… – грустно пробурчал де Грашш. – Я сделаю все, что надо, для того, чтобы кампания стала победоносной. Но хочу отметить, что я был все-таки против… Уже через пару часов в городе пойдут слухи о походе в Эрзрум… Что вы решили покончить с вольницей Снайки Корявого раз и навсегда…
– Не понял? – нахмурился монарх…
– Ну, я думаю, что люди Ольгерда в Спаттаре едят свой хлеб не зря… Услышав о мобилизации, они сложат два и два и поймут, что это мероприятие – реакция на казнь де Компфа… А если вы отреагируете на челобитную купцов, попавших в жернова бандитской вольницы, то это будет воспринято совсем по другому…
– Какую челобитную?
– Караван купцов, скажем, из Лурда, вчера вечером попал в засаду по дороге в Спаттар. Недалеко от Эрзрума… Выжило всего два человека… И, добравшись до вашего двора, господин, попросили вашей помощи… Вы, как сердобольный правитель, не смогли отказать обездоленным и решили выкорчевать из Эрзрумского леса эту шваль раз и навсегда…
– Ты это только что придумал? – прищурился король.
– Ну да… А что такого?
– Молодец… Мой покойный брат не ошибся, назначив тебя на место министра… Мрайк! Как звали того барончика, который свернул шею на охоте три недели назад?
– Де Глиссом, Ваше Величество…
– Отлично… Будьте любезны, подготовьте бумаги на передачу его земель господину Беонду де Грашшу де Глиссому… И побыстрее… Не стоит благодарности, мой друг… Кстати, все, кроме Шириана, могут быть свободны… Мы тут пока подумаем над планом победоносного наступления…
Глава 55
Маша
Идти по лесу, и часами смотреть на мясистый затылок Кормухина было совершенно невыносимо. Иногда я ловила себя на мысли, что с удовольствием рубанула бы по его шейке мечом и отфутболила бы отрубленную голову куда-нибудь подальше в кусты. И автомат Кузьмы, как обычно, идущего сзади, вряд ли бы меня испугал: уйти в
Представляю, каково было Олегу – сначала потерять меня, потом – сына, и все это из-за моих дурацких закидонов! Блин, как мне было стыдно! Я бы отдала все, чтобы вернуться в тот день, когда я заявила Деду, что возвращаюсь на Землю! И не произнести этих слов. Но с машиной времени даже у Эола с Манышем было туго… Поэтому приходилось искать взгляды мужа, виновато улыбаться и ждать хотя бы одного теплого прикосновения… Или намека на то, что он меня простит. Хоть когда-нибудь. Увы, пока не дождалась – Коренев пер по Глазу Ночи бука букой, оживляясь только в моменты, когда на нас бросалась местная живность и появлялась возможность выместить свою злость на несчастных «корягах» или «котах». В такие моменты обычно расчетливый и холодный как лед супруг превращался в облитый сиянием клинков смерч, сметающий все на своем пути. Там, где можно было обойтись одним ударом, он наносил три-четыре. Превращая напавшую на кого-нибудь из нас тварь в кровавый фарш. Иногда траектории движения его мечей проходили в опасной близости от Кормушки, и я чувствовала степень выжигающей его изнутри ненависти – каждый раз он с трудом останавливал стремящееся к цели оружие или менял траекторию его движения…
Вечерами, после ужина, если не выпадала его очередь караулить лагерь, Коренев подолгу лежал на спине с открытыми глазами и смотрел куда-то сквозь палатку, часто засыпая перед самым рассветом. Разговорить его не получалось – на все мои вопросы он отвечал кивками, а на прикосновения не реагировал вообще: мне иногда казалось, что я для него перестала существовать вообще. И как жена, и как женщина, и как человек… Первые дни я бесилась – мне казалось, что после освобождения из кормушкинских лап в нашей жизни снова все наладится, он будет таким же предупредительным и нежным, а пережитое – тихо канет в небытие. Потом меня поглотила апатия, а после заявления Кормухина о том, что у него в лапах мой сын – я вообще перестала что-либо соображать. Шла, как машина. Билась, как машина. По ночам спала как убитая. До сегодняшнего дня…
…Прикосновение его губ к моему затылку обожгло меня, как струя крутого кипятка, – у меня мгновенно пересохло горло, пропал сон, и дико заколотилось сердце. Стараясь не шевелиться, чтобы ненароком не прервать такой сладкий и долгожданный поцелуй, я вогнала порядком отросшие ногти в ладони и задержала дыхание. Однако, судя по тому, что губы плавно переместились к чувствительному месту у меня за левым ухом, успокаиваться на поцелуе в шею Коренев не собирался… Слабенький укус в мочку уха, и я почувствовала, что незаметно для себя самой прогнула спину и закусила губу… После прикосновения его пальцев к пояснице я поняла, что лежать на боку просто невыносимо и… сжав зубы, попыталась потерпеть еще… Не тут-то было – ладонь мужа, проскользнув между моей рукой и боком, мягко, но настойчиво потянула меня к себе… Пришлось перевернуться на спину… В этот момент я вдруг дико пожалела, что потеряла свою буйную шевелюру – так волосы, распущенные перед сном, наверняка прикрыли бы мои повлажневшие глаза, и скрыли бы от него то состояние, в котором я находилась… Увы… Поцелуй в угол глаза сказал ему все… Остальное я помню урывками – сорванный камуфляж; жар его прикосновений;
