Том 6. Пьесы 1901-1906

Катя (негромко). Там много честных и умных?

Степан (усмехнулся). Ну… не очень… (Богаевская тихо смеется.) Потому-то я и говорю — идите туда! Отдайте хоть два-три года вашей юности мечтам о новой жизни и борьбе за эти мечты. Бросьте частицу вашего сердца в общий костер протеста против пошлости и лжи…

Катя (просто). Я пойду…

Степан. Быть может, вы испугаетесь и снова вернетесь в это болото… но — будет у вас чем вспомнить юность… а это — хорошая награда за то, что вы можете дать…

Катя. Я не ворочусь…

Степан. Сюда, в этот чертов угол, не долетает ни звука той жизни… Вы посмотрите, как слепы, глухи, глупы все здесь…

Катя (вздрогнула). Монахов и доктор похожи на лягушек…

Степан. Что вам делать здесь? Ну, выйдете вы замуж за какого-нибудь купчика, вроде вашего брата…

(Видит Богаевскую, немного смущен, поправляет фуражку.)

Богаевская (улыбаясь). Что, милый? Чего конфузитесь?.. Он хорошо говорит, Катюша… честно говорит! Ничего не обещает — это хорошо… А когда обещать начнет — не верь…

Степан (грубовато, очень искренно). Знаете… славная вы… честное слово!

Богаевская. Ну, ну… идите! Идите… живите!

(Степан и Катя уходят.) Эх… милые вы мои человеки… (Идет Лидия, читает какую-то записку, нервно двигает бровями.) Лидуша!

Лидия. А, вы здесь? Надоели вам эти люди, да?

Богаевская. В мои годы люди скоро надоедают… Послушай-ка, хочу я тебе сказать… присядь-ка! Видишь ли, я тринадцать лет безвыездно прожила здесь… одичала я и многого теперь не понимаю… так ты уж извини мне… ежели я что-нибудь не так скажу…

Лидия (кладет ей руку на плечо). Не нужно говорить об этом… Ведь вы… по поводу моих отношений к Черкуну?

Богаевская. Да, да… Болтают они тут… перемигиваются…

Лидия. Что нам они?

Богаевская. Ну… не о чем и говорить.

Лидия (задумчиво). Вот… если хотите… Его жена прислала мне записку, в которой сообщает, что у нее нет вражды ко мне… что-то в этом роде. Как жалки люди, не правда ли?

Богаевская. Люди-то? Да-а… Ее мне жалко…

Лидия (улыбаясь). Надеюсь, вы не считаете меня способной отнять у нищего его единственный кусок?

Богаевская. Ну что ты, Лидочка! Ты — Богаевская, а этого достаточно, чтобы знать себе цену… Ну, отдохнула, пойду к ним снова… Скажи — он нравится тебе?..

Лидия. Не очень… Но среди других…

Богаевская. Груб он… резок… Ну, дай бог счастья тебе…

Лидия. О, тетя… если я захочу, я сама возьму…

Богаевская (тихо). Вот они идут…

Лидия (пожимая плечами). Зачем же шептать?

(Идут Анна, Надежда, Черкун.)

Богаевская. Здравствуйте, Анна Федоровна… Вот как приятно для меня: день моего рождения, и вы приехали…

Анна (нервно оживлена). Поздравляю вас… Здравствуйте, Лидия Павловна. (Лидия подает руку, молча улыбаясь.) Так странно мне — я жила это время почти одна, в глухом деревенском углу, в тишине… и вот теперь попала прямо в этот шум… даже голова кружится!..

Черкун (хмуро). Ты бы отдохнула…

Анна. Потом… А где же Катя?

Надежда (Лидии). Какая Анна Федоровна миленькая стала, — смотрите-ка!

Лидия. Она всегда была такой красивой… мне кажется…

Катя (бежит). Приехала! Ай, как хорошо… как я рада, милая… приехала! Как похудела… а глаза какие…

(Они обнимаются. Черкун хмурит брови. Надежда следит за ним и Лидией. В кустах Веселкина, Монахов.)

Анна. Какие?

Катя. Серьезные… беспокойные.

Анна. Как ты живешь, скажи?

Катя. Мне хорошо… интересно! Я все гуляю с Лукиным… отец меня грызет за это — ух как! А Лукин — он очень умный… только говорит со мной, как с девочкой… Он гораздо лучше говорит с мужиками… Пройдемся, а?

Анна (идет). Он ведь сам из простых…

(Цыганов идет. Черкун смотрит вслед жене, из-за деревьев ему улыбается рожа Монахова. Вдали стоит доктор. Лидия, напевая, чистит грушу.)

Черкун. Ты что же бросил гостей?

Цыганов. Надежда Поликарповна ушла, а вдали от нее — я чувствую себя не на своем месте…

Надежда. Как хорошо вы говорите комплименты: сразу и не поймешь даже…

Цыганов. Благодарю за комплимент:

Надежда. А вот Егор Петрович… никогда не говорит любезностей…

(Лидия идет к дому.)

Цыганов. Это мужчина дикий, невоспитанный…

Надежда. Маврикий! Что ты там нашел?

Монахов. Паука…

Надежда. Какие гадости!

Монахов. Я люблю наблюдать… занятие поучительное…

Цыганов. Чему же учит вас паук, а?

Монахов. А вот он поймал букашку и — сам-то маленький — не может сладить с ней… Посуетился около нее, к соседу побежал — помоги, дескать, съесть…

Доктор (издали, грубо и глухо). Он действует, как вы, Монахов… совсем как вы… (Идет прочь.)

Цыганов. Что такое?

Надежда. О господи… вот испугал.

Монахов. Выпил! В пьяном виде многие философствуют. (Идет туда, где скрылся доктор.)

Черкун. Удивительно грубое животное этот доктор!

Цыганов. Вы слышите, как говорит этот рыжий господин, а?

Надежда. Правду говорит… и это очень хорошо… И всегда Егор Петрович говорит прекрасно…

Цыганов. Нам придется стрелять друг в друга, Жорж, я это чувствую!.. Богиня моя, уйдемте прочь от него… он скверно действует мне на нервы… Давайте гулять по саду и говорить о любви…