целоваться.
— Пустыня всегда нагоняет на меня страх… Хорошо, когда рядом есть кто-нибудь вроде тебя, ну, кто может защитить, — сказала девчонка, придвигаясь ближе к Джеси.
Он только было собрался ответить, как что-то огромное ударило по костру и взорвалось, наполняя ночное звездное небо фонтаном огненных языков. На тех, кто спокойно отдыхал, растянувшись перед мотоциклами, посыпались угли; парни и девушки вскочили на ноги.
Девчонка, разговаривавшая с Джеси, первой заметила, что в огонь упало не что иное, как выпотрошенное тело Фрэнка. От бороды и длинных волос уже почти ничего не осталось, глазные яблоки выскочили из глазниц: одно съехало вбок, другое висело на щеке. Девчонка завопила так, как умеют орать лишь актеры в ужастиках.
Земля вокруг старого форта, освещенная остатками костра, задрожала. Не успел никто и глазом моргнуть, как вокруг стен из необожженного кирпича стали сами по себе образовываться рвы. Казалось, огромная детская рука принялась копать вокруг них лопаткой, углубляя и расширяя яму. Разбрасываемый песок и земля будто стремились замкнуть компанию в кольцо. Опомнившись, ребята помчались к мотоциклам.
Джеси толкнул девчонку от костра в сторону мотоциклов, но она споткнулась, упала, вкатилась в кострище и завопила нечеловеческим голосом.
— Боже! — вскрикнул Джеси. — Помогите!
Никто не откликнулся. Все что было сил неслись к мотоциклам.
Первый байкер быстро завел свой «харлей-дэвидсон», но мотоцикл нырнул в образовавшуюся на пути яму, и парень полетел через руль.
Джеси, опустившись на корточки, стал забрасывать девчонку песком, туша огонь. Остальные в оцепенении наблюдали за приятелем, выброшенным из мотоцикла к кирпичной стене. Длинноволосый байкер только-только поднялся на ноги, как в земле справа от него вдруг образовалась дыра и к нему устремилось нечто невидимое. Товарищи закричали: «Беги!», но он, громко чертыхаясь и отряхиваясь, ничего не услышал. Тут его снова швырнуло на землю, с такой силой, что захрустел позвоночник. Он дернулся, вскинул руки и исчез под землей. Жуткая песчано-земляная волна устремилась к застывшим от ужаса приятелям жертвы, будто динамитом взрывая основание стены.
Джеси, занятый спасением девчонки, не видел адского представления. Девушка дико стонала от боли и страха. Ее светлые локоны сожрал огонь, вместо них на голове темнело нечто вроде обгорелого пластика. Ни на миг не умолкая, пострадавшая раскрыла глаза и взглянула на спасителя. Джеси одними губами произнес «прости» и побежал к мотоциклу. Оставаться лицом к лицу с бушующим кошмаром у него не хватало сил.
Внезапно кострище и девчонка исчезли. Лишь струйка дыма да кружащие в воздухе над огромной дырой в земле красные угольки напоминали о том, что здесь совсем недавно горел огонь.
Остальные парни и девчонки, затягиваемые в неведомые глубины, отчаянно бились и визжали. Что происходит? Куда они проваливаются? В пещеры? В угольные шахты? Да, судя по всему, Джеси стал свидетелем обширного обвала. Он на мгновение задумался о призраках и о давно погибших воинах — и тут впервые увидел виновника творившихся ужасов. Прямо перед ним в свете луны возникло невиданное чудовище, покрытое мощной броней и жесткой шерстью.
Джеси сидел на мотоцикле, разинув рот, и даже не почувствовал, как тварь рассекла его надвое, ощутил лишь странный удар, нанесенный будто огромной подушкой. Перед самой смертью в голове промелькнула мысль: такого не может быть — ноги еще на мотоцикле, а туловище уже в воздухе…
Через минуту в пустыне снова царили спокойствие и тишь. Старый форт, некогда созданный американской армией для борьбы с индейцами, в который раз стал безмолвным свидетелем кровавой расправы, а призраков прибавилось.
Часть третья
Открытие
Смотрю на небо, и вижу твои глаза, чудного желтого цвета.
Глава 10
После диких ночных криков Гас пребывал в состоянии полузабытья. Остановившись, он снял пропитанную потом шляпу и огляделся. Ноги сами вывели его на старую тропу, по которой золотоискатель не хаживал года с шестьдесят четвертого. Вспомнить точнее он не мог: мысли совершенно перепутались. Собственная голова представлялась ему крышкой распределителя с неверно подсоединенными проводами.
Старик надел шляпу и задумался. Куда пропал Бак? Из-за гор уже выглядывало солнце, ночная прохлада рассеивалась. Гас решил немедленно повернуть назад, разыскать Бака и, по крайней мере, выпить кофе, а может, даже подкрепиться печеньем. Спустившись на пару шагов вниз, он вдруг вновь услышал стоны, похожие на детский плач. Да-да, именно из-за них он и пошел к этой тропе: где-то наверху заблудился ребенок, которого следовало спасти. С твердым намерением сделать все, что в его силах, Гас повернулся и продолжил подъем.
Стоны продолжались минуты три, потом все стихло. Старик остановился, очнувшись от полузабытья, и воспроизвел в памяти только что прозвучавшие в его голове странные звуки. Тут он ясно почувствовал, что, глядя вверх, испытывает не только тревогу, но еще и страх — такой сильный, какой никогда прежде его не охватывал.
— Да что с тобой такое, черт побери? — спросил Гас у самого себя, настороженно вглядываясь в глыбы гранита, высившиеся по обе стороны тропы.
Внезапно ему стало неуютно; показалось, будто по голове неожиданно ударили камнем. Еще раз осмотревшись, он вдруг заметил, что все до неузнаваемости изменилось. Отчаянно ища глазами хоть что- нибудь знакомое, старик взглянул на краешек темно-багряного утреннего солнца и перепугался сильнее прежнего. Проклятье! Что творится? Почему до боли знакомые вещи сегодня выглядят противоестественными?
Собравшись с духом, Гас продолжил путь. Нельзя терять ни минуты. Кто-то или что-то звало его на помощь, в этом он не сомневался; необъяснимым образом понимал он и то, что настроиться надо на худшее. В сознании, усугубляя душевное смятение, вдруг пронеслась нелепая мысль: «Уничтожитель на свободе».
Старик недоуменно потряс головой.
— Уничтожитель? — вслух произнес он, снова глядя на восходящее солнце и ища в нем спасение от наводнявшего сердца мрака.
Роберт Риз изо всех сил старался держать под контролем переполненный мочевой пузырь. Вот уже пять мучительных минут он сквозь стиснутые зубы умолял вышибал позволить ему сходить по-маленькому. Однако в это жуткое утро трое громил, которых Риз сотню раз видел и прежде, лишь окидывали его равнодушными взглядами и продолжали резаться в карты. За восемь часов, которые они здесь пробыли,
