неясный силуэт. Лейтон перехватил руками алюминиевый шест, сделал еще попытку, и шест изогнулся дугой.
— Плащ за что-то зацепился, — досадовал Лейтон, орудуя шестом.
Паркер услышала скрип резины: Холлис надевал хирургические перчатки.
— Зацепил! — В голосе Лейтона зазвучала нотка триумфа, будто он поймал необыкновенно большую рыбу.
Тело медленно поднималось. Уиллоус держал носилки.
— Переверни его!
Утопленник был в джинсах и ярко-желтом плаще. Лейтон и Холлис подвели сетку. Горло утопленника казалось разорванным, но Уиллоус знал, что эти ткани разлагаются в первую очередь, поэтому ничего определенного сейчас сказать нельзя. Позади с шумом захлопнулась дверь в рубку. Уиллоус поискал глазами Паркер, но не увидел ее.
Кэртис начал фотографировать. И Уиллоус вспомнил его слова: тело воняло так, как не пахнет ничто на земле.
Когда труп поместили на носилки, Уиллоус увидел, что его рот был заклеен липкой лентой, которая в воде потеряла клейкость и немного отстала. Он посмотрел вдаль. До места, где был найден залитый кровью «понтиак» и следы на гравии, ведущие к воде, отсюда было примерно с четверть мили.
Он прикидывал, как скоро он может оказаться в офисе и написать рапорт. Теперь у Голдстайна есть и волосы и кровь. А может быть, и пуля двадцать пятого калибра сидит где-то в этом теле. Вот бы сопоставить ее с найденной стреляной гильзой…
Паркер снова вышла на палубу. Она посмотрела на тело, а потом вдаль на то самое место, где стоял «понтиак».
— Думаешь, есть какая-то связь?
— Было бы неплохо, — ответил Уиллоус.
Кэртис и Лейтон — оба в перчатках и масках — склонились к сетке и развернули желтый из прорезиненного брезента мешок для трупов. Кэртис задержал дыхание и схватил тело ниже подмышек.
Что-то беспокоило Паркер, но она никак не могла понять, что именно. Она подняла взгляд наверх, к непрерывному потоку движения машин, шум которого казался ей погребальным.
— Ты в порядке?
Паркер кивнула, хотя не слишком уверенно.
Воздух был чист и прозрачен, ярко голубело безоблачное небо. Так вот что ее беспокоило!… Погода выдалась не такая.
В такой день непременно должен идти дождь.
Глава 18
Городской морг помещался на Кордова-стрит. Это было красивое здание с фасадом из оранжевого кирпича и правильными рядами арочных окон.
Главный вход, которым пользовались живые, был окрашен в красный цвет. Паркер толкнула дверь и отошла в сторону, пропуская Уиллоуса.
— Благодарю, — сказал он.
— Не стоит благодарности.
Они поднялись на третий этаж и прошли по длинному, широкому и ярко освещенному коридору. Теперь дверь открыл уже Уиллоус. Они вошли в операционную, где вдоль стен, от пола до потолка, тянулись охлаждаемые стеллажи из нержавеющей стали. Посередине зала, под светильниками из специального стекла, стояли два оцинкованных стола, каждый длиной в семь футов и шириной в тридцать шесть дюймов. На ближайшем столе уже кто-то лежал. Уиллоус подошел и приподнял простыню. Это была девушка с яркими голубыми глазами и выбритым участком черепа.
Патологоанатом Брамс, коротенький, темноволосый, повернулся от раковины, где мыл руки.
— Вы себе представить не можете, что произошло с этой девушкой.
— Тогда не стоит и говорить об этом, — сказала Паркер.
Уиллоус снова закрыл тело и обвел взором стеллажи из нержавеющей стали.
— А где мой утопленник?
Брамс взял с полки стеллажа несколько бумажных полотенец.
— Мы сделали предварительный анализ. Кончили часа два назад. — Он вытер руки и бросил полотенца в корзину под раковиной. — Заключение будет у вас на столе завтра утром. А сейчас хотите узнать главное?
— Да, пожалуйста.
Уиллоус достал блокнот, раскрыл чистую страницу, попытался записать дату и обнаружил, что в ручке кончились чернила.
Паркер порылась в сумочке и дала ему шариковую ручку.
Брамс откашлялся.
— В жертву стреляли четыре раза, минимум из двух типов оружия. Он был ранен в бедро, в заднюю часть и дважды в голову. Оба выстрела в голову сделаны в левый висок и вышли у правого уха. Пуля от выстрела, направленного в зад, прошла под острым углом в бедро и застряла в коленном суставе. Эта пуля и та, что попала в бедро, извлечены и отправлены в лабораторию. Пуля из бедра — малого калибра. А та, что я извлек из коленного сустава, от пистолета сорок пятого калибра, может быть «магнум».
— Он попал в воду мертвым?
— Бесспорно. Чтобы убить человека, хватило бы и одного из этих двух ранений.
— В каком состоянии пули?
— Та, что попала в бедро, в отличном. Вторая сильно деформировалась, но мне кажется, вы сами можете разобраться. А оружие отыскали?
— Пока нет, — ответил Уиллоус.
— Это тот случай со стрельбой, что произошел в прошлый уик-энд под мостом Гренвилл?
Уиллоус кивнул.
— Нашли что-нибудь в машине?
— Дырку от пули в крыше.
— Волосы заметно обожжены. Отмечен иссушающий эффект. И еще мы фиксируем точечный эффект. — Брамс взглянул на Паркер, неуверенный, что она понимает, о чем идет речь. — Точечный или пунктирный эффект возникает, когда стреляют в упор и на коже жертвы остаются следы пороха и металлических частиц.
Уиллоус перестал писать и оторвал взгляд от блокнота.
— Что еще?
— Тело в хорошем состоянии. На глубине пяти или шести футов температура воды практически не меняется, она достаточно холодная.
— Алкоголь?
— Процент алкоголя в крови ноль пять, то есть он выпил немного, но был трезв.
— Отпечатки пальцев?
Брамс пожал плечами.
— Левая рука в плохом состоянии. Кто-то из морских обитателей отъел от нее немного. Правая рука лучше, большая часть кожи сохранилась, хотя поверхность покрыта морщинами. — Он улыбнулся. — Если бы вы провели пару дней, отмокая в ванной, вы поняли бы, о чем я говорю.
— Такая у меня работа, ничем нельзя пренебрегать.
Брамс сказал:
— Чтобы получить отпечатки, мы иногда делаем так: перевязываем основание большого или другого пальца и впрыскиваем шприцем воду. Как бы наполняем его. Приходилось видеть такое?
Уиллоус отрицательно покачал головой.
