подарил несколько лет назад бизнесмен из Техаса, который не знал, что нельзя перевозить оружие через границу или просто игнорировал это правило. Алан пострелял как-то по пустым пивным банкам, а потом вроде бы даже не вспоминал об оружии, потеряв к нему всякий интерес.
До этого дня. До настоящего момента.
Сейчас он подумывал, не сесть ли ему в «порше», не отъехать ли за город и не пустить ли там себе пулю в лоб из этого пистолета, чтобы окончательно вышибить свои дурацкие мозги.
Патерсон владел компанией по разработке компьютерного программного обеспечения. У него в деловой части города был офис в пять тысяч квадратных футов и дюжина сотрудников. Его годовой доход составлял около шести миллионов долларов.
Но конкуренция на рынке обострилась, повысился ссудный процент, и его банкир, человек с большим опытом, почуял запах крови. Выплаты за автомобиль и по закладным съедали Патерсона заживо, и вот уже несколько его главных кредиторов перестали отвечать по телефону.
Полгода назад он еще владел делом, которое, казалось, никогда не перестанет расти. Теперь он оказался лицом к лицу с банкротством и до сих пор не понимал, как все это могло случиться.
Сегодня понедельник, семь утра. Он сказал Лилиан, что ему надо рано на работу, и это была правда. Но когда он столкнулся с ужасной действительностью, двадцать минут глотал выхлопные газы, когда переезжал мост и пробирался через толпу в парке и на Джорджия-стрит с максимальной скоростью десять миль в час, все предстало перед Ним в другом свете. И в довершение всего ему предстоял длинный день в умирающем офисе. Он расстроился и решил прогуляться по пляжу, чтобы привести в порядок свои мысли.
Весь уик-энд было солнечно и тепло, но за ночь погода изменилась, с запада подул холодный ветер и принес прохладу, запахи океана, низкие темные облака и моросящий дождь. Пляж был серый и пустой. Картина, нагоняющая тоску. И какого черта его сюда понесло?
Он взглянул через плечо туда, где на откосе над пляжем оставил свой «порше». Изумительное чудо техники. Но за него надо выплачивать тысячу долларов в месяц. Он задолжал уже за два месяца. Теперь со дня на день банк может предъявить иск, а это обойдется еще в десять тысяч долларов. Еще хуже, они могут продать машину снова дилеру за тридцать тысяч, и ему придется пользоваться автобусом, и это после такой машины! Еще двадцать тысяч коту под хвост, а кредит, считай, весь полетел к черту. Он подкидывал в руках камушки и подумывал о том, не бросить ли их в океан и потом прыгнуть вслед за ними.
Блестящая, конечно, идея, если принять во внимание, что у него ничего нет на счету и совсем нет наличных… И где, между прочим, Лилиан возьмет деньги на его похороны?…
Он сидел на бревне у края воды. Потом встал и пошел вдоль берега. Прилив был в самой высокой фазе. Он нагнулся, поднял камень величиной с кулак и бросил так далеко, как мог. Был виден всплеск, а потом вода сомкнулась, и нельзя было угадать место, куда упал камень.
Он подобрал другой, подбросил его и поймал. Когда он был ребенком, отец говорил ему, что есть два рода камней — плоские и круглые. Плоские похожи на монету, и, когда бросаешь их, они отскакивают от воды, пока не потеряют инерцию. Совсем другое — круглые камни. Когда бросаешь такой в воду, раздается характерное «буль»… Всю жизнь он считал, что сам он подобен плоскому камню, рожденному прыгать по поверхности. А теперь, похоже, ему придется пойти на дно, не оставив и следа после себя.
Он отвернулся от своего «порше» цвета сливы и пошел дальше вдоль пляжа по линии прилива. Даже сквозь шум прибоя и стоя спиной к мосту он слышал отголоски уличного движения: шуршание шин, рокот, завывание моторов и сигналов.
Он видел маленькие автомобили с маленькими людьми, они гнали свои машины вперед, веря, что сегодняшний день будет как вчера, а завтрашний — как сегодня, и что жизнь так и будет катиться, все вперед и вперед.
Волна залила ботинок. Он попятился от воды, песок и гравий зашуршали у него под ногами. Чайка спикировала на что-то, наполовину скрытое в песке. Когда он подошел ближе, птица захлопала крыльями и отлетела, изучая его своими глазами-бусинками.
Он шел по берегу, стараясь сконцентрироваться на своих проблемах и найти какое-то решение. Но почему-то не мог думать о делах. В голову лезли пустяки, вроде красивых интерьеров его дома, машины, стереосистемы… В глазах стояла отделанная дубом столовая. Рефрижератор, который, если нажать кнопку, выдает холодную воду и кубики льда. Потом мысли его обратились к детям. К образованию, которое он обязан дать им. Но все летит к чертям. Он владел всем, а теперь должен со всем этим распрощаться. А что станет с его семьей? Все ее члены целиком зависят от него. Боже, эти подонки сдерут с руки Лилиан даже ее часы «Ролекс»! С них станется…
Поглощенный своими мыслями, Патерсон едва не наткнулся на двух мальчишек. Одному из них было лет десять, второму двенадцать — тринадцать. Оба одеты в спортивные туфли и джинсы, в одинаковые белые рубашки с яркими изображениями пальм. Братья. Мальчики тихо сидели на корточках.
И вдруг Патерсон увидел у них блестящий мешок для мусора. В его боку была дыра, и мальчики достали оттуда другой пластиковый мешочек, поменьше, размером с сумочку. Ребята вскрыли его, и там оказалось много маленьких прозрачных пакетиков, наполненных каким-то белым порошком, напоминающим сахар. Они открыли один из маленьких пакетиков, старший высыпал его содержимое на песок, размешивая палочкой.
Шум волн заглушил шаги Патерсона, а может быть, мальчики так увлеклись своей игрой, что не заметили, как он подошел. Он был уже в нескольких футах, когда один из них, тот, что был с мешком, посмотрел вверх и испугался.
Патерсон склонился над ребятами, невольно демонстрируя каждый дюйм своего роста и каждый фунт веса. Сердце беспокойно запрыгало у него в груди, он уже выработал линию поведения и знал, как все сделает.
— Полиция, — представился он. — Вы хоть понимаете, что делаете?
— Мы ничего такого не делаем…
Младший поднялся. Старший бросил мешочек на песок и вытирал руки, белые от пудры.
— Вы знаете, что это за вещество?
— Кокаин?
— Сахар для глазури, — грустно пошутил Патерсон. — Пробовали на вкус?
Мальчики дружно замотали головами.
— Вы знаете, что такое полицейское наблюдение?
— Ну конечно.
— Так вот оно и идет. Это наблюдение. А вы, дети, его провалили! — Патерсон посмотрел на часы. — Ваши родители знают, что вы гуляете здесь сами по себе?
Десятилетний мальчик готов был расплакаться.
— Мы решили, что это почта, — сказал старший.
— Хочу думать, что это так и есть. Потому что если бы вы сделали то, что задумали, то сорвали бы наблюдение и у меня пошел бы к чертям целый день работы. — Патерсон взял маленькие пакетики, положил их в большой мешок, стряхнув рукой с них песок. Он холодно взглянул на мальчиков и, взяв мешок, направился через пляж к автомобилю.
Мешок был тяжелый, по меньшей мере пятнадцать, а то и двадцать килограммов. По дороге он размышлял, что это за белый порошок в нем. Возможно, мальчишка прав и это кокаин?
Но как узнать? Как-то на вечеринке он поднялся в ванную комнату и застал там двух секретарш и молодого программиста Рибиеро. Они стояли, нагнувшись над журналом, лежащем на раковине под зеркалом. На журнале виднелись какие-то полосы. Рибиеро казался смущенным, но оправился и предложил Алану тоже понюхать. Алан тогда отказался. Но он и раньше, до этого случая, слышал, что эта штука сначала придает силы, а потом забирает последний их остаток. Что она вливает энергию, а потом требует двойного ее возврата. А еще что эта штука очень дорогая, щекочет нос и вызывает коронарные заболевания…
Сзади раздалось прерывистое дыхание. Бежал парень лет двадцати в красном свитере, шортах и новеньких кроссовках. А что, если этот мешок действительно под наблюдением? Алан сразу почувствовал предательскую слабость. Бегун посмотрел на него, вроде бы немного сбавил скорость, а потом снова набрал ее.
