— Ну, может быть, это действительно не самая удачная мысль, — поспешно сказал Бобби и закашлял в трубку. — А как насчет «Кессиди»? Был там?
— Много слышал, — ответил Уиллоус.
«Кессиди» — пивной ресторан, где выступали ансамбли и исполнялся стриптиз.
— Но не был?
— Давно.
— Я только что увидел объявление в газете. Там сейчас идет неделя благотворительных представлений. Наверное, есть на что посмотреть.
— Когда ты там будешь, Бобби?
— М-м, дай подумать, — протянул Бобби. — Сколько сейчас времени?
— Без четверти двенадцать.
— Через пару часов. Около двух.
Уиллоус не ответил, чтобы немножко поднапрячь Бобби.
— Мне надо еще успеть принять ванну, отрыть пару чистых носков, может быть, погладить рубашку…
— В два часа, Бобби. Может, запишешь, чтобы не забыть?
— Ага, конечно. У тебя есть ручка? — хохотнул Бобби.
Уиллоус положил трубку. У Бобби постоянно не было денег.
Так что если к двум часам он еще будет в состоянии держаться на ногах, обязательно придет. Уиллоус открыл блокнот и записал дату, время и место встречи, не записывая фамилии Бобби.
Паркер разговаривала с Ферли Спирсом. Она рассмеялась в ответ на какие-то его слова и вернулась к столу Уиллоуса с двумя чашками кофе в руках.
Уиллоус взял чашку.
— Спасибо. У Ферли хорошее настроение, да?
— Он мне рассказал тот анекдот про шлюху и фермера-птичника, — ответила Паркер. Анекдот ходил по департаменту уже несколько недель, но Спирс долго болел и услышал его только утром.
— А чего же ты так смеялась? Когда его рассказывали в первый раз, он тебе не показался смешным.
— Если бы я не рассмеялась, он рассказал бы мне его еще раз, только помедленнее, — ответила Паркер, сделав глоток кофе. — Ты сегодня встречаешься с Бобби?
Уиллоус кивнул.
— Когда?
— В два часа. В пивном ресторане «Кессиди». Слышала о таком месте?
— У них сейчас неделя благотворительных представлений. К концу рабочего дня там бывает много полицейских… — Паркер едва не прибавила — «даже семейных», но вовремя прикусила язычок.
— Ты связалась с отделом по азиатским делам?
— Делаю все возможное. Но они еще далеки от каких-либо выводов.
— Ты собираешься еще поговорить с миссис Ли?
— Да, примерно через час. Пообедать не хочешь?
— Спасибо, но я сегодня обедаю с моим осведомителем.
Паркер помолчала, потом кивнула и сказала:
— Ладно, поговорим после.
Перед встречей с Бобби Уиллоус переоделся в потертые джинсы «Левайс», черную кожаную куртку и такого же цвета кроссовки «Рибок». Он взял из гаража департамента машину без надписи «полиция» и поехал через весь город в «Кессиди». За рестораном была платная стоянка с автоматической кассой. Уиллоус бросил четыре двадцатипятицентовые монетки в щель, пристроил талон на панель под лобовым стеклом, закрыл машину и пошел к ресторану. Проходя мимо задней двери, он услышал громкую барабанную дробь.
Он поднялся по бетонным ступенькам на маленькое крылечко и распахнул дверь. Его чуть было не сшибло звуковой волной — такой там стоял невообразимый шум и грохот. Дверь за ним захлопнулась. Зал в форме подковы со сценой посередине для стриптизерш был полон испарений застоявшегося пива и свежего пота. Блестели зеркальные шары, продолговатые разноцветные лампочки. Обнаженная женщина с выкрашенными в красно-зелено-синюю полоску волосами на лобке рассеянно бродила по сцене. Какой-то пьяный в джинсах и футболке, махнув рукой со стаканом пива в сторону Уиллоуса, спросил:
— Ты — такси?
Уиллоус не ответил. Бобби Чоу не было видно.
Пьяный вскочил на ноги.
— Эй, ты, я с тобой разговариваю! Ты — таксист или нет?
— Такси уже едет, — ответил Уиллоус. Слева было что-то наподобие амфитеатра: ряды длинных узких столов и стульев, повернутых к сцене. Уиллоус пошел направо, где были кабинки вроде отдельных кабинетов.
Стриптизерша томно разлеглась на белом ворсистом ковре в форме медвежьей шкуры. Кто-то бросил ей горсть монет, блеснувших на лету серебром.
Бобби Чоу сидел в самой дальней и самой тихой кабинке. На нем был только что отглаженный темно- синий в тонкую полосочку костюм. Рубашка, похоже, совершенно новая, а галстук — не из чего-нибудь, а из ярко-красного шелка. Уиллоус поднял стакан Бобби и понюхал — чистое виски.
— Отличное местечко, Бобби.
Бобби протянутой рукой остановил проходящего мимо официанта. Выпив залпом стакан, он с размаху поставил его на поднос.
— То же самое, только двойной. А еще чизбургер, жареную картошку и дополнительный пакетик кетчупа. Что ты будешь, Джек?
— Пиво.
— Пить при исполнении служебных обязанностей не положено, Джек, — усмехнулся Бобби.
— А я при исполнении?
Улыбка исчезла с лица Бобби.
— Что ты хочешь сказать?
— Ты пришел о деле разговаривать или поесть на халяву?
— Не надо, Джек. Я думал, мы друзья, — сказал Бобби, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. — Дела в последнее время идут не лучшим образом, это правда.
Уиллоус пробежал пальцами по черной поверхности тускло блестящего стола. Бобби он знал давно, еще до его проступка. Выглядел он отлично: немножко похудел, но глаза смотрели ясно, он был чисто выбрит, и стрижка, если Уиллоус правильно мог оценить, была сделана в хорошей парикмахерской, долларов за пятьдесят. Тогда, после всех пережитых им неприятностей, Бобби перестал носить в ухе бриллиант. Сегодня он снова сиял там.
— Неплохо выглядишь, Бобби. Для человека, который жалуется на жизнь.
— Все потихоньку налаживается. Я опять работаю.
Официант поставил на стол виски для Бобби и пиво для Уиллоуса. Бобби опрокинул стакан и криво улыбнулся Уиллоусу.
Уиллоус ждал. Одна из особенностей Бобби состояла в том, что для разговора ему не требовался собеседник. Его длинный язык уже стоил ему шестизначной суммы дохода и членства в коллегии адвокатов. Уиллоус сомневался, что Бобби мог и способен был измениться.
— Только между нами, Джек, — сказал Бобби.
— Конечно, — ответил Уиллоус, подумав, сколько же раз за свою жизнь Бобби произнес эти слова.
— Я занимаюсь бумагами одного человека, он распространяет по почте лотерейные билеты. Прибыль у него миллионов пять в месяц. Честное слово. Миллионы! На него работают два компьютерных гения, знаешь, такие заумные идиоты. Программы какие-то. Списки адресов. Клиенты по всей Америке. Они выбирают номера. Он покупает билеты. Они платят авансом, американскими долларами. Уже на этом он имеет пятнадцать процентов чистой прибыли. Кроме того, они оплачивают ему все разъезды. Компьютер
