— Ты там была, когда это произошло? — спросил Уиллоус.
— Нет, это случилось на час раньше, чем я вернулась от миссис Ли, — покачав головой, ответила Паркер. — Ты в это время уже ушел домой.
Уиллоус кивнул. После встречи с Бобби Чоу он пошел в бар неподалеку от дома — «Куллпеппер», где и провел остаток дня. Но признаваться в этом ей вовсе не собирался.
— Кто-нибудь пошел к нему в больницу? — спросил он.
— Инспектор Бредли.
— Надеюсь, его жене позвонили?
— Да, Оруэлл позвонил.
— Вчера утром он довольно грубо пошутил с Ферли. Наверное, теперь совесть мучает.
Уиллоус машинально открыл и закрыл ящик стола.
— А что твоя встреча с семьей Ли?
— Ничего нового, — ответила она, пожав плечами. — Миссис Ли все еще вводят сильное успокоительное. Питер должен приехать сегодня около десяти вечера. Он звонил им при мне из Сиэтла.
— Ты с ним разговаривала?
— Перекинулась парой слов. Он, видимо, куда-то уезжал на несколько дней.
— Да, кататься на лыжах, — сказал Уиллоус, — и с ним не могли связаться до вчерашнего вечера.
— Ты звонил в Бостон?
— Да, разговаривал с его соседом по комнате. Питер обожает кататься на лыжах и иногда уезжает на три-четыре дня. Обычно с друзьями, а то и один.
— Он мне сказал, что в выходные, когда погиб его отец, он был с друзьями, — сказала Паркер.
— Это он сам тебе сказал или ты его спросила?
— Я его ни о чем не спрашивала, Джек. Я же разговаривала с ним в присутствии матери и сестры. Им было слышно каждое мое слово.
— Он тебе не называл никаких имен?
— Сказал, что с удовольствием назовет, когда приедет. Скажи, а как прошел твой шабаш с Бобби Чоу?
— Жаль, что тебя там не было. Тебе наверняка бы понравилось.
— Да? Сомневаюсь.
Зазвонил телефон. Уиллоус снял трубку, с минуту послушал, взял ручку и спросил:
— Адрес?
Он быстро писал на листочке бумаги, а Паркер заглядывала ему через плечо. Александер-стрит, 12 — 1572.
— Да, через десять минут будем, — сказал он в трубку.
— Что случилось?
— Едем.
Уиллоус схватил со спинки стула свою куртку и говорил уже на ходу:
— Какой-то парень по имени Тод Киднер взял в аренду склад на Александер-стрит. С помесячной оплатой.
Паркер спешила вслед за Уиллоусом, бодро шагавшим к лифту. Мимо них прошли двое полицейских в форме. Один из них подмигнул Паркер. Она не обратила на него внимания. Они вызвали лифт и вошли внутрь.
— Киднер сказал, что складское помещение нужно ему ненадолго для хранения партии горных велосипедов, купленных в Тайване. Пришел конец месяца. Но Киднер не появлялся, и Чанг приехал сам, чтобы получить плату за аренду. Но ему никто не открыл. Тогда он отпер дверь и вошел. Первое, что он увидел, был стул, веревка и какая-то одежда.
Они вышли из лифта и поспешили по переулку. Под ногами хлюпала грязь и скрипела соль, которой посыпали улицы.
— Потом, — продолжал Уиллоус, — он увидел под стулом автомобильный аккумулятор, провода, зажимные клещи и лужу засохшей крови.
— И вызвал полицию, — подхватила Паркер.
— Конечно, но я уверен, что он уже успел горько пожалеть об этом.
Серебристый «мерседес» Уильяма Чанга стоял на съезде с дороги Б конце квартала, неподалеку от склада. Уиллоус посигналил ему и припарковал свой «форд» без опознавательных знаков сзади «мерседеса». Чанг поднял голову и напряженно стал смотреть в зеркало заднего обзора. Уиллоус и Паркер вышли из машины.
Чанг явно нервничал. Он поднял окна и запер дверцы в своем «мерседесе». На его коленях лежал телефон сотовой связи, по которому он вызвал полицию.
Уиллоус показал ему свой значок, Чанг нажал на кнопку, и оконное стекло опустилось.
Уиллоус представился сам и представил Паркер.
— Никто не подходил к складу с тех пор, как вы позвонили нам, мистер Чанг?
— Нет, никто, — ответил Чанг, беспокойно оглядывая улицу. — Вы что, одни приехали?
— Посты стоят с обоих концов квартала. Вы их не видите, но они там.
— Теперь я могу быть свободен?
— Вы заперли склад, уходя?
— Нет, дверь открыта.
— А вы уверены, что внутри никто не спрятался?
— Это невозможно. Помещение большое, но совершенно пустое. Четыре стены, и все.
— Минуточку.
Уиллоус из «форда» связался по радио с полицией и вызвал машины с опергруппами. Он поручил полицейскому Фрэнку Уэйнрайту проводить Чанга в департамент уголовного розыска и чем-нибудь его там занять, пока они с Паркер не вернутся.
— Ох, Господи, и долго? — спросил Уэйнрайт.
— Столько, сколько понадобится, Фрэнк.
— А если он захочет прогуляться?
— Тогда ты в вежливой форме ему напомнишь, что он является свидетелем по делу об убийстве, и так же вежливо уведомишь его об ответственности, которую несут свидетели.
Склад был большой, трехэтажный. Местами из-под облупившейся серой краски проглядывала дранка. Окна закрывались пластиковыми ставнями на металлических скобах. Низенькие деревянные ступеньки казались под ногами мягкими, как сыр. Чанг оставил дверь открытой, но о счетах за коммунальные услуги ему беспокоиться было незачем — склад не отапливался.
Прямо над деревянным стулом, на котором, должно быть, умер Кенни Ли, висела лампочка без абажура, заливая его тускло-желтым светом.
Уиллоус опустился на корточки. На аккумуляторе была наклейка торговой фирмы «Сиарс». Прикрепленный к нему гарантийный талон указывал, что аккумулятор был куплен в декабре. Электрические провода оказались обыкновенными перемычками. Автомагнитола с парой дешевых колонок стояла на небольшом деревянном ящике прямо за стулом. От магнитолы к аккумулятору тянулись тоненькие проводки, но присоединены не были.
В желтом свете лампы лужицы засохшей на полу крови казались каплями черного воска.
На медных клеммах перемычек также были обнаружены следы крови и какие-то кусочки вроде человеческой кожи.
— Нам понадобится фотограф, — сказал Уиллоус. — Желательно Даттон. Нужны осветительные приборы, медэксперты и люди, чтобы оцепить и прочесать округу.
Паркер направилась к двери.
— И принеси мне фонарик, пожалуйста, — попросил Уиллоус.
В дальнем углу склада валялась одежда. В день похищения на Кенни Ли был темно-синий плащ, черные туфли, новый серый костюм с биркой фирмы «Вудворд», белая рубашка с короткими рукавами,
