Вместе направились они по темному переулку. Луна висела над городом в россыпи ярких звезд. На западе по-прежнему полыхал пожар.
— А ты не боишься? — вдруг спросил Николай. — За этот автомат немцы голову могут снять.
— Так ведь и за голубей не милуют. По приказу бургомистра всю стаю пришлось порезать. Даже пару «киевских», которых сам выкормил, и ту под нож пустил... Но ничего... Дорого им мои голуби обойдутся. Достану патроны и начну потихоньку постреливать.
— Костя, один ты с ними не справишься. Только беду накличешь. Надо товарищей подбирать. Тогда веселей дело пойдет.
— А у нас уже есть... — Константин запнулся, метнул в Николая испытующий взгляд: «Сказать или нет? А может, не говорить? С Василием посоветоваться? Зачем я ему автомат показывал?» Под ложечкой у Константина неприятно засосало.
— Ну, чего смолк? Теперь уж выкладывай начистоту.
Николай остановился и в упор рассматривал Константина.
На длинных ресницах парня искрился иней. Голову плотно облегал кожаный летный шлем. Вокруг шеи топорщился черный ворот свитера.
— Да нет, я вас знаю, чего же сомневаться? — неуверенно проговорил Константин. — Работаем мы сейчас на заводе. Работаем помаленьку. К людям присматриваемся.
— Кто это — мы?
— Ну я... И братья тоже. Андрейка с Александром. Заходите к нам, там и потолкуем. Что здесь на морозе говорить? Котельный, дом тринадцать. А сейчас идти пора. Патрульные скоро выйдут.
Но Морозов не мог так отпустить Афонова. Их встреча не была случайной. Морозов уже давно искал связи с людьми на заводе. О семье Афоновых ему сказал Кузьма Иванович Турубаров, а это была рекомендация надежная.
С минуту шли молча. Только снег поскрипывал под ботинками Морозова.
Константин в носках шел неслышно. Николай искоса поглядывал на своего спутника и первым возобновил разговор.
— Вот что, Костя, — сказал он, — хорошо, что мы с тобой встретились. Я подыскиваю таких ребят, как ты. У нас уже кое-что сделано.
Константин быстро взглянул на него.
— А это не вы с комендатурой расправились? — вдруг спросил он.
— Может, и мы, — Морозов заговорщицки улыбнулся и подмигнул Косте. И, видимо, от этой улыбки настороженность Константина растаяла. Почти у самого дома он вдруг сообщил Николаю о двоюродном брате.
Василия Афонова Николай хорошо знал по партийной работе. Частенько встречались они в Ростовском обкоме партии на различных совещаниях и семинарах. Бывал Николай по службе и у Василия в Матвееве Кургане. Афонов всегда нравился ему своей серьезностью, честностью и прямотой. Потому-то он так обрадовался, услышав, что Афонов пришел в Таганрог.
— Где он живет?
— Тут рядом. Через наш двор пройти можно.
Решив не откладывать встречу, Николай тут же пошел к Афонову. Василий встретил его так, словно давно ждал. Спать им в ту ночь не пришлось. Как всегда после долгой разлуки, разговорам не было конца. Уже далеко за полночь Морозов спросил:
— Что думаешь делать, Василий?
— Организую подполье, — не задумываясь, ответил тот. — В городе не в степи — можно действовать скрытно. Затем и пришел в Таганрог. А ты как мыслишь?
— Мыслю, что это правильно. Кое-что уже сделано. Правда, еще очень мало.
— С малого все большие дела начинаются. Говори напрямик.
Волевое лицо Василия чуть тронула довольная улыбка. Прищуренные глаза с хитринкой смотрели на Морозова.
— Есть у меня две молодежные группы, — сказал Морозов. — Это в основном комсомольцы. Вооружаемся понемногу...
— Кто комендатуру взорвал? — перебил его Василий.
— Нет. Это не наших рук дело. Вот склад в порту мои ребята спалили. Дрезину на железной дороге пустили под откос они же. На сегодняшний день шестерых фрицев прикончили. А с комендатурой я пытался выяснить. Думал, солидная организация в городе действует. Но пока никаких следов. Правда, наткнулся случайно на небольшую группу ребят из железнодорожной школы. Завтра собираюсь встретиться с их руководителем. Но они пока дальше листовок не пошли...
— А я только начал, — сказал Василий, — никого не убили, ничего не взорвали. Но народ подбирается. Сожгли несколько автомашин на «Гидропрессе». Правда, люди друг друга боятся. Осторожность сковывает. Газету читал сегодня? — вдруг спросил он.
— Нет. А что там?
— Путаница сплошная. Утверждают, будто Красная Армия уже разгромлена. Сражаются, мол, остатки разбитых дивизий. Промышленность Советов на грани катастрофы. А в сообщении из главной квартиры фюрера говорится, что на Восточном фронте германские войска ведут упорные оборонительные бои. Спрашивается: от кого же они обороняются? Кто им бока намял под Москвой? Совсем заврались господа предатели из «Нового слова». Наша главная задача доводить теперь до народа правду...
За стеной послышались чьи-то шаги, из-за двери донесся ворчливый женский голос:
— Василий, ты спать-то собираешься?
Николай насторожился.
— Не бойсь. Это сестра, — пояснил Василий шепотом и уже громче добавил: — Иди, Евдокия, спи. Я сейчас...
В соседней комнате прошаркали ночные туфли, заскрипели пружины.
— Солдатка. Одна мается. Муж в Красной Армии. Может, погиб уже... Ладно... Давай туши лампу и ложись, — Василий кивнул на матрац, свернутый на полу возле печки, — будем разговаривать тихо.
Он поднялся из-за стола, не спеша стянул с себя гимнастерку, снял ботинки. Николай взял со спинки стула свое пальто, расстелил на полу волосяной матрац и, приспособив пальто вместо подушки, потушил лампу. Не раздеваясь, он улегся на эту импровизированную постель. От печки веяло теплом. Несмотря на усталость, спать не хотелось.
— Коля! Нам с тобой сообща действовать надо. Сжатым кулаком, а не растопыренными пальцами, — сказал в темноте Василий. — Вместе мы горы перевернем, а врозь друг дружке мешать будем. Как ты считаешь?
— По-моему, верная мысль. Единый штаб должен быть, единое руководство. Так мы сильнее будем.
Николай почувствовал, как Василий подошел и сел рядом с ним на матрац.
— Подвинься немного. Рядом ляжем. Все равно в глазах сна нету. Жена в Матвеев Курган на пару дней ушла, а сегодня уже пятый. А ее все нет. Не случилось ли что?.. Н
Николай лежал и думал о том, как важна для него эта встреча. Теперь вместе им будет легче поднимать людей. Перед глазами возникли лица Петра Турубарова, Костикова, Пазона. Николай улыбнулся, вспомнив Костю Афонова в шерстяных носках на снегу.
— Это ты поручил брату оружие добывать? — спросил он у Василия.
— А что?
— Автомат у него. Говорит, на валенки выменял. Как бы самостийно стрелять не начал...
— Он этого не сделает. Хоть и горячая голова... Я его начальником подпольного арсенала назначил. Он и гранаты раздобыть успел. Из парня толк будет... Смелый, решительный, — проговорил Василий и добавил мечтательно: — Таких бы ребят побольше.
Заснули они не скоро. Долго еще говорили о положении на фронтах, строили прогнозы, перечисляли товарищей, оставшихся в городе. Изредка они умолкали, прислушиваясь к далекому, надрывному гулу пролетающих самолетов. Где-то громыхали взрывы бомб.
