Русская книга мёртвых

каких-либо лиц, называя их виновниками сих бедствий и обрекая народному мщению.

 Волхвы-облакопрогонники повелевали дождем и вёдром (хорошей погодой), урожаем или неурожаем.

  Волхвы-волкодлаки могли предсказывать затмения солнца. Солнечное же затмение мыслилось славянами как смерть бога Солнца Даждьбога, его схождение в царство тьмы - царство Смерти.

 Волхвы-ведуны знали тайную силу, что способна управлять судьбой человеческой и обстоятельствами.

  Волхвы-кобники являлись хранителями статуй/ идолов богов и участвовали в обрядах жертвоприношения.

И все они, обладая экстрасенсорными и прочими магическими способностями, умели входить в контакт с богами, с космосом ('Тем Светом' по Э. Мул-дашеву) и получать оттуда дозированную информацию.

В своих храмах волхвы были способны наиболее эффективно использовать магию слова и музыки. Более того, у них эта магия концентрировалась в единый сгусток силы, невероятной по мощи. Вот что пишет историк и этнопсихолог А. Андреев в книге 'Очерки русской этнопсихологии':

'...я услышал, как они поют. Их голоса вдруг начали сливаться... Какое-то время их совместное звучание осознавалось мною как слившиеся голоса, но произошел еще один переход, и общее звучание-голос словно отделилось от них и зазвучало само по себе, будто над столом, вокруг которого они сидели, появилось самостоятельно поющее пространство!.. У меня в теле началась мелкая дрожь, словно я трудился до изнеможения на голодный желудок, в глазах начало плыть.

Изменились очертания избы, лица у стариков начали меняться, становились то очень молодыми, то жуткими, то просто другими. Я помню, что ко мне из кромешной тьмы пришли несколько раз очень важные для меня воспоминания, но это было почему-то страшно и больно... Я сумел выдержать это состояние только потому, что уже испытывал подобное раньше... Это... не только сопровождение обряда, но и воздействие... Одно из магических орудий... человека... хранили его еще с того времени, когда по всей Руси Великой стояли другие храмы!'

Волховство - не просто мистико-оккультное явление, это - мировоззрение, прафилософия мира. Существует настоящий волховской Космос, волховская Вселенная. Волхв всегда окружен предметами, которые символизируют небесное, земное и подземное царство. Впадая в трансовое состояние, волхв посещает самые различные миры и участки Вселенной. Транс для него экстатическая и короткая Смерть, мудрость которой ускользает от современного человека. Волхвы ощущали Смерть так, как теперь мы ощущаем своих самых близких людей. Они различали в Смерти добрые и злые стороны, они пели ее, молились ей и разговаривали с нею, просили, требовали, укоряли, любили и ненавидели ее.

Иными словами, это было постоянное ощущение любовного единения с ней. Смерть, так же как и волхвы, двигалась и жила, была исконно и безмолвно согласна с ними. Во время экстатических актов волхв напрямую общался со Смертью. Все его пророчества, дар ясновидения были энергоинформационным подарком Смерти волхву. Поверьте, это не пустые слова. Волхв - всегда личность, необычная в квадрате. 

'Как говорится, каждый желающий им стать не может. Нужен особый дар, он либо дается от рождения, а потом закрепляется и наращивается путем изнурительных тренировок, либо же неожиданно открывается после некоторого потрясения, чаще всего в результате смертельной болезни, когда человек чувствует себя как бы заново родившимся'.

В. Н. Демин. 'Заветными тропами славянских племен'

Почему люди способны обрести чудесный дар волхования в пограничных ситуациях, особенно на пороге смерти?

Дело в том, что смерть 'в ноосферном аспекте представляет собой естественный и необходимый этап отделения вакуумно-полевой структуры умершего человека (обычно называемой душой) от мертвого тела и переход ее в энергетическо-информаци-онную сферу' (В. Н. Демин. 'Загадки Урала и Сибири').

Если абстрагироваться от естественно-научной терминологии, то для волхва в Смерти как бы приоткрывается 'дверца' информационного поля Того Света, через которую неизбежно должна отлететь в иные миры душа. 

Однако судьбы волхвов - случаи редкие и нетипичные: в их судьбе процесс умирания прерывался, душа никуда так и не 'отлетала' в силу 'нелетной погоды', а 'дверца' так и оставалась приоткрытой, обеспечивая недоступный простым людям канал общения со Вселенной Смерти.

Но волхвы, при жизни спокойно общающиеся со Смертью, иногда выступали и ее жесточайшими антагонистами.

Легенда I: Волхв и ищущая любви Смерть- Выргонь

Легенда эта о влюбленной Смерти-Выргони многим покажется странной и издавна (с далекого детства мира) знакомой по совсем иному исполнению.

Выргонь-Смерть прекрасна, единственное, что способно оттолкнуть от притягательного облика ее, так это змеи вместо волос на голове. Ну, и, разумеется, взгляд ее смертелен. Живет Смерть-Выргонь, как ей, впрочем, и положено, 'на море Окияне', на острове у Мирового Древа. Весь год играет и смеется. Но когда наступает время любви, ей уже не до смеха, не до игр веселых. Она начинает призывать, - сначала льва, затем других зверей, птиц и пресмыкающихся и даже человека: 'Приидите ко мне!' Разве можно отказать Смерти, не откликнуться на зов любви? Кто бы зов ее ни услышал, все идут к ней, ибо ведомы Смерти- Выргони все языки живых существ. Смерти никто противиться не может, но, заглянув в глаза ее единожды, навек с ней остаются. Познание Любви Высшей через Смерть - есть ли что прекрасней в Жизни?

Ведом Смерти, конечно же, и особый язык волхвов. Волхв, в свою очередь, по звездам вычитывает дни любовного свидания со Смертью и издалека еще наказывает ей: 'Вырой яму и спрячь в нее голову, чтобы я не увидал ее и не умер, приду и удовлетворю твое желание'. Смерть, самой себе роющая могилу? Да. Ибо волхв берет серп (знаменитый рабочий инструмент вечной антагонистки Жизни) и отсекает голову Выргони.

Голова Выргони-Смерти, именуемая Горгоной, - вещь в хозяйстве любого мало-мальски уважающего себя волхва более чем полезная. И после ее отделения от тела она продолжает оставаться живой, а взгляд ее - умерщвлять. Ибо смерти для Смерти не будет, ей одной уготована жизнь вечная.

Но погодите! - воскликнет отлично во всем осведомленный читатель. - Эта ваша Выргонь Горгона не что иное, как двойник древнегреческой Медусы Горгоны.

И вы совершенно правы, друг мой - оба этих варианта древней Смерти восходят к единому общему источнику, который был связан с еще нерас-члененной праарийской культурой Смерти. Ибо Медуса есть всего лишь прозвище Выргони, означающее 'владычица', 'повелительница'. Владычица Смерть. Именно ей поздние славянские авторы поручат охранять вход в рай/Ирий. И она же считалась греками прародительницей праславян-ского племени (здесь мы опять имеем дело с созидающей стороной Смерти).

Греки просто трансформировали миф, приладили его к своей древнеэллинской реальности, связали конфликт Владычицы Смерти с Мудростью-Афиной.

Когда власть становится губительной, ей начинает противостоять мудрость. А волхвы в данной ситуации (повторяю, только в данной ситуации) выступают на стороне Мудрости.

И не случайно, что после христианизации Руси 'гильдия' волхвов трансформировалась в бродячих офеней, т. е. афинян. Офенский (афинский) язык и магическая практика волхвов-офеней восходит не к афинским грекам, а к культу богини Мудрости Афины Паллады, причем культу в его первичном, праарийском варианте. 'Тайные тропы' волхвов-офеней, хранителей великих таинств - это тропы Мудрости, столкнувшейся со Смертью.

И лучше всего доказывают данную мысль не геро-дотовские 'Истории', а подлинные изображения