И наконец, здесь были и таинственные письма — благодарности за что-то, ссылки на какие-то загадочные тексты, ответы на неизвестные вопросы: «Да», «Нет» и даже «Эму, разумеется». За время, пока он нес свою вахту у постели Медивха, пришло еще одно загадочное письмо без подписи. Оно гласило: «Готовьте помещение. Эмиссар вскоре прибудет».
Однажды вечером, уже в конце третьей недели странствующий купец передал юноше два письма, одно из которых было запечатано лиловой печатью, а другое — красной и адресовано самому Кхадгару, Оба письма прибыли из Фиалковой Цитадели Кирин Тора.
Письмо, адресованное Кхадгару, было написано размашистым почерком и начиналось словами: «С прискорбием сообщаем Вам о скоропостижной и неожиданной кончине мага-наставника Газбаха. Насколько мы смогли понять, Вы состояли с покойным в переписке. Мы разделяем Вашу скорбь и выражаем Вам свое сочувствие. Если в Вашем распоряжении имеются какие-либо письма, деньги или корреспонденция, принадлежавшие Газбаху, или какое-либо его имущество (в особенности, взятые у него взаймы книги), мы будем весьма признательны, если Вы направите эти письма, деньги, корреспонденцию или имущество обратно по указанному ниже адресу». В конце письма стояло несколько цифр и ленивый, неразборчивый росчерк. Кхадгар ощутил раскаяние, вспомнив, что так и не послал свиток «Песни об Эгвинн» своему бывшему наставнику.
У Кхадгара было такое чувство, что ему нанесли удар под дых. Газбах мертв? Он заглянул в конверт, но в нем больше ничего не было. Ошеломленный, он потянулся к письму с лиловой печатью. Оно было написано все тем же размашистым почерком, но в расшифрованном виде содержало больше информации.
Газбах был найден убитым в своей библиотеке вечером накануне Праздника Писцов. По-видимому, он был поглощен просматриванием трактата Денбрауна, посвященного «Песни об Эгвинн», когда некое животное — возможно, вызванное заклинанием — застало его врасплох и разорвало на части. Его смерть была быстрой, но кошмарной. В письме подробно описывалось состояние тела погибшего. Прочитав описание тела и библиотеки, где случилось несчастье, Кхадгар пришел к выводу, что «вызванное заклинанием животное» было, скорее всего, таким же демоном, как и тот, с которым Медивх сражался в Штормбурге.
В письме говорилось, что за год это уже седьмая смерть мага в Фиалковой Цитадели, включая смерть архимага Аррексиса. Но Газбах, в отличие от остальных, не был членом Ордена. Автор письма хотел знать, не находился ли Медивх в контакте с Газбахом, непосредственно или через своего ученика. Далее неизвестный автор предупреждал мага, что поскольку Газбах не был членом Ордена, возможно, он сам вызвал демона, и в таком случае Медивх должен обратить внимание на своего ученика, который раньше был учеником Газбаха.
Юношу захлестнула волна праведного гнева. Да как смеет этот таинственный автор, кем бы он ни был, обвинять Газбаха и его самого? Ведь он был в башне, когда погиб Газбах! Может быть, автор письма сам нечист на руку или является кем-нибудь вроде Корригана — тот постоянно копался в обрядах, демонопоклонников. Это же надо — так разбрасываться обвинениями!
Молодой маг покачал головой и глубоко вздохнул. Да нет, строить подобные предположения глупо, обида лишила его разума. Его гнев утих, уступив место печали и осознанию того, что могущественнейшие из магов Фиалковой Цитадели не смогли остановить череду смертей, что семеро чародеев погибли, а оставшиеся в живых пытаются свалить вину друг на друга в отчаянной надежде, что это положит конец смертям. Кхадгар подумал о том, насколько быстро и решительно действовал Медивх в Штормбургской Крепости, и поразился, что в его собственной общине не нашлось никого, кто сравнился бы с учителем по уму, настойчивости и сообразительности.
Молодой маг взял со стола расшифрованное письмо и перечитал его в тусклом свете свечей. Газбах погиб полтора месяца назад. Столько времени потребовалось, чтобы письмо перебралось через море и дошло по суше до их башни. Полтора месяца. Еще до того, как Хуглар и Хугарин были убиты в Штормбурге. Если здесь действовал тот же демон или хотя бы тот же заклинатель, он должен был передвигаться между этими двумя точками очень-очень быстро. У некоторых демонов в его видении были крылья. Но как подобная тварь может перелетать из одного места в другое, оставшись незамеченной?
В комнату ворвался неожиданный порыв ветра. Волоски на затылке Кхадгара встали дыбом, и он обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть проявляющуюся посреди комнаты фигуру.
Сперва это был просто дым, красный как кровь, выходивший клубами из какого-то булавочного прокола в ткани мироздания. Он свивался кольцами, сгущался и быстро образовал бурлящую массу, в которой начали проступать очертания огромного демона.
Он был намного меньше, чем тогда, когда Кхадгар встретил его на снежном поле в своем затерянном во времени видении, — он как бы сжался, пытаясь уместиться в пределах комнаты. Но его кожа по-прежнему была бронзовой, доспехи черны как смоль, борода и волосы состояли из живого огня, а огромные рога по прежнему вздымались над массивным лбом. Он был безоружен, но было ясно, что оружие ему ни к чему, поскольку он двигался с уверенной грацией хищника, чувствующего свое превосходство.
Заргерас!
Кхадгар был настолько ошеломлен, что не мог издать ни звука, не мог даже пошевелиться. Но ведь охранные заклятия Медивха должны оберегать башню от подобных тварей! Однако же вот он, здесь, в башне, в комнате самого Медивха, и держится с непринужденностью благородного лорда, входящего в лачугу простолюдина!
Повелитель Пылающего Легиона не стал оглядываться по сторонам, а скользнул прямо к изножью кровати. Некоторое время он тихо стоял, разглядывая неподвижную фигуру, лежавшую перед ним; языки пламени, из которых состояли его волосы и борода, тихо полыхали. Демон молча наблюдал за спящим магом.
Молодой маг перевел дыхание и обвел взглядом рабочий стол. Несколько книг, свеча с зеркальным отражателем для увеличения яркости, нож для разрезания бумаги, которым он вскрывал конверты с лиловыми печатями. Юноша медленно потянулся за ножом, стараясь остаться незамеченным. Через мгновение его пальцы плотно сомкнулись на рукояти ножа, так что побелели костяшки.
Заргерас по-прежнему стоял в ногах Медивха. Прошло долгое время, и наконец, Кхадгару удалось скинуть оцепенение. Либо бежать, либо нападать.
Медивх заворочался, бормоча что-то невнятное. Повелитель демонов медленно поднял руку, словно собираясь произнести благословение над неподвижным телом мага.
Кхадгар издал полузадушенный вскрик и метнулся к постели учителя, зажав в руке нож для разрезания бумаги. Лишь в этот момент он понял, что держит его левой рукой.
Демон поднял голову — движение было ленивым, неторопливым, словно он и сам спал или находился глубоко под водой. Заргерас внимательно посмотрел на юношу, неловко поднявшего руку с зажатым в ней коротким острым клинком.
Демон улыбнулся. Медивх ворочался и бормотал во сне. Кхадгар вонзил нож для разрезания бумаги в грудь чудовища.
Нож целиком прошел сквозь тело адского создания. Не удержав равновесия, юноша пролетел сквозь фигуру Заргераса и покатился по полу к противоположной стене. Не сумев остановиться, он с маху врезался в стену, и нож, звякнув, выпал из его руки на каменный пол.
Глаза Медивха внезапно раскрылись, и Страж сел на постели:
— Мороуз? Кхадгар? Вы здесь?
Кхадгар с трудом поднялся на ноги, оглядываясь вокруг. Демон исчез — он лопнул, как мыльный пузырь, при первом прикосновении стального лезвия. Кроме них с Медивхом, в комнате никого не было.
— Что ты делаешь на полу, малыш? — спросил Медивх. — Мороуз мог бы поставить для тебя койку.
— Учитель… ваши охранные заклятия! — пролепетал Кхадгар. — Они не сработали! Здесь только что был… — Он запнулся, боясь признаться, что знает, как выглядит Заргерас. — Демон, — выговорил он, наконец. — Здесь был демон!
Медивх улыбнулся; он выглядел хорошо отдохнувшим, румянец вернулся на его лицо.
— Демон? Это вряд ли. Погоди-ка. — Маг на мгновение прикрыл глаза и кивнул. — Нет, все заклятия на месте. Расскажи, что ты видел?
