Считаем необходимым отметить в качестве общего недостатка программы физических измерений то обстоятельство, что заданием не было предусмотрено включение в неё вопроса об определении степени надкритичности объекта в момент взрыва. В результате этого не удастся по данным наблюдений установить в случае сильного взрыва, является ли он полным или он мог бы быть ещё сильнее; в случае слабого взрыва не удастся установить, является ли причиной слабости взрыва недостаток конструкции или возможная при любой конструкции неполнота взрыва.
Мещеряков
Щёлкин
Садовский».
К 10 августа комиссия под председательством Первухина доложила в СК о готовности полигона к испытанию. Оборудование, приборы, детали заряда — все было отгружено из КБ-11 на полигон.
15 августа Курчатов вместе с Ванниковым и Первухиным подготовил последний перед испытанием и самый важный документ, дающий санкцию на проведение первого на территории СССР атомного взрыва: «Проект постановления СМ СССР «Об испытании атомной бомбы».
До того, как документ был представлен на обсуждение в СК, он многократно перечитывался Берия. Он никак не мог решиться на то, чтобы вставить в проект пункт, определяющий персонально ответственного за испытание. По логике всех событий последних трех лет, Берия должен был бы вписать в этот пункт свою фамилию. Но он никак не мог решиться на это: сомневался в успешном завершении испытания. В результате мучительного раздумья он вообще убрал из проекта постановления пункт о персональной ответственности, оставив только пункт о назначении научного руководителя испытания и его заместителей.
В таком виде Берия и подсунул Сталину документ на подпись, не ставя вообще в известность Совет Министров. Махнев оформил документ 18 августа в двух экземплярах: один — для Берия, другой — для Сталина. На экземпляре для Сталина (№ 1) внизу были проставлены визы Ванникова, Первухина и Курчатова. Намечаемая дата испытания — 28–29 августа — в экземпляре для Сталина указана не была.
Визы самого Берия на документе тоже не было. Решил перестраховаться.
Вот текст этого многострадального документа.
«Проект постановления СМ СССР
«О проведении испытания атомной бомбы»
г. Москва, Кремль
18 августа 1949 г.
Сов. Секретно
(Особой важности)
Совет Министров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Принять к сведению сообщение начальника Первого главного управления при Совете Министров СССР т. Ванникова, научного руководителя работ акад. Курчатова и главного конструктора Конструкторского бюро № 11, чл. — кор. АН СССР Харитона о том, что первый экземпляр атомной бомбы с зарядом из плутония изготовлен в соответствии с научно-техническими требованиями научного руководителя работ и главного конструктора КБ-11.
Принять предложение акад. Курчатова и чл. — кор. АН СССР Харитона о проведении испытания первого экземпляра атомной бомбы со следующей характеристикой:
а) Заряд из плутония: вес заряда (…) диаметр наружный (…) диаметр внутренний (…)
б) расчетный коэффициент полезного действия заряда = (…), что эквивалентно взрыву ~10 000 т тротила;
в) расчетная вероятность взрыва с пониженным коэффициентом полезного действия = (…)
2. Испытание бомбы произвести (…) 1949 г. на полигоне № 2 (в 170 км западнее г. Семипалатинска), построенном и оборудованном в соответствии с Постановлением Совета Министров СССР от 19 июня 1947 г. № 2142-564 сс/оп.
Для обеспечения возможности проведения необходимых исследований и измерений испытание атомной бомбы произвести в стационарном положении — путем взрыва её на металлической башне, на высоте 33 м над землей (без баллистического корпуса и приборов, требующихся при применении атомной бомбы с самолета).
3. Установить, что задачей испытания является получение атомного взрыва путем возбуждения в заряде из плутония быстрой цепной ядерной реакции.
Атомный взрыв должен быть зафиксирован с помощью наблюдений и специальных приборов и аппаратов.
При взрыве атомной бомбы должны быть произведены исследования и измерения, необходимые для:
а) расчета коэффициента полезного действия атомного заряда;
б) оценки мощности ударной волны взрыва атомной бомбы и её разрушающего действия на военные, промышленные, гражданские сооружения и военную технику;
в) оценки характера, интенсивности и поражающего действия радиоактивных излучений (образующихся при атомном взрыве) на животных, военные, промышленные и гражданские сооружения, военную технику, снаряжение, материалы и продовольствие.
4. Назначить научным руководителем испытания акад. Курчатова, заместителем научного руководителя испытания (по конструкторским и научным вопросам испытания) чл. — кор. АН СССР Харитона, заместителем научного руководителя испытания (по организационным и административно-техническим вопросам испытания) начальника КБ-11 т. Зернова, заместителем научного руководителя испытания (по вопросам охраны и режима в период подготовки и проведения испытания) генерал-лейтенанта Мешика…
6. Возложить ответственность за качество всех работ по подготовке, сборке и подрыву атомной бомбы на главного конструктора КБ-11 чл. — кор. АН СССР Харитона.
7. Возложить обобщение научно-технических данных о результатах испытания атомной бомбы и представление Правительству предложений об оценке результатов испытания атомной бомбы на научного руководителя работ акад. Курчатова и главного конструктора КБ-11 чл. — кор. АН СССР Харитона.
Поручить Специальному комитету:
а) рассмотреть и утвердить порядок и план проведения испытания,
б) определить день испытания,
в) после проведения испытания доложить Правительству о результатах испытания.
Председатель Совета Министров Союза ССР И. Сталин (без подписи. — М.Г.)».
В этом документе поражает более всего, что он так и не был подписан Сталиным, как, впрочем, не появилось на нем и визы самого Берия… Сталин тоже внимательно перечитал строчки этого документа. Он не собирался его обсуждать ни с Советом Министров, ни с членами ЦК. Плевать он хотел на тех, и других. Его смущала неуверенность в благополучном исходе испытания. Нет уверенности у него! Нет, и все! Недаром эта лиса, Берия, свою визу не поставил на документе… И снял с себя всякую ответственность. Хитрец…
Надо посоветоваться и выслушать главных ученых-атомщиков…
Несколько человек были вызваны в Москву, на личную встречу со Сталиным. Они должны были доложить Сталину о готовности к испытанию… Один за другим они входили в кабинет для доклада. Курчатов вошел первым. За ним — Харитон. Юлий Борисович сделал свой доклад в присутствии Берия и Курчатова.
Из воспоминаний Харитона:
«Сталин спросил, нельзя ли использовать плутониевый заряд бомбы для производства двух менее мощных бомб — чтобы иметь одну из них в резерве».
Поскольку количество плутония в бомбе точно соответствовало конструкции бомбы, Харитон ответил,
