— Кис-кис-кис! — засюсюкала Драганка, тут же садясь на корточки и протягивая к ним руки. Кошки как по команде распушили хвосты трубой и принялись тереться о нее. Однако поглядывали при этом на меня, и взгляды эти были недобрые.
Словно прочитав мои мысли, травник сказал:
— Умницы мои, никого не пропустят! Кошки призраков и нелюдей сразу видят. Иллюзией их тоже не обманешь. Равно как и драконьей маскирующей магией. А самое любопытное — они чувствуют, с каким настроением и намерениями входит гость. У них такая эмпатия… Лучше только у Стоножки.
— У кого? — удивился я.
Драганка вдруг перестала гладить кошек и замерла, словно играя в «Море волнуется — раз!». Мимо нее бесшумно промелькнула серая тень — так быстро, что я даже моргнуть не успел. Тень, не сбавляя скорости, взбежала по вертикальной стене на потолок. Я наконец рассмотрел ее и окаменел.
— Извиняюсь, — буркнула Драганка, медленно выпрямляясь и бочком проходя к столу. — Никак не привыкну к этой твари.
Травник ухмыльнулся и отодвинул перед ней кресло.
— К-кто это? — выдавил я.
— Стоножка, — объяснил Анхель. — У меня много домашних зверюшек.
«Ни фига себе зверюшка!» — с содроганием подумал я, глядя на жуткое существо — что-то вроде сколопендры, только покрытой серой шерстью и длиной не меньше метра.
Вот тебе и кошка без лап…
— Алексей, что встал? Проходи к столу!
— Переходи на сторону зла! — насмешливо процитировала Драганка из дальнего угла. — У нас есть печеньки!
— Да, кстати, угощайся — овсяное печенье, сам напек…
Пока я устраивался в неудобном плетеном кресле, серая тварь непринужденно расположилась на потолке прямо надо мной. Аппетиту она, прямо сказать, не способствовала.
— Чайку?
— Можно просто водички? Что-то в горле пересохло…
— Не бойся Стоножки, мальчик, — невозмутимо сказал Анхель. — Не то она почует твой страх.
— И что тогда будет? — бодрым тоном спросил я, стараясь незаметно сдвинуться так, чтобы мерзость на потолке оказалась от меня как можно дальше.
— Она решит, что у тебя есть основания бояться.
— То есть, если я боюсь — значит, я, по определению, враг?
Травник блеснул зубастой улыбкой.
— Конечно. Чего бояться тому, у кого чистая совесть?
С потолка раздалось еле слышное шипение. Теперь я понимал, что с таким звуком при движении трутся друг о друга сегменты…
— Знаете, что-то мне не хочется чаю! — заявила Драганка, выскальзывая из-за стола.
Анхель не стал ее останавливать. Она перебралась в коридор, уселась прямо на полу и принялась возиться с кошками. Черная вилась вокруг нее вьюном. Трехцветная оказалась более сдержанной — потерлась о плечо девушки, грациозно вспрыгнула на стол (колдун не согнал ее) и уселась прямо ко мне на колени.
— Что это она? — удивился я.
— Это целебные кошки, — сказал травник. — Мои ассистенты. Пеструшка сама находит больные места и лечит их. Чернушка — диагност по магии. Порчам, сглазам и прочему…
Он посмотрел на меня из-под полуопущенных век. Мне на миг показалось, что его зеленоватые глаза слабо светятся.
— Вижу, у тебя превращение левого глаза протекает патологически. В будущем могут возникнуть проблемы.
— Какие? — спросил я, мимоходом изумившись — как он определил, что у меня с глазом, если я, как всегда, был в повязке?
— Останется только ночное зрение. Перестанешь видеть при дневном свете. А через год-полтора человеческий глаз вообще атрофируется… Хочешь, поправим?
— Прямо сейчас?
— После чая. Первый сеанс — бесплатно, — с усмешкой добавил он, заметив мои колебания.
— Нет, спасибо, — отказался я, деликатно спихивая кошку на пол. — Я уже как-то привык к этому неправильному глазу. Сроднился с ним.
Травник пожал плечами — дескать, не хочешь, не надо. Не то чтобы я совсем не поверил в его прогноз. Просто я еще не забыл, как эта рука с легкостью пролезла мне прямо в мозг, и больше такого допускать не собирался. И вообще, как говаривала моя бабушка: «Ничего не проси у колдуна — отдашь в десять раз больше!»
— А Стоножка что лечит? — сменил я тему.
— Она не лечит. У меня дома много ценных вещей. Если кто-то ухитрится проскочить мимо Вурдалака, то от Стоножки точно не уйдет, — пояснил колдун, любезно улыбаясь.
Я жизнерадостно осклабился в ответ. Интересно, вурдалак — это кличка или порода?
И которая из этих двух зверюшек меня сожрет, когда я наконец соберусь с духом и задам Анхелю несколько неприятных вопросов?
Я даже не сомневался, что колдун может прочитать мои мысли (Грег ведь мог), но он почему-то молчал. Тогда я глубоко вздохнул и спросил в лоб:
— Зачем вы убили мента? Это ведь вы его убили, правда?
— Не совсем понимаю, о ком ты, — ответил Анхель. — Но ты в любом случае неправ. Я никогда никого не убиваю. Это, если хочешь знать, оборотная сторона моего дара. Если я кого-то убью, то сразу утрачу дар целительства, который пестовал столетиями. Или одно, или другое.
Я кивнул, ожидая продолжения. Почему-то мне казалось, что он сказал правду… но не всю.
— Я не убиваю… но защищаюсь. Точнее, меня защищают. Под ментом ты, видимо, имел в виду того наглого молодого змея, который влез на мою территорию и разгуливал тут как у себя дома. Едва ли он предполагал, что вьюнок может быть опасен. Я не желал ему зла и сам его даже не видел, но шпионы мне тут не нужны…
«Значит, мент угодил в капкан», — мелькнуло в голове. Что ж — сам виноват. Но интересно, кто в таком случае зачистил следы колдовства и послал Грегу фотку? И что там насчет колючек и пыток?
А ведь наша с Ники вылазка тоже могла закончиться гораздо печальнее…
— Как насчет старика? — задал я вслух новый вопрос. — Того, не упокоенного? Нет. Я верю, что вы не сами… Но вы приказали его убить вашему… э-э-э… насекомому?
— Нет. Приказ в моем случае равносилен действию. К тому же Стоножка не выполняет ничьи приказы. Она охраняет свою охотничью территорию и нападает, когда чует угрозу. Хоть у нее и нет разума в традиционном смысле… В общем, она решает сама.
Я невольно посмотрел на потолок. Е-мое!
— В сущности, — продолжал Анхель, — это был несчастный случай. Тот травник оказался не вовремя и не там, где надо. Но я решил им воспользоваться. Почему нет? Я позаимствовал его человеческий облик. Нужен же мне какой-то облик в этом мире? Я живу тут уже почти двадцать лет, я привык к этому дому… Опять же, приходится ладить с соседями…
На плите забулькал чайник. Глядя, как Анхель заваривает чай («Черный? Зеленый? Пу Эр?»),[6] я мысленно повторял его слова. «Облик в этом мире»… «Столетия практики»… Да кто он такой?!
Выбранный мною за загадочное название Пу Эр оказался какой-то бурой жижей с сильным привкусом болотной тины. Анхель пил его с таким видом, будто в чашке была амброзия. После тщетной попытки изобразить неземное блаженство я сдался и накинулся на печенье. Как-никак, ничего не ел со вчерашнего обеда.
«Не расслабляйся!» — приказал я себе. Конечно, вряд ли мне подсунут отраву под видом печенюшек, но уж слишком этот чародей со мной любезен! В прошлый раз он вел себя, мягко говоря, иначе. Примерно
