— Леша, там тебя вызывали… — раздался робкий голос.
Я обернулся.
— Кто?
Сотрудница — черт побери! — смотрела на меня с откровенным страхом! Будто и в самом деле была ничтожной смертной!
—
— Понятно!
В том же отличном настроении я простодушно отправился на второй этаж и без всяких задних мыслей вошел в кабинет непосредственного начальства.
Дверь захлопнулась за моей спиной.
Одного взгляда хватило, чтобы лично для меня солнечный день обернулся грозовой ночью.
Меня здесь уже ждали.
За столом в центре, пытаясь сохранять остатки достоинства, с сердитым и растерянным видом восседала начальница. На экране компьютера перед ней предательски зеленело поле с разложенным пасьянсом. По обе стороны стола, глядя на меня, расположились двое ментов. Третий, впустив меня внутрь, непринужденным движением встал у двери.
Я быстро оглянулся. Мент, перегораживавший дверь, был сам с эту дверь габаритами.
Я бросил взгляд на приоткрытое по случаю теплой погоды окно. Второй этаж — не третий, но решетки… А я-то радовался их наличию…
В голову полезла какая-то чушь из американских фильмов: «Я имею право на звонок адвокату…»
Стоп — а почему это я нервничаю? Какой адвокат? В чем меня обвиняют?!
— Алексей! — официальным тоном обратилась ко мне начальница.
Голос ее слегка дрожал — видно, вторжение ментов радовало ее не больше, чем меня.
— У товарищей из милиции к тебе несколько вопросов. Надеюсь, твои ответы их удовлетворят.
— Я вас слушаю, — сказал я ледяным тоном.
— Да ты садись, — дружелюбно предложил усатый мент, тот, что был постарше и возрастом, и званием. — Не дергайся раньше времени.
Младший мент, белобрысый парень моего возраста, любезно пододвинул ко мне стул. Правда, ухмыльнулся при этом премерзко.
— Что происходит? — спросил я, садясь на предложенный стул. — Меня в чем-то обвиняют?
— Сначала на вопросы ответишь, а там посмотрим, — сказал белобрысый.
Его наглый, неподвижный взгляд был еще противнее, чем улыбка.
— По какому праву… — начал я, обманутый безразлично-вежливым тоном старшего мента.
Он тут же сунул мне под нос пачку исписанных бумаг.
— Что это?
— Свидетельские показания. Тебя видели у Северного завода…
— Вранье!
Передо мной легла еще одна бумага.
— Вот фоторобот, — скучающим тоном продолжал мент. — Девушка, которую ты пытался изнасиловать перед проходной, описала тебя очень подробно. Узнаете? — спросил он начальницу, показывая ей фоторобот.
— Да, — промямлила она, глядя на меня с ужасом и отвращением.
— Ерунда какая-то, — воскликнул я. — Меня там вообще не было.
— Рабочие с вечерней смены, на которых ты напал, тоже тебя опознали.
— Ага, напал! — расхохотался я. — Что я, маньяк — нападать на тридцать человек?
Менты переглянулись.
— Поехали, — сказал старший.
— Никуда я не поеду, пока не увижу ордера!
Я откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.
— Хотите, можете меня тащить. Но вам это даром не пройдет…
Пока я толкал речь, белобрысый бесшумно подобрался поближе. Глаза у него были неподвижные, как у змеи. Не меняя выражения лица, он вышиб из-под меня стул. Стул с грохотом отлетел к стенке, я брякнулся на пол.
Белобрысый и стоящий у двери мент заржали. Усатый ничего не сказал, но на губах у него мелькнула одобрительная улыбка. У начальницы отпала челюсть и она застыла в глубоком шоке.
В первый миг я испытал точно такой же шок. Встал, механически отряхнул штаны, оглянулся на опрокинутый стул. Поверил, что все это мне не мерещится. А потом у меня перехватило горло, как удавкой. Глубоко в груди заболело так, словно весь воздух превратился в огонь — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Теперь я понял, что означает выражение «его душила ярость».
— Что здесь… — пролепетала начальница, выходя из ступора. — Я сейчас вызову…
Сообразив, что вызывать некого — все уже тут, — она заговорила, стискивая руки:
— Знаете что, давайте успокоимся и будем вести себя как нормальные люди, а не зве…
Я наклонился и ударил по столу обеими руками. Лязгнули когти, подскочил компьютер, покатились канцелярские принадлежности. Едва ли кто-то увидел что-нибудь лишнее. Но побледнели все без исключения.
— Алексей, — пролепетала начальница дрожащим голосом. — Не надо портить стол!
— Разве это стол? Да таким столом даже головы не проломишь!
После чего я поднял его и швырнул об стену с легкостью и удовольствием, которые удивили меня самого. Раздался треск досок, монитор разбился об пол, папки с бумагами разлетелись во все стороны. Каким-то шестым чувством я снова поймал волну ужаса — такую же, как та, перед которой разбежались домовые. Только сейчас она была мощнее. Я окинул взглядом искаженные ужасом лица ментов. Такой же внезапный иррациональный страх порой охватывал меня в присутствии Валенка. Теперь я понял. Это тот же самый страх, но на этот раз его источник — я.
— Всем стоять! — прошипел я, увидев что менты зашевелились. — Вы слышите меня, бандерлоги?!
Бандерлоги застыли, как положено. По лицам у обоих стекали капли пота.
Я говорил тихо и медленно — просто потому, что с пылающим в горле огнем иначе просто не мог. Но, судя по лицам ментов, тон был выбран удачно.
— Вы напали на меня на моей территории! Понимаете, что это для вас означает?
На самом деле, я и сам не очень понимал, чем им угрожаю. Но менты дружно закивали. Как бы у них голова от усердия не оторвалась! Мне стало смешно. Даже зла не осталось. Как можно злиться на тараканов?
К сожалению, я напрочь забыл про третьего мента — двухметрового шкафа, что стоял за спиной, охраняя выход. И вспомнил про него, только когда ощутил сзади быстрое движение.
То, что я сделал потом и как я это сделал, еще надолго осталось для меня загадкой.
Какие-то рефлексы из кэндо; экстремальный опыт управления энергией на пороге гибели в Нижнем мире; и главное — огонь, клокотавший в горле, не находящий выхода!
Это было как взрыв внутри меня; вспышка, которая едва не выжгла мне глаза изнутри. А совершенное я осмыслил только тогда, когда мент, воняя палеными волосами, грохнулся передо мной на паркет. Мигнув, умерли лампы дневного света. Из коридора донеслись сердитые голоса.
Кажется, опять вырубилось электричество в НИИ.
Нет — это я его вырубил!
Зато огненный ком больше не стоял в горле. Я глубоко вздохнул, расправив сведенные плечи. Ох, хорошо! Внутри стало свободно и так же темно и пусто, как во всем институте. Я представил себе десятки и сотни погасших мониторов. Сколько работы небось пропало…
Ну ничего, починят. Если я прикажу.
Ведь теперь это мое гнездо. Мое по праву! Я его завоевал!
Менты все еще торчали передо мной в виде двух соляных столбов. Я наклонился к начальнице,
