Яна рассмеялась:
– Ну да, женщины Шотландии и все такое… Как я могла забыть…
– Напрасно вы иронизируете, Ясенька Евгеньевна. Мне и вправду посчастливилось побывать в Шотландии. Так что поверьте старому Лису: и женщины, и виски в этой стране решительно на высоте. А вот вы, между прочим, когда писали об этих своих Маккримонсах, даже не удосужились побывать в Шотландии и хотя бы поверхностно ознакомиться с местными нравами. И это решительно бросалось в глаза…
– Люмпены по Шотландиям не ездят, – хмыкнула Яна.
– Экая вы язва… А я, к слову, и не говорил, что вы – люмпен…
– Ну все, шутки в сторону. Мне пора работать, – напомнила Яна.
– И что же, вы снова будете писать об этом вашем купирайтере…
– Копирайтере…
– Алексее Пентюхове…
– Да, буду. Мне за этого Пентюхова денег заплатят.
– Удивительно честный ответ. Я бы даже сказал… обескураживающе честный… Только вы уж простите, милая Ясенька Евгеньевна, лучше бы вы писали о своей Анне из рода Маккримонсов. Оно все-таки осмысленнее было… как-то.
– Знаете что, господин Лис? – вспыхнула Яна. – Давайте уж я сама буду решать, чем мне заниматься. И перестаньте мне мешать. Вам-то все равно – вы в этом доме бесплатно живете, а вот мне, представьте, придется за него платить. А платить нечем.
– Умолкаю презренно… – сдался Лис и, поднявшись со стула, прошествовал в свой кабинет.
Дождь начался днем и продлился до самой ночи, а Яна почувствовала себя героиней «Ста лет одиночества», где нескончаемый дождь моросил годами, а по дому семьи Буэндиа преспокойненько шастали призраки, совершенно никого не удивляя своим присутствием. Впрочем, Лис своего присутствия ничем не проявлял, хотя Яна еще долго вертела головой, чтобы проверить, не стоит ли он у нее за спиной.
Около двенадцати, когда уставший Пентюхов вернулся домой, где застал абсолютнейший раскардаш, друзей своего сына, разбредшихся по квартире, и Алису, со страху запершуюся в просторной пентюховской уборной, Яна отставила ноутбук в сторону.
Поразительно стойкий запах Лисова табака все еще не выветрился и смешался с запахом Яниных сигарет, отчего вонь стояла нестерпимая. Яне пришлось целиком распахнуть окно, и на террасу ворвался свежий запах дождливой ночи.
Ганс все еще не спал, бродил по дому, как тень, постоянно выходил на террасу и что-то вынюхивал у двери. Так обычно он вел себя, когда в доме намечались гости. Но гостей Яна не ждала, во всяком случае до ближайших выходных, поэтому поведение Ганса показалось ей довольно странным. Решив, что псу надоело сидеть в прокуренном доме, Яна вывела его на улицу. Но Ганс, как и она сама, совершенно не расположен был гулять под дождем. Он вяло пометил пару яблоневых стволов и потянул хозяйку домой.
Выгуляв собаку, Яна подумала, что неплохо было бы что-нибудь почитать перед сном, и направилась в кабинет, который, вопреки ее ожиданиям, оказался пустым.
«Снова обиделся, – решила Яна, разглядывая книжные полки. – Взрослый мужчина, а дуется, как ребенок…»
На глаза ей попалась тоненькая книжечка с названием «Осенние причуды». Сняв ее с полки, Яна обнаружила, что автором книги являлся ее хороший знакомый, а именно Лунин Игорь Сергеевич.
– Так-так, почитаем теперь, что
Книга оказалась сборником «осенних» рассказов, и Яна, вопреки своим ожиданиям, с первых же строк оказалась настолько очарована стилем рассказчика, что уже не могла оторваться.
Новеллы были не слишком сюжетны, но разве в сюжете дело? Написано было легко, прозрачно, ощутимо, зримо. Казалось, все прелести осени: хрустальный утренний воздух, горький запах вечерних костров, пронизанный тоской по ушедшему лету, янтарь подсвеченной солнцем листвы, россыпи самоцветов, рассыпанных в виде кленовых листов под ногами, – слились в единое полотно в этой небольшой, но такой прочувствованной картине.
Яна отрывалась, вздыхала, понимала, что ей никогда не написать ничего подобного, снова вздыхала и продолжала читать. Возможно, она так и уснула бы с книгой в руках, а возможно, не спала бы до самого рассвета. Но истошный Гансов лай и отчаянный стук, раздавшийся с террасы, заставили ее оторваться от книги.
– Чертова шарманка, да кто там еще? – раздраженно поинтересовалась Яна, отпихивая от двери истошно лающего Ганса.
– Это я… – проскулил из-за двери до боли знакомый голос.
– Мишка! – охнула Яна и распахнула дверь.
Перед ней действительно стоял Мишка, на которого было больно смотреть: вымокший, продрогший, грязный, помятый, с большущим рюкзаком на спине и большущей же тоской в глазах, которую Яна немедленно идентифицировала как голод.
– Мишка! Ты откуда?
– Оттудова, – неопределенно махнул рукой Мишка. – Яся, ты меня пустишь?
– Нет, под дождь прогоню. Заходи, гуляка… – растерянно пробормотала Яна. – Голодный, наверное… Сейчас я что-нибудь соображу. Ты уж не обессудь, повар я не лучше, чем твоя мама… Кстати, о маме… Звонила она сегодня, с ума сходит. Никаких, говорит, известий от моего Мишеньки…
– Естественно, никаких, – сердито кивнул Мишка, стаскивая с себя тяжеленный рюкзак. – Я в лес ходил. А потом сразу к тебе поехал. Погреться надо, вымыться тоже. Да и поесть… Деньги совсем кончились.
– Понимаю, – сочувственно кивнула Яна, а потом, опомнившись, сурово взглянула на Мишку – как-никак она – Ольгина подруга и должна немедленно сообщить о том, что ее сын нашелся. – Матери позвони. Прямо сейчас. Если не хочешь, чтобы она еще одну ночь не спала.
– Не буду я ей звонить, – буркнул Мишка. – И домой не вернусь, лучше уж в лесу останусь. Достала меня эта психушка. Они с папашей собачатся, а я – крайний. Пусть лесом идут, заколебали.
– Ладно, Мишка, я тебе морали читать не буду, но Ольге я позвоню, – предупредила Яна.
– Ясь, – умоляюще посмотрел на нее Мишка, – а можно я у тебя поживу… немного… ну, неделю… месяц… сколько выдержишь… Отдохну от своих домашних…
– А академия? У тебя же сессия на носу…
– Ничего, поезжу. Ты же не на Северном полюсе живешь…
– Ладно уж, оставайся, – сдалась Яна. – Мать-то твоя мне, наверное, спасибо не скажет… Хотя, всяко разно, тут лучше, чем в лесу.
– С этим я бы поспорил… – улыбнулся довольный Мишка. – Вот если бы дождя не было, а в рюкзаке консервы оставались…
– Если бы да кабы… Яна позвонила Ольге и терпеливо выслушала все то, что предназначалось для Мишкиных ушей. Успокоившись, Ольга пришла к тому же выводу, что и Яна: лучше в доме, чем в лесу. По крайней мере, теперь она знала, где ее сын, хотя ни сама Ольга, ни Яна не имели представления, как он нашел этот дом, ни разу здесь не побывав.
– Все просто, – объяснил Мишка. – Адрес мама бросила рядом с телефоном, в коридоре. У нас там все валяется. Ну я и запомнил… на всякий случай…
– На всякий случай… – передразнила Яна Мишку. – Только тебя на мою больную голову недоставало. Тоже мне персонаж…
– Я не персонаж, – с достоинством возразил Мишка, – я – герой-походник.
– Иди, герой, есть. Бутерброды на столе. Холодильником пользуйся, не стесняйся. А я – спать. Кстати, матушка твоя на выходные нагрянуть обещала. С гостями.
– Придумаю что-нибудь, – отозвался Мишка. – Ты только предупреди меня, чтобы я свалил вовремя. Не хочу пока с ней встречаться. Опять про ауру начнет, про экзамены, про то, как жить надо. Достало, блин…
