другие ограничения: в связи с достаточно продолжительным прохождением диализа она заработала осложнения, и нам недостаточно было, чтобы кровь совпадала только по группе и резусу – существовала необходимость совпадений и по другим факторам.
– А это значительно усложняло дело! – воскликнула я.
– Точно, – вздохнул Никита. – Короче, кровь нашлась только в НИИ трансфузиологии, и она оказалась дефектной! Дело грозит стать резонансным. Раньше у нашего ФГУ была безупречная репутация. Конечно, трансплантация может пройти неудачно – всякое случается, но чтобы заразить пациента… Несколько больных каким-то образом пронюхали о случившемся и отказались от операций. Я уж не говорю о том, что они могут ославить нас на весь город, но ведь эти люди находятся в реальной опасности – в конце концов, им ведь не удаление гланд требуется провести!
На некоторое время за столиком воцарилось молчание, которое я использовала, чтобы проглотить немного уже успевшего остыть плова. Наверное, он был неплохим, когда его только принесли, но сейчас рисинки слиплись в комки и прилипали к небу. С другой стороны, с голодухи-то жаловаться не пристало!
– Слушай, Никита, – внезапно пришло мне в голову, – а у вас что, не принято, чтобы пациенты, ложась на операцию, приводили с собой доноров?
– Ну почему – не принято, – ответил он. – У нас все, как у всех. Журова привела мужа и племянника. Конечно, ей это – что мертвому припарка, потому что у обоих третьи положительные, но банк крови они пополнили.
– Это, как я понимаю, означает, что кровь из НИИ вам доставили бесплатно?
– Совершенно верно… Хотя я, честно говоря, не в курсе – такого вопроса у меня не возникло, когда я с девчонками беседовал. А что?
– Да нет, пока ничего, – проговорила я, размышляя над тем, почему мне захотелось об этом спросить.
– Ну а как ваши успехи с донорами? – поинтересовался Андрей, переводя разговор в другое русло. – Нашли кого-нибудь?
– Всех, кроме одного – некоего гражданина Яикбаева.
– Ну, судя по фамилии, ты его и не найдешь! – фыркнул Никита.
– Ты прав, – кивнула я. – След данного товарища теряется в магазине «Мандарин», откуда он был уволен в результате одного неприятного инцидента.
– А остальные доноры?
– Чисты.
– Что ж, тогда у нас просто нет выхода: надо напрячь все возможности, чтобы найти его во что бы то ни стало!
– Найти кого?
Карпухин с размаху плюхнулся на стул, и тот жалобно скрипнул под его весом. Майора никто не назвал бы грузным, но он был крепко сбитым мужчиной с широкой костью, а хлипкие ресторанные стульчики вовсе не предназначены для того, чтобы их так жестоко использовали.
– Гражданина Яикбаева, – пояснила я. – Он бесследно исчез.
– Яикбаев, Яикбаев… – пробормотал Карпухин. – Откуда мне знакомо это имя?..
– Да, интересно – откуда? – насторожился Андрей.
Майор ненадолго задумался, потирая переносицу.
– Вспомнил! – внезапно воскликнул он так громко, что все немногочисленные посетители кафе оглянулись на нас – кто с изумлением, кто с раздражением. – Говорите, вы ищете этого… Яикбаева, да? Можете прекращать поиски: его уже нашли!
– Отлично! – хлопнул по столу Никита. – Нам срочно нужно с ним переговорить.
– Боюсь, ничего не выйдет, – покачал головой Карпухин. – Дело в том, что недавно мы вскрыли в лесу могильник – массовое захоронение людей, тебе, Андрей, об этом известно.
Лицкявичус коротко кивнул.
– Так вот, – продолжал майор, – опознать удалось только двоих из них – бывшего зэка Пашутина и еще одного мужчину по фамилии Яикбаев.
– Но он же не единственный на свете с такой фамилией? – спросил Никита.
– Нашего Яикбаева зовут Маратом, – уточнила я.
– И моего – тоже, – подтвердил майор. – Думаю, теперь двух мнений быть не может.
– Черт! – пробормотала я. – Его уже похоронили?
– Ага.
– Черт!
Это сказал уже Андрей.
– Где похоронили-то? – спросила я.
– В крематории.
Ответ, предотвращающий вопрос об эксгумации…
– И как же нам теперь узнать, он ли являлся источником заражения?
– Погодите-погодите! – остановил его Карпухин. – Что еще за источник заражения? По-моему, я что-то пропустил?
Андрей вкратце поведал ему о наших проблемах.
– То есть ты считаешь, что ваше расследование может каким-то боком оказаться связано с моим? – спросил Артем, выслушав все до конца.
– Бог его знает, – вздохнул Андрей. – До этого самого момента я так не считал, просто надеялся на твою помощь, но теперь… У тебя – вампир, а у нас – ограбление отделения переливания крови, и теперь еще и Яикбаев, будь он неладен!
– Да уж, совпаденьице! – пробормотал майор. – Но тут кое-что не вяжется…
– Ты о чем?
– Да о донорстве, о чем же еще?! По-вашему, такой человек, как Марат Яикбаев, мог сдавать кровь? Гастарбайтер, без нормальных документов?
– У него была редкая группа, с отрицательным резусом, – я сочла нужным пояснить кое-что. – В таких случаях забор крови осуществляют, если на этот момент существует регистрация – и все. Каждый такой донор представляет собой большую ценность.
– Тогда почему его не проверили на предмет гепатита? – резонно поинтересовался майор. – Насколько я понимаю, кровь должна проходить серьезную проверку?
– По словам мадам Иночкиной, с которой я разговаривала в НИИ трансфузиологии, все необходимые процедуры были соблюдены – во всяком случае, по бумагам.
– Ну-у-у, по бумагам! – недоверчиво протянул Карпухин. – По бумагам все всегда соблюдено!
– Но она также упомянула о том, – продолжила я, – что Яикбаев так и не пришел за деньгами.
– А что, большая была сумма? – поднял брови майор.
– Да нет, смешная даже, но все-таки… Понимаете, этот человек приехал откуда-то из Средней Азии и соглашался на любую работу. Видимо, с этим у него не очень-то ладилось, и в перерывах он подрабатывал донорством.
– Неужели на эти деньги можно прожить?
– Ну, не знаю, но очереди в центры крови есть всегда, причем именно из-за денег. Их выделяется слишком мало и хватает в день всего на пятнадцать-двадцать доноров.
– А как же остальные, кто пришел? – удивился Карпухин.
– Остальным приходится сдавать безвозмездно, а на это далеко не все соглашаются! Поэтому народ стремится приехать пораньше, еще до открытия центра, и многие уезжают, так и не сдав кровь, если узнают, что средств на оплату не хватает.
– Выходит, Яикбаев, которому деньги были очень нужны, все же так и не явился? – подытожил майор. – Это означает, что к тому времени он уже был мертв! По результатам медико-биологической экспертизы Яикбаев стал одним из первых, похороненных в том «кургане», а произошло это около полугода тому назад.
– Кровь пригодна для переливания лишь в течение трех недель, – проговорила я, пытаясь размышлять вслух. – Потом ее использовать нельзя. Журовой делали операцию чуть больше пяти месяцев тому назад,
