свалились в гущу целеустремленных чудищ.
Головастик Со прилип к плечу Даниила Петровича, превратившись в светлое круглое пятнышко. Инспектор и патрульный с трудом пробрались к одному из боковых коридоров, где пока что чучел не было. Но Ольшес не сомневался, что очень скоро они появятся и здесь, что их количество будет стремительно расти - пока он не уничтожит источник их возникновения.
Харвич, ошарашенный новым поворотом событий и слегка напуганный видом и многочисленностью монстров, вдруг обратил внимание на головастика.
- Эй, - сказал патрульный, - а ты-то чего боишься? Ты же можешь исчезнуть, спрятаться куда подальше. Ты чего к Даниле прилип?
- Надо чего, - огрызнулся головастик. - Да теперь уже мне и не сбежать.
- Это еще почему? - не понял патрульный.
- Ну... - протянул Со. - Не знаю. Не могу, и все.
- Пространство сильно изменилось, - пояснил Ольшес. - Ему теперь трудно передвигаться. Ну, и кроме того, я ему кое-что пообещал... вот он и держится ко мне поближе. Чтобы я не забыл.
Привидение собралось в кучку, снова став головастиком, и демонстративно вспорхнуло, зависнув над головой Ольшеса. Похоже, ему хотелось показать, что не так-то уж оно и боится...
- Далеко колдун? - спросил инспектор.
Головастик подумал.
- Нет, он совсем близко, - ответил он наконец. - Только там что-то такое... лучше бы туда не ходить. Оттуда эти чучела бегут.
- Знаю, - кивнул Даниил Петрович. - Вот потому-то и надо поскорее туда добраться. Чтобы пресечь их бег.
- Ой, что-то я сильно сомневаюсь... - проворчал головастик, но тем не менее полетел вперед, показывая дорогу. Впрочем, теперь они и в самом деле находились настолько близко от прибежища До- Сона, что, несмотря на усилившуюся энергетическую бурю, Ольшес отчетливо видел путь.
Харвич шел следом за ним, переваривая происходящее. Но при этом он изо всех сил старался не воображать лишнего. Не каждый же раз его фантазии могут обернуться такой удачей, как блины, поедающие нежить! Лейтенант настолько сосредоточился на своем сознании, что ему было не до разговоров.
Но инспектор и не стремился к общению. Он внезапно уловил чью-то мысль, пытавшуюся осторожно проникнуть в его мозг.
Даниил Петрович насторожился. Неужели этот колдун настолько силен?..
Но это был не колдун.
Это был кто-то, не похожий ни на крыланов, ни на землян... кто-то, кого Ольшесу и сравнить-то было не с чем. Он никогда не встречался с таким типом мысли.
И чужак находился именно там, куда шел инспектор. Либо в прибежище колдуна, либо совсем рядом с ним.
Ольшес осторожно приоткрылся. Чужая мысль скользнула в его сознание, приглядываясь... но не прошло и секунды, как чужак понял, что инспектор ему не враг.
И тогда неведомый мастер послал призыв о помощи.
Это Ольшес понял, потому что чужак использовал образ, принятый во всех галактиках, - алый круг, в центре которого находился полуприкрытый глаз с повисшей на ресницах слезой.
Тогда инспектор послал чужаку вопрос: 'В чем должна состоять помощь?'
Инспектор не был уверен, что чужак поймет его. Их потоки сознания были слишком разными. Но Даниил Петрович все же сделал попытку.
Чужак в ответ передал некое изображение... Ольшес решил, что это больше всего похоже на самый обыкновенный лист бумаги. Что бы это значило?..
Нет, наладить настоящий контакт им не удалось. И чужое сознание, поняв это, удалилось.
Инспектор встряхнулся. Так, где это они?..
Они находились у выхода в очередную галерею, забитую нежитью.
- Малыш, - обратился инспектор к привидению, - а здесь другой дороги нет? Чтобы не пропихиваться сквозь эту орду? Может, еще какая-нибудь щелочка отыщется, а?
- Нету, - огорченно ответил головастик. - Теперь уже никаких щелочек. Только по коридорам можно идти, больше никак.
- Жаль, - сообщил Даниил Петрович. - Но ничего не поделаешь. Винцент, давай-ка мы поднажмем. Там нас ждут.
- Кто? - спросил лейтенант.
- Не знаю, - пожал плечами инспектор.
Харвич с опаской глянул на Ольшеса. Да уж, с этими инспекторами-особистами не соскучишься. Чудной народ...
И вдруг Харвич понял, что и он тоже хочет стать таким, как Даниил Петрович. Ну, пусть не совсем таким, а попроще... в общем, лейтенанту захотелось стать работником Федеральной безопасности. В конце концов, что такое патрульная служба? Скука! А инспектор никогда не сидит на месте. И он не просто помогает людям, попавшим в беду. Он как бы изменяет все вокруг себя, и люди, видя его работу, становятся немножко другими... Нет, разумеется, Харвичу и в голову бы не пришло сравнивать особистов с адептами, которые учат тому, как по-настоящему, глубоко изменить свое сознание, как выйти из круга перерождений, из вечного водоворота сансары. К тому же ни для кого не было секретом, что особисты иной раз действовали чрезвычайно жестоко, что они убивали, не задумываясь, когда в том возникала необходимость... и все равно было в них что-то такое, что заставляло людей заглянуть в себя...
- Дан, а Дан! - негромко окликнул он Ольшеса. - А скажи, как становятся инспекторами?
Ольшес быстро оглянулся через плечо, бросив на лейтенанта короткий взгляд, и спросил:
- Что, и тебе захотелось в нашу команду?
- Ага, - признался Винцент. - Как-то меня здешние приключения... достали.
- Нашему делу учиться нелегко, - сказал Даниил Петрович. - К тому же одного желания мало. Нужно еще иметь кое-какие способности.
- Это я понял. Но проверить-то меня могут? Вдруг что-нибудь подходящее отыщется?
- Чего-нибудь недостаточно. Нужно довольно много. И потом... тебе раньше приходилось работать с инспекторами?
- Нет, ты первый.
- И ты решил, что мы все одинаковые?
- Ну, ты меня уж совсем глупым считаешь. Все люди разные, и способности у каждого свои. А тебя даже твои коллеги считают чем-то из ряда вон.
- Интересно, кто же это у нас такой разговорчивый? - поинтересовался Даниил Петрович. - Кто это тебе насплетничал?
- Ну... - смутился Харвич, испугавшись, что подвел того пожилого инспектора, который назвал Ольшеса 'крутым мужиком'. - Это я случайно слышал...
- Врать нельзя! - назидательно произнес Ольшес. - Впрочем, инспектор просто обязан уметь врать как никто другой. Очень бывает полезно для работы. Но тут еще один фактор...
- Какой?
- Время обучения. Тебе сколько лет?
- Двадцать пять.
- Вот видишь... А я начал учиться делу в семнадцать. Так что... внезапно Ольшес рассмеялся, сообразив, что лейтенант и заподозрить не может, как долго Ольшес набирается умений. - Винцент, как ты думаешь, мне сколько?
Харвич озадаченно уставился в инспекторскую спину, потом осторожно предположил:
- Ну... тридцать пять?
- Ага, прибавь еще сотню - не ошибешься.
Винцент недоверчиво хихикнул.
- Да ну... не может быть!
