Как он осмелился привести в магазин эту девку? Как он смеет издеваться над ней, получать удовольствие от ее растерянности, прикасаться к этой Линетт, якобы поправить ленту на шляпке!..
Казалось, прошла вечность, прежде чем Линетт отобрала шесть шляпок и выложила их на прилавок.
– Дорогой, – Линетт тяжело вздохнула, приятно утомленная долгой примеркой, – я бы хотела взять все эти шесть. Надеюсь, ты не против?
«Дорогой»? У Элизы потемнело в глазах: ее мутило от этой, как ей казалось, безобразной сцены.
– Шесть шляпок? – Риордан удивленно приподнял бровь. – Зачем так много? Что ты собираешься с ними делать?
– Как что? Носить. Не сомневаюсь, что они тебе по карману, – игриво стреляя глазками, отвечала Линетт. – Ведь тебе ничего не стоит купить мне весь этот магазин или даже целую улицу.
– Ну а целая улица-то тебе зачем?
– Не волнуйся, милый, – заворковала актриса, уловив в тоне своего спутника глухое недовольство. – Я пошутила. Мне ничего не нужно, кроме шляпок. – Она повелительно указала на прилавок: – Доставьте их в Чикагский театр в мою гримерную. Я в городе очень ненадолго и попросила бы не мешкать. А счет пришлите ему.
– Нет проблем, – ровным голосом ответила Элиза.
– Мы не можем ждать, правда, милый? – Линетт хозяйским жестом взяла под руку Риордана Дэниелса и почти повисла на нем. – Пойдем, нам пора. Мне еще нужно отдохнуть и собраться с мыслями перед выходом на сцену. И хорошо бы, кстати, чего-нибудь выпить.
Они ушли. И тут же смолк самодовольный смех Линетт, пропал запах духов, исчезли блики зеленого шелка.
Элиза уложила первую шляпку в коробку. Потом обернула ее сверху упаковочной бумагой и закрыла крышкой. И вдруг, движимая яростным отчаянием, она бросилась к двери, открыла ее и захлопнула снова с такой силой, что колокольчик соскочил с гвоздя и покатился по полу, жалобно переливаясь серебряным звоном.
В тот же день Элиза принялась собирать сведения о Риордане Дэниелсе. По возвращении домой, все еще окончательно не придя в себя после неожиданной встречи, она опустилась в кресло и стала просматривать кипу газет, на чтение которых у нее постоянно не хватало времени.
Почти сразу же Элиза наткнулась на имя своего заклятого врага. Только в одном выпуске «Трибюн» оно упоминалось четыре раза. «Дэниелс проявляет деловой интерес к Чикагскому банку» – гласил один из заголовков.
Она аккуратно вырезала статью и, найдя большой конверт, положила начало своему досье.
С этого дня, используя положение владелицы модного магазина как прекрасную возможность быть в курсе городских новостей и слухов, Элиза педантично записывала и складывала в конверт все услышанное о Риордане. Через несколько недель она составила полное представление об этом человеке.
Он часто ездил из Чикаго в Нью-Йорк и, несмотря на то, что давно уже мог позволить себе посвящать все свое время игорным домам и скачкам, куда по складу характера его неудержимо тянуло, работал по двенадцать, четырнадцать, восемнадцать часов в день в своей конторе на углу Стэйт-стрит и Рэндольф- авеню.
Первые свои деньги Дэниелс сделал на Западе, на серебряных рудниках. Ходили слухи о какой-то темной истории с конкурентами и р нескольких жестоких драках, закончившихся поножовщиной. Оттуда он вернулся в Нью-Йорк, удачно играл на бирже и приобрел несколько сталеплавильных заводов; затем расширил их сеть за счет выполнения военных заказов. На сегодняшний день ему принадлежало несколько десятков заводов, лесопилен, банков, железных дорог и прочего. Этот список казался бесконечным; замыкал его завод Эмсела.
– Неужели мне никогда не справиться с ним? – спросила Элиза у Мэта Эберли во время одной из субботних верховых прогулок.
– С кем?
– С Риорданом Дэниелсом, конечно! Кто, по-вашему, еще может меня волновать?
– Господи, Элиза! Я думал, вы давно выкинули его из головы.
Она внимательно посмотрела на Мэта. Тщательно причесанный и напомаженный, одетый в великолепный сюртук от лучшего портного, Мэт Эберли выглядел самоуверенным, полным амбиций и надежд на преуспевание.
– А я не могу выкинуть его из головы, Мэт. Не проходит и дня без мыслей о нем. Я хочу сказать… без мечты отомстить за отца, – добавила она смущенно.
– Ну сколько раз можно повторять! Дэниелс не тот человек, с которым стоит выяснять отношения, – нахмурившись, сказал Мэт. – Забудьте об этом, Элиза. Вы даже вообразить себе не можете, каково его состояние. Он не платит налогов, у него нет долгов. Все его деньги находятся в обороте и приносят прибыль. И этот процесс бесконечен. Даже если Дэниелс по пятнадцать часов в сутки будет сорить деньгами, он все равно не сумеет потратить все! Его капитал растет как на дрожжах.
Элиза плохо представляла, о чем говорил Мэт; в ее сознании возник образ бездонной бочки, из которой, сколько ни черпай, вода не убавляется. Заметив, в какое воодушевление пришел рассказчик от своего собственного повествования, она спросила:
– Неужели это правда?
– Да. Люди, подобные Дэниелсу, идут по жизни легко, играючи. Они покупают политиков, репутацию, женщин, лошадей, заводы – все что угодно. Если они решат избавиться от человека, то это не составит для них никакого труда. Просто…
– Перестаньте! – Элиза вздрогнула. – В ваших устах он становится каким-то чудовищем.
– Забудьте о нем, Элиза. Надеюсь, он больше никогда не окажется на вашем пути. Это было бы лучше
