научился.
Экран телевизора пошел светло-серыми полосами, а затем с него на Айса плеснуло вдруг таким сочным переливом красок, что дыхание в груди перехватило. Неширокая горная речка среди поросших яркой зеленью скал дробила свои бурные воды о многочисленные валуны на мелкие осколочки-брызги, и те, переливаясь на солнце, расплескивали вокруг себя сияние радужных оттенков, обогащая цветовую гамму пленки. Но главное было не это. По валунам среди стремнины, словно горная козочка, прыгала девушка, почти девочка, в цветастом сарафане, все ближе подбираясь к потоку, низвергавшемуся с невысокого — метра четыре — уступа. Она звонко, заразительно смеялась, а вот тому, кто ее снимал, как видно, было вовсе не до смеха: из-за кадра послышался встревоженный юношеский голос:
— Вылазь сейчас же, слышишь! Не дай Бог, сорвешься!
Однако отважной скалолазке, упоенной красотой горного пейзажа и собственной бесшабашностью, сейчас, видимо, плевать было на все запреты и опасности. Добежав до водопадика, она сорвала с себя сарафан и бросила его прямо в объектив кинокамеры. На несколько секунд полная темнота поглотила все краски, остался лишь звук: веселый девичий смех да плеск воды. А когда экран снова засветился, Айсу впору было зажмуриться: на девушке, кроме узеньких трусиков, не было ничего. Она стояла уже под водопадом: поток воды, низвергаясь с уступа, разбивался об этот загорелый скользкий «валун», и многочисленные капельки разноцветными драгоценными камнями вспыхивали на коже. Да, зрелище было очень впечатляющим, но, чувствуя, что влез не на свою территорию, Айс потянулся к кнопке выключателя на «видаке»…
— Это что же, новый способ самоудовлетворения?
Он отчаянно покраснел и придавил кнопку, прежде чем оглянуться на раздавшийся за спиной ехидный девичий голос. А обернувшись, увидел ту же самую картину, что и на видеопленке, только уже на фоне стен с обоями — девушку в цветастом сарафане, гневно таращившую на него огромные серо-зеленые, с каким-то серебристым отливом, глазищи.
— Ты что, с детства страдал нездоровым любопытством — подглядывать в чужие замочные скважины? — она подбежала к телевизору и резко выдернула из «видака» кассету. Затем вновь уставилась на Айса.
— И вообще, что ты делаешь в моей комнате, да еще в таком неглиже?
Вскочив со стула, он, в свою очередь, смотрел на нее, разевая и захлопывая рот, не в силах придумать какое-нибудь оправдание. Это он-то, чьим девизом было выражение «безвыходных ситуаций не бывает»! Затем бестолково заметался взглядом по комнате, ища хоть какую-нибудь одежду. Выручил его вернувшийся Камо, подоспевший как раз в самый кульминационный момент. С ходу оценив обстановку, он с порога через всю комнату швырнул Айсу объемистый пакет.
— Держи! — и, повернувшись к девушке, рявкнул: — Сонька, ты опять за свое?! Разве гостей встречают таким идиотским вопросом?
Камо, очевидно, имел в виду последний.
— Здрассьте, я же еще и виновата! — возмущенно поклонилась девушка, грациозно выгнув гибкий стан.
И лишь теперь, с близкого расстояния, Айс в полной мере смог оценить красоту ее лица и фигуры. И от этого смутился еще больше, хоть и была она по годам обыкновенной соплячкой. Почему стушевался — сам не понимал, ибо уродом себя никогда не считал и в остроте языка мог запросто потягаться с любым «юмористом». Но эти серебристые глаза… Как у инопланетянки.
— Дочка это, младшая наша! — пояснил Камо и добавил, ласково глядя на Соньку: — Красивая, тьфу, тьфу, тьфу, чертовка, в маму удалась — но вреднючая до ужаса! Особенно с парнями.
— А… старшие где же? — спросил Айс и по враз посмурневшему лицу Камо понял, что вопрос его не к месту.
— Один старший был, в ноябре ему исполнилось бы двадцать! — глухо обронил Камо. — Полгода назад погиб на позициях, так и не поняв, за кого и за что! Эх, — рубанул он воздух открытой ладонью, — собрать бы в кучу всех этих правителей-фидаинов, добавить шишкарей-миротворцев, привязать к их ногам управление контрразведки, да и потопить в самом глубоком горном озере! До чего такую гордую нацию довели!
— А мне почему тогда согласился помочь? — задал прямой вопрос Айс.
— Ты — друг Вазгена! — просто объяснил ему Камо. — Кроме того, у меня в этом деле есть свой интерес, о котором я тебе расскажу после того, как ты посмотришь на… В общем, глаза мне твои понравились — хорошие, честные глаза!
— Да-а-а, я вот тоже это заметила! — влезла в разговор Сонька, ехидно пяля свои глазищи на Айса. — Особенно когда он свои хорошие, честные глаза вытаращивал на мои прелести там, на пленке!
— Да случайно я! — пытался он реабилитироваться, — Кассет было много, и все подписи — на армянском, вот я и взял первую попавшуюся!
— И случайно тебе попалась я! — вновь съехидничала Сонька. — Почему же тогда не выключил при виде… — тут она запнулась, подыскивая подходящее слово.
— Стоп, стоп, так вы никогда не придете к общему знаменателю! — решительно прервал ее отец. — Потому что ты Соньку никогда не переговоришь, последнее слово все равно останется за ней, — повернулся он к Айсу, — так что… А ну, брысь отсюда! — приказал он дочери, — Ты что, не видишь — человеку переодеться нужно?
— Ох, извините! — вновь выгнулась в грациозном поклоне Сонька. — Я только сейчас заметила ваш шикарный прикид!
И она, фыркнув, выкатилась из комнаты.
— Во змеюка растет! — Камо выговорил это, глядя с нежностью вослед дочери, — Ты знаешь, как за ней увиваются парни всей округи? — подмигнул он Айсу, — И это несмотря на то, что ей только пятнадцать.
— Есть за чем бегать! — восхищенно подтвердил Айс. У него почему-то не возникало никаких антипатий к этому милому вздорному созданию, несмотря на то, что Сонька в его адрес не произнесла пока ни единого комплимента.
— Так ты не обиделся на нее? — почему-то возрадовался Камо.
— Ни Боже мой! — обнадежил его Айс.
— Тогда одевайся, и пошли смотреть подарок!
…Это был старый милицейский «Урал», но, видно, новый хозяин уже потрудился над его реставрацией: желтая и синяя краски были соскоблены наждачкой, а сам мотоцикл был перекрашен в светло-голубой цвет. И еще: коляска была какая-то не такая, а вокруг цилиндров шли дополнительные трубки из нержавейки.
— Сам переделывал! — гордо пояснил Камо, любовно поглаживая чуть вмятый металл топливного бака. — По нашим дорогам скачет как горный козел! Разбираешься, говоришь, в мотоциклах? Ну-ка, заведи!
По его тону Айс уже догадался: что-то нечисто и с зажиганием. Пригляделся и свистнул в изумлении: два проводка шли не напрямую к аккумулятору, а через круглый цилиндрик стартера.
— И охлаждение водяное! — Олег нажал кнопку на левой рукоятке, чуть повернул газовую, и двигатель, рокотнув, заработал мягко и мощно. — Да на этом тракторе свободно тонну груза везти можно!
— Умеешь! — выставил свою оценку Камо и попросил Айса: — Вот и увези на нем нашу Соньку!
— То есть как это? — растерялся от неожиданной просьбы тот.
— На! — Камо протянул ему смятый конверт, — Прочти и выскажи свое мнение.
Айс повертел его в руке, разглядывая. На нем было лишь одно имя «Камо», наклеенное из вырезанных печатных литер.
— Из газеты нарезали! — определил Айс, вынимая из конверта сложенный вдвое листок с такими же буквами.
«Слухай сюда, старый козел. Тебе не кажется, что твоя маленькая шлюшка очень нагло в последнее время трясет своими аппетитными сиськами перед нашими мордами? Так вот, сообщаем, что она уже вполне
