за угловым столиком «уговаривали» бутылку Змей и Козырь – недавно освобожденные пленники «мерседеса».
– Ваня, заказывай! – Михай пошел в угол.
– Вот теперь верю, что слухи насчет круглости земного шарика – не сказки, – сказал он, усаживаясь на соседний стул. – А если бы сейчас вошли не мы, а Витек со своими омоновцами?
– Брось, дядя! – Козырь лихо хлопнул рюмку водки. – Видеть, конечно, мы мало что видели, зато уши каждое утро моем до пояса. Раз вошли сюда вы – маловероятно появление тех, в кожанках. А вы определенно «за наших»!
– Ну ладно, допустим, ты угадал, хотя я не очень понял, кто это – «ваши», – Михай откупорил бутылку коньяка, принесенную Иваном, и плеснул каждому в рюмку. – Давайте для начала познакомимся, затем вы нам расскажете свою историю, а мы вам – свою...
Окончили изливать друг другу души где‑то часа через полтора, когда бутылки – и водочная, и коньячная – опустели. Иван пошел за добавкой.
– Да‑а‑а! – задумчиво протянул Михай. – Может, теперь хоть немного вздохнут шахтеры!
– Держи карман шире! – пьяно захохотал Сашка Козырь. – Мне ли, переделавшему столько шпалеров для этой публики, не знать, сколько их. Ты уничтожил лишь песчинку в пустыне, каплю в океане! Преступность не победить никогда! Пока есть бедные и богатые, богатые будут стремиться стать еще богаче, а бедные – грабить, чтобы дорасти до их уровня. А это – преступления, преступления и еще раз преступления! Ты думаешь, уничтожив банду Узбека, очистил городок Николаевку от преступности? Ни фига! Хочешь свежий примерчик – мне только что барменша Катюха рассказала? Сегодня, – Козырь взглянул на часы, – нет, вру – вчера среди бела дня какой‑то сексуальный извращенец зарезал в автобусе приезжую девчонку. А ты – «вздохнут люди». Свято место пусто не бывает.
– А почему Именно приезжую? Что, на ней написано? – машинально спросил Михай.
– Да потому что она с чемоданом величиной с диван‑кровать, вот почему! И одежда на ней уж больно шикарная.
– Постой, постой! – подскочил на стуле Михай. – Она не в голубом свитере была? .
– А хрен его знает! Спроси Катюху, она тем же автобусом ехала.
Михай сорвался с места и метнулся к стойке бара, чуть не сбив по пути Ивана, несущего в одной руке две бутылки, а в другой – четыре шампура с шашлыком.
Поговорив о чем‑то с хозяйкой бара, Михай ожесточенно принялся накручивать диск телефона. Затем бегом вернулся к столику и схватил за рукав Ивана.
– Поехали!
– Куда? – Иван квадратными глазами уставился на него.
– Олеся нашлась! В больнице. Да поехали – дорогой все расскажу!
– А кто она тебе?! – крикнул вдогонку Федя. – Родственница, что ли?
– Хуже! – обернулся Иван от порога. – Он ее любит.
Больница в городке была одна. И реанимационное отделение тоже в единственном экземпляре. Там находилась Олеся.
– Проникающее ранение в живот, – сообщила Михаю диагноз дежурная медсестра, поднятая в шесть утра. – Ей повезло еще, что не задет ни один жизненно важный орган. Но крови чужой ей влили аж полтора литра. Заштопали живот быстро и качественно, так что никаких опасений за жизнь нет. Но очень слаба и напугана. Так что вам придется подождать лечащего врача – как он решит. Ну как, подождете?
– Конечно, подождем! – Иван потащил Михая на улицу, в скверик. – Слушай, спешка спешкой, но бутылку я с собой прихватил. И лимончик один.
– Хватит хлебать! – поставил точку Михай. – Второй день на взводе!
– А за здоровье Олеси? – хитро прищурился Иван.
– Ну, если за здоровье... – заколебался Михай.
Пришлось вместо точки ставить запятую.
– Но только по пятьдесят грамм, остальное выбрось! Не хватало еще пьяным к ней заявиться.
– А зачем выбрасывать? – Иван заметил направляющегося к крыльцу больницы мужчину в импортном плаще. – Земляк! Не выпьешь с нами за здоровье молодой симпатичной женщины?
– С удовольствием! – Увидев коньяк, мужчина охотно завернул в скверик. – За женщину не грех выпить! Владислав, – представился он.
– Я – Иван, а это – Михай, – Иван наливал коньяк в одноразовый стаканчик. – Извини, Влад, мы по‑простецки, – протянул ему.
Тот выпил, бросил в рот дольку лимона.
– Заболел кто из родни? – Кивнул на здание больницы.
– Да невесту его ножом пырнул какой‑то ханыга, – Иван, наливая снова, кивнул на Михая.
– Не Олесей звать? – спросил Владислав.
– Она самая, – заверил его Михай. – А вы что, отсюда?
– Это я ее зашивал! – признался Владислав. – Я хирург.
– Ну как она? – рванулся к нему Михай.
– Все в порядке, – успокоил его хирург. – А вот тому, кто ее пырнул, не повезло. Со всего маху грудью в железо... Помер.
– Ему повезло, – мрачно процедил Михай.
– Теперь и я того же мнения! – оценил его фигуру Владислав. – Ну что, еще по одной и пойдем, поговорите с ней?
– Знаете что? – Михай поднялся. – Мне бы только ваше разрешение, а я бы...
– Все понял, нон проблем. Ваня, я сейчас вернусь. У меня ведь сегодня выходной, просто утром вышел прогуляться и заодно навестить пациентку, – объяснил он Михаю уже на пороге больницы. – Только вы ненадолго, она очень слаба.
... Огромные глаза Олеси смотрели на него с таким ожиданием и невысказанной нежностью, что Михай с ходу осторожно приник к ее губам. Отстранился и увидел две слезы, прокладывающие по щекам дорожки из уголков глаз.
– Ну что ты, что ты, Леська, милая?! Все хорошо, что хорошо оканчивается!
– Я так тебя ждала, Михай‑Мишенька! И верила, что придешь!
– А откуда такая уверенность? – пошутил Михай.
– Ну... ведь ты же недосказал историю о друге, – схитрила Олеся. – А у меня, наверное, теперь будет достаточно времени, чтобы выслушать ее всю до конца.
– Более чем достаточно! – вмешался стоящий в двери хирург. – Недельки три я вас здесь подержу – это точно. А пока – пошли, пошли,– заторопил он Михая. – Сдал я вам ее отремонтированную, все на своих местах – убедились, надеюсь, за мое кратковременное отсутствие, а теперь – пошли, зайдете завтра – сейчас ей глюкозу будут вливать.
– А читать ей можно?
– Не возбраняется – в умеренных дозах.
– Олесь, мы по пути к Ивану заскочили... я еще там, в гостинице хотел... в общем, спрячь пока, потом почитаешь, на сон грядущий. А я завтра приду обязательно. – Михай сунул ей под подушку пухлую общую тетрадь, затем обернулся и посмотрел на Владислава. Тот понял и отступил в коридор, захлопнул дверь. Михай наклонился к Олесе и... горячие руки обвили его шею, а ее губы приникли к его. Поцелуй получился затяжным. Михай чуть не задохнулся.
– Ты что делаешь, швы разойдутся!
– Да я выздоровела, как только ты в палату вошел. Уходи сейчас же, не то я разревусь как корова!
– До завтра! – Михай весело выкатился за дверь.
Вечером Олеся достала из‑под подушки тетрадь, открыла ее. Первых страниц не было, записи начинались с пронумерованной двадцать второй.
