сегодня одной проблемой было бы меньше.
– Так это ты из легковушки стрелял? – понял Игорь. – А я‑то все голову ломаю – откуда у тебя мой номер телефона и кого послал тогда на опознание Вольвак!
– Ну, кто еще тебя знает лучше, чем я? Эх, жаль – эта шалава вперед тебя в салон нырнула, да и с зарядом промахнулся я – нужно было пластикат с дистанционкой!
– Значит, и Юдит подорвалась с твоей помощью! – горько уточнил Игорь – Когда же ты, гад, из закадычного друга врагом стал?
– Я тебе, в трикопыта мамочку, никогда другом и не был! – криво ухмыльнулся Савелюк. – Притворяться другом и быть им – две совершенно противоположные вещи. Сперва я ненавидел тебя за то, что ты был техничнее меня в рукопашном бое, а затем – за твой успех в коммерции, в делах любви... Да‑да, и любви тоже! Поэтому и пакостил тебе, где только мог. Сперва подсунул «мертвое дело», «висяк», помнишь, – про братца некоего Агафонова? Затем без моей «помощи» ты отправлялся два раза туда, откуда не каждый возвращается. Но ты вернулся – живой и даже не искалеченный. Ты думаешь – я терял тебя? Нет, я тебя пас, вел до самого Будапешта и дальше! Я знаю о твоей коммерции и интимной жизни больше, чем ты сам, – мое звание и место службы позволяют мне знать... Кстати, это по моей подсказухе Хайрулла – полевой командир «духов», – вышел на твоего компаньона Костю Думенко и зарезал его. Не допытал ты тогда в ванне Хайруллу, ой не допытал! Хотя, что со старлея возьмешь?!
– А мне теперь ясно, как ты свои майорские погоны заработал! Жопы лизал вышестоящему начальству!
– Что поделаешь, – шутливо поклонился сидящему на полу Игорю Борька, – се ля ви такая – не лизну я, лизнет другой, а я останусь в стороне! Зато у меня есть теперь почти все, а выгорит наше дело – буду иметь столько, что на три жизни хватит, да еще и с присыпкой!
– Все ясно! – скривился от ненависти Игорь. – Связался с Вольваком и Гальчевским, и думаете втроем весь мир перевернуть, супермены сраные? Есть у меня отличное досье по этому делу! На тебя, правда, нет, но хватит и того, что есть на тех двух полудурков, чтобы понять вашу затею!
– И в чем же, по‑твоему, она состоит? – прищурился Борис.
– Переворот хотите устроить, вроде августовского путча трехлетней давности! Но только там спектакль Горбачев себе устроил, а здесь вы хотите все провернуть по‑серьезному. Для того и понаделали из молодых парней безмозглых болванов, подчиняющихся заложенному в их памяти коду. Знаем, читали об этом! Гитлер, кстати, тоже пытался создать армию психов, каким был сам, для захвата в сорок третьем Тегеранской конференции. Но кто‑то из его приближенных вовремя сообщил о готовящейся акции – десант расстреляли в воздухе, не дав ему приземлиться. Любой мало‑мальски думающий мужик не потерпит, чтобы им всю жизнь командовали шизофреники... Думаете, вы свой план удержите в секрете, империалисты недоделанные?
– Ну ты, гений, говори да не заговаривайся! – шагнул к нему Савелюк, с яростью замахиваясь, и, внезапно остыв, засмеялся: – Хотя что это я спорю с покойником? Да‑да, с тех пор, как к тебе в руки попали документы нашей организации «Перекресток молний», тебе следовало самому, не дожидаясь помощи от нас, покончить жизнь самоубийством! Почему, спросишь, я тебя не убил сегодня сразу? Не могу, дорогой бывший корефан, потому что вынесенный тебе приговор, который, кстати, привести в исполнение должен я, утвердил казнь в другом исполнении: четвертование. Но перед этим – обрезать с тела все выступающие части... Ну, ты меня понял, надеюсь? Рот мы тебе, конечно, заклеим... А что касается сохранения тайны архивов – об этом можешь не беспокоиться! Правда, маленькую промашку мы допустили – позволили старому еврею кое‑что передать тебе. Ну кто же думал, что ему, кроме зарплаты, захочется еще и «шабашку» сбить? Но мы быстро исправили ошибку – зарыли его вместе с внуком на кладбище в чужой могиле – поверх старого гроба. Живьем, кстати, зарыли – пусть Родину не продают! Не расскажет уже ничего и твой друг шахтер.
– Что вы, сволочи, с Иваном сделали? – рванулся к Борьке Игорь.
– А тебе не все равно? – усмехнулся Савелюк, отфутболив его ногой на прежнее место. – Встретитесь на том свете – он тебе все подробно и опишет... Ох, чуть не забыл! – повернулся он к Славке. – Огромнейшее спасибо твоему папаньке за «мелкашку» с оптикой и глушителем, на расстоянии до двухсот пятидесяти метров – незаменимое оружие.
– Спасибо не булькает! – буркнул еще плохо пришедший в себя Славка.
– Что ты сказал?
– Я говорю – лучше маленький червонец, чем большое спасибо!
– Юморист, значит? – недобро усмехнулся Борька. – Помню, помню вас с дедом еще по школе рукопашного боя! Что ж, вы умрете смертью полегче – мы вам на головы пакеты натянем.
– А мне ты что уготовил? – подал голос очухавшийся Гек.
– А‑а‑а, герой сухумского периода! Тебе самое почетное – пуля в лоб!
– Спасибо за мягкую затычку! – попытался Генка поклониться.
– Ладно, ладно, спасибо будешь говорить, когда посмотришь спектакль. Стрелять мы тебя будем последним. А ты, дед, чего молчишь? Выбирай сам себе кончину, какая по душе, старикам везде у нас почет, – раздобрился Борька.
– Я вот прежде спросить тебя хочу, – обратился к нему дед Федя, – вы зачем мою дочку Дуняху убили?
– В пределах самообороны, дед, только в пределах самообороны! – заерничал перед ним Жорик. – В грабле той двенадцать зубьев – никакой бы индпошив меня не залатал после ее обработки!
– Ну что ж, что сделано – того не воротишь! – пожевал губами дед. –Тапереча ишо вопрос: куды вы Гретку дели?
– Кого?! – не понял Жорик.
– Убежала она, старик! В окно успела выпрыгнуть твоя увнученная! – пояснил Борька. – Как думаешь, не побежит стучать участковому? – задал он деду вопрос, который до этого задавал уже Чичу.
– Не, не побегить! – качнул дед Федя головой.
– Струсит! – торжествующе объяснил Жорик Савелюку.
– Гретка не из таковых, – спокойным голосом опроверг дед его теорию. – Она вас просто убьет!
– Что?! Что ты сказал, старый пидор? – Чич зашелся в истерическом хохоте. – Нет, ты слышал, Борь, эта шмакодявка нас... Из чего? – обернулся он к деду. – Из двухстволки своей? – намекнул на принадлежность Греты к женскому полу. – И то, небось, один ствол еще не прочищен! Ну ничего, поймаю ее, – он насадил глушитель на вытянутый из наплечной кобуры «ТТ», – у меня шомпол для нее есть – спецкалибра! – и оглушительно захохотал своей шутке.
– Ш‑ш‑ша! – прошептало в комнате и пистолет из его руки полетел на пол, а правую ладонь пробила стрела с ярким оперением.
– Я же говорил – Гретка убьет! – спокойно констатировал дед Федя. – У ей – межнародный класс по стрельбе из лука, а лук – завсегда с собой! Для тренировки. Ишо забыл добавить– она мое тело охраняеть, ну ета... как его?
– Телохранитель?! – веря и не веря, воскликнул Гек. – Эта девчонка?!
– Ента девчонка натворила шухеру в Боснии, пока мы ее с Эльзой не вытянули оттель. У ей спецподготовка с двенадцати лет, есть такая секретная школа – набирают детдомовских сызмалу. Кого – в телохранители готовят, а кого – прямиком в наемники! Вот она и пощипала миротворцев из ООН! Шустрая, в обчем, девка! – объяснил Геку дед.
Дед Федя заговаривал зубы – это Гек понял, когда Славка, каким‑то образом распутавший на себе узлы, внезапно прыгнул к Савелюку и, набросив ему на шею обрывок веревки, с остервенением стал затягивать удавку.
– Пакет, говоришь? Я тебе прежде хрен на задницу натяну! Борька захрипел и ухватился обеими руками за веревку, выгнувшись вперед – Славка коленом уперся в его поясницу. Гек и Игорь одновременно катнулись по полу к пистолету, один – что бы отбросить его подальше, а Игорь с маху подсек ноги Жорика. Гек опоздал на чуть‑чуть, какую‑то долю секунды. Чич упал, конечно, но упал на «ТТ». И с пола, навскидку, засадил в напряженную Славину спину пол‑обоймы. Тело того враз обмякло, и он отвалился от Борьки, оставив веревку на его шее.
– Ну, паскуды! – Чич вскочил на ноги, водя стволом с Гека на Игоря – выбирал, в кого первого
