Диана с головой погрузилась в расследование. За уик-энд ей удалось кое-что выяснить, но главное начиналось здесь и сейчас. Она миновала гранитный акведук, обогнула круглую площадь на въезде в квартал Бельведер и по правой стороне отыскала улицу Гамбетты, над которой проходила железная дорога. Вытянувшиеся в тесный ряд старые дома, похоже, стояли тут целую вечность.
Дом № 58 оказался трехэтажным кирпичным строением с черными железными балконами, грязным и обветшалым. Диана без труда припарковалась и вошла в подъезд: грязные почтовые ящики, выкрашенные в бурый цвет стены. Даже запах от стоявших под лестницей мусорных баков вписывался в общую картину – затхлый, прогорклый, он лучше всяких слов мог поведать историю этого жилища.
Свет не горел – и уже никогда не загорится. На самом верху заплесневелой картонки со списком жильцов Диана нашла нужную ей фамилию – она вытянула ее из Патрика Ланглуа, позвонив ему домой накануне вечером.
Ступени скрипели, рука липла к перилам. На Диане был сине-зеленый дождевик, поскрипывавший при каждом ее шаге. На плечах блестели дождевые капельки, что по непонятной причине успокаивало ее. Диана добралась до площадки третьего этажа и позвонила в левую дверь.
Реакции не последовало.
Она позвонила снова.
Прошла еще минута. Диана собралась уходить, но тут в квартире спустили воду.
Дверь наконец открылась.
На пороге стоял молодой человек в линялой бесформенной куртке с капюшоном. Лицо парня Диана различала с трудом, но заметила, что он моложе, чем ей помнилось. Лет тридцати, не больше, и ужасно тощий. В приоткрытую дверь тянуло анашой, она явно сломала парню кайф. Отсюда и шум спускаемой в унитазе воды.
– Вы Марк Вулович? – спросила Диана.
Лицо под капюшоном не дрогнуло. Затем раздался гнусавый голос:
– Что нужно?
Диана поправила очки. Подтверждались ее худшие предположения: водитель баловался не только коноплей.
– Меня зовут Диана Тиберж.
Мужчина не отреагировал, и она добавила:
– Знаете, кто я?
– Нет.
– В ночь аварии я была за рулем внедорожника.
Наступила минутная пауза. Впрочем, возможно, прошло всего несколько секунд – Диана слишком нервничала и ни в чем не была уверена.
– Входите, – наконец буркнул он.
Вдоль узкого коридора стояли стеллажи с дисками и видеокассетами, на полу в кухне лежал линолеум, мебель была дешевая, пластиковая.
Сквозь грязно-серые тюлевые занавески в помещение вливался тусклый свет. Раковина с водонагревателем была забита грязной посудой. В воздухе висел густой запах наркотиков. Диана заметила стул у приоткрытого окна и поспешила сесть, заскрипев плащом.
Хозяин дома занял табурет по другую сторону стола. У него было длинное сухое лицо, выглядывавшее из-под капюшона как желтоватая картофелина. Белокурые волосы он забирал в конский хвост, курчавая бородка напоминала кукурузный початок. Бинты и пластырь ему сняли, и об аварии напоминали только засохшие коричневые корки на лбу и надбровных дугах.
– Я хотел прийти в больницу, но… – пробормотал он, не поднимая головы, помолчал и наконец взглянул на Диану. Его зеленые глаза напоминали глядящие на ледяное море иллюминаторы.
– Он… ваш малыш… ну, он… – Вулович не решался задать вопрос.
Диана поняла, что никто не сообщил водителю новости.
– Ему лучше, – тихо сказала она. – Мы не надеялись, но он поправляется. Так что не будем о нем, ладно?
Вулович покачал головой, с опаской глядя на Диану. Он сидел скособочившись, приподняв плечи. Наркоман, пленник пагубного пристрастия.
– Чего вы хотите?
– Вернуться вместе с вами к обстоятельствам аварии. Понять, что произошло с вами за рулем.
Водитель дернулся и с подозрением взглянул на Диану. Она поспешила продолжить:
– Вы говорили, что в тот вечер ехали со стоянки на авеню Порт-д'Отей. Что вы там делали? Отдыхали?
Он похотливо осклабился:
– Вы там никогда не были? Вечерком?
Диана представила проспект, зажатый между кольцевым бульваром и стадионом Ролан-Гаррос, и сообразила, что он ведет прямиком к Булонскому лесу. Ее собственные страхи помешали ей сразу понять, о чем говорит Вулович: он просто-напросто снял там проститутку.
Мужчина понял, что гостья догадалась, и кивнул:
