Ворота Пасси. Три минуты десять секунд. Она прибавила скорость. Сто километров в час. Грузовик Марка Вуловича не мог ехать быстрее. Четыре минуты двадцать секунд. Она въехала в тоннель у ворот де ла Мюэт.
Диана вспоминала водопады света, свои мысли, затуманенные шампанским.
Она выехала на воздух, а через семьсот метров оказалась в новом тоннеле.
Пять минут десять секунд.
Когда замаячил последний перед воротами Дофин тоннель, Диана поняла, что переходит в иную реальность. Возможно, чувство вины раскроет ей одну из загадок…
За сто метров до бетонной каверны Диана зажмурилась и взяла резко влево под скрежет шин об асфальт и гудение клаксонов. В последний момент она открыла глаза, чтобы затормозить вдоль металлической разделительной ограды.
Диана остановила хронометр.
Пять минут тридцать семь секунд.
Она была на месте аварии. Ограду заменили, но в камне у въезда в тоннель, там, где о стены бился прицеп грузовика, остались трещины.
Пять минут тридцать семь секунд.
Такова была первая часть правды.
Снова влившись в поток, она добралась до ворот Майо, развернулась и поехала в обратном направлении до ворот Молитор. Здесь снова покинула автомагистраль и ушла на бульвар Сюше. У дома 72, где жила ее мать, она сбросила скорость, приготовившись к наплыву воспоминаний, но ничего не почувствовала. Она попыталась вспомнить, где в тот вечер парковала машину: это было на авеню Маршала Франше д'Эспре, у Отейского ипподрома.
Добравшись до авеню, она остановилась неподалеку от того места и включила хронометр. Проехав по затененной деревьями магистрали тысячу метров, повернула направо, на площади Порт-де-Пасси. Именно так она двигалась тем вечером. С площади она попала на кольцевой бульвар.
Взглянула на часы: две минуты тридцать три секунды.
Диана сознательно выбрала среднюю для «тойоты» скорость – сто двадцать километров в час. Ворота де ла Мюэт. Четыре минуты.
Над ребордами бульвара высился комплекс зданий посольства Российской Федерации.
Четыре минуты пятьдесят секунд.
Университет «Париж IX».
Пять минут десять секунд…
Въезд в смертоносный тоннель. Диана включила аварийные огни и остановилась на правой полосе – мягко, без ударов по тормозам, но, когда потянулась к циферблату часов, рука у нее дрожала. Пять минут тридцать пять секунд.
Такой синхронности она даже не предполагала. Со стоянки на авеню Порт-д'Отей и от авеню Маршала Франше д'Эспре до места аварии можно было доехать за пять минут тридцать пять секунд. Чтобы грузовик запрограммированного Марка Вуловича и машина Дианы встретились у въезда в последний тоннель перед воротами Дофин, им всего-то и нужно было выехать одновременно.
Диана всерьез рассматривала гипотезу ловушки, западни, сотканной из сна, дождя и летящего на полной скорости тяжелого грузовика. Для осуществления подобного заговора дозорный у дома на бульваре Сюше должен был караулить ее отъезд, пока его сообщник с помощью гипноза или какого-то другого приема в тот же самый момент «включал» Марка Вуловича. Соучастники могли связываться по рации или по сотовому. Все это было реально выполнимо.
Существовала более серьезная проблема – усыпление: оно должно было произойти тогда, когда ее внедорожник пересекся с грузовиком. Если она права, убийцы могли рассчитать точку пересечения, подать в этой зоне сигнал и усыпить водителя.
Диана закрыла глаза. Она слушала шум машин и думала, что, возможно, попусту теряет время – или рассудок, – но в подобной западне не было ничего фантастического.
Оставалось проверить одну деталь, без которой ничего бы не вышло. Деталь, которая пока не вписывалась в общую картину. Диана выключила аварийные фары и поехала к воротам Шамперре.
21
– Вот что я вам скажу, дамочка: если решили на кого-нибудь наехать, придется дождаться босса.
За стеклом конторы находилась ремонтная мастерская. Черные стены поглощали свет. Лязгали железные инструменты. Сальные домкраты пищали, как больные легкие. Диана всегда испытывала смутное отвращение к гаражам с их пробирающими до костей сквозняками, навязчивым запахом смазки и работягами, орудующими холодными острыми предметами. Здесь даже руки мыли не водой, а песком.
Толстяк в синем шоферском комбинезоне продолжал упираться:
– Я разрешений не даю, только шеф.
– Когда он вернется?
– Пошел обедать, значит, через час.
Диана изобразила ужасную досаду и недовольство, хотя специально дождалась полудня, чтобы общаться не с начальством, а с мелкой сошкой. Это был ее единственный шанс добраться до своей машины: проверочную экспертизу пока не провели.
– Послушайте. Мой сын лежит в больнице. – Она вздохнула. – Он серьезно ранен. Я должна туда
