это была posada — жилая ферма — раздался шум и возник силуэт мужчины.
— Quien es? — хриплый окрик, сопровождаемый характерным щелчком — мужчина передернул затвор ружья, — заставил их замереть на месте.
Несколько минут спустя Жанну ждало новое испытание. Такого громового хохота, больше похожего на взрыв динамитной шашки, ей еще слышать не приходилось. Она только что объяснила управляющему эстансией, что их привело в здешние края. В конце концов она тоже засмеялась. Чуть погодя к их веселью присоединился и Феро. В самом деле, разве не комедия? Правда, она и словом не обмолвилась об истинной цели своего похода, опасаясь, что нового раската хохота уже не перенесет.
Мужчина пригласил их в дом. Невысокий, толстый, с очень смуглой кожей, с лицом, покрытым густой сетью морщин, с обильной гривой черных волос. Жанне вспомнились рассказы об аргентинских буйволах, которые, спасаясь от назойливых насекомых, нарочно вываливаются в иле. Хриплый, какой-то надтреснутый голос собеседника наводил на мысль о засохшей корке грязи. Казалось, его обладателя, вволю наплававшегося в тинистой реке, затем долго прожаривали на солнце.
Звали его Фернандо. Он приглядывал за порядком в имении и заботился о стаде домашних животных. Нанял его некий молодой каталонец — поборник экологии, сколотивший состояние на интернете. Слушая рассказ Фернандо о его житье-бытье, Жанна не могла отделаться от впечатления, что перед ней — служитель маяка. Да так оно, собственно, и было. Она вспомнила карту, которую внимательно изучила в Формосе. Эстансия представляла собой последний населенный пункт перед зеленым океаном…
Фернандо предложил им разогреть остатки ужина — в жаровне еще тлели дубовые поленья. Они вежливо отказались, и он провел их в комнаты для ночлега, попутно выказав готовность заняться в качестве добровольного лекаря глазами Феро.
Жанна пожелала мужчинам спокойной ночи и заперлась в своей спальне. Четыре беленые стены. Железная кровать. Распятие. Именно то, что нужно. Не раздеваясь, она рухнула в постель.
Веки ее сомкнулись в тот же миг.
Как будто кто-то опустил занавес над окружающим миром.
Или наоборот — поднял?
В знак того, что представление только начинается.
81
Семь утра.
Жанна открыла ставни. Окна ее комнаты выходили на поле, в этот ранний час исчерченное тенями от растущих по краям пальм. Сложив ладонь козырьком, она оглядела окрестности. Местность как местность — хозяйственные постройки, амбары, птичник… И все же от открывшейся глазам картины веяло унынием и печалью. Всего две краски — зеленая и серая. Повсюду грязные лужи. Там, где посуше, — пыль. Имение казалось зияющей раной на живом теле леса. Раной, которая обязательно затянется. И тогда все здесь вновь обретет первозданный вид.
— Как спалось?
Жанна наклонилась. Внизу, на веранде, Фернандо уже восседал за раскладным столом, подставив солнцу спину.
— Идите пить кофе.
Через несколько минут она присоединилась к нему. Занимался новый день. Вокруг постепенно разливался свет — естественный, насыщенный животворящей силой, играющий в каплях росы и заставляющий каждую былинку, каждый листок переливаться сотнями огней.
Он налил ей кофе.
Себе — мате.
— Что же вы ищете на самом деле?
Похоже, Фернандо решил плюнуть на светские условности. Подобное простодушие понравилось Жанне. И она ответила так же искренне:
— Убийцу.
— Где?
— В Лесу мертвецов.
— Их там навалом. Беглые преступники, бандиты, прочее отребье. Только живых среди них нет.
— Вы круглый год здесь?
— Ну да. У меня работает несколько гаучо, присматривают за лошадьми. Я охраняю адовы врата.
Фернандо говорил, время от времени потягивая через стальную соломинку свой мате.
— Слышали когда-нибудь про народ, якобы обитающий в лесу?
— Да у нас тут только об этом и болтают. Сказки.
Жанна опустила глаза. У нее дрожали руки.
Наверное, ее тело раньше разума почуяло близкую опасность. Лошади, говорят, тоже ощущают приближение грозы задолго до того, как ее первые признаки станут заметны человеку. Значит, и в ней просыпалось животное начало.
— Расскажите мне, что это за сказки.
Фернандо протянул руку за стоящим на земле термосом. Медленно долил кипятку в свой металлический стакан. Солнечный свет за его спиной уже вовсю играл на пальмовых листьях, жидким золотом стекая вниз.
— За пределами этой эстансии больше нет следов человека. На сотни километров. Только Лес мертвецов. Лес неживых душ.
— А вы сами замечали какие-нибудь признаки их присутствия?
— Я — нет, не замечал. Но мой отец, который тоже работал здесь, рассказывал мне одну историю. Однажды он забрался далеко в лагуну и кое-что видел. Представьте себе картину. Стоячая вода. Тростник высотой в полтора человеческих роста. Зыбучая почва под ногами. Это было ранним утром. Только начало рассветать, и все вокруг заливал рассеянный, словно бы потусторонний свет. Отцу показалось — во всяком случае, так он говорил, — что он попал в сказочный мир. Неожиданно перед ним открылась поляна. И тут же он почувствовал, что за его спиной кто-то есть. Он обернулся и увидел странного человека. Огромного роста, с лицом, то ли покрытым морщинами, то ли заросшим волосами. Лучше рассмотреть было трудно, потому что он стоял против света, но отец заметил у него на лице множество шрамов. По правде сказать, отец рассказывал эту историю, все время добавляя какие-нибудь новые детали. То вдруг у человека появлялся проваленный нос сифилитика. То вдруг изо рта выпирали острые клыки. Каждый раз, когда он повторял рассказ, описываемая им тварь слегка меняла облик. Он захотел подойти к ней поближе, но не успел сделать и нескольких шагов, как та исчезла. Вот и все, что мне известно о «неживых душах».
Жанна пила кофе. Машинальным движением протянула руку и взяла из горки на столе один коричневатый тост. Откусила. Чуть горьковатый вкус подсушенного хлеба живо напомнил ей одинокие парижские завтраки. Бред какой-то.
Фернандо неожиданно рассмеялся, от чего его мощные плечи заходили ходуном:
— Только не говорите мне, что вы одна из тех чокнутых, что ищут здесь йети или еще какую-нибудь чепуху в том же духе.
— И много таких чокнутых?
— Ну, за последнее время как минимум парочка появлялась.
— Нильс Агосто. Хорхе Де Альмейда. Первый приехал из Никарагуа. Второй из Тукумана.
— Сразу видно, вы наводили справки. Понятия не имею, что с ними сталось.
Жанна поняла, что уже обливается потом. Вокруг звенели цикады, словно по стеклу водили ножом.
— Как отсюда добраться до лагуны?
— Это самоубийство.
