Половина воинства нелюдей также полегла на поле брани. Погибли наиболее уродливые из них, те, что менее всего были похожи на людей.
Однако оставшиеся бросились на людей с мечами и топорами наперевес. Глеб только сейчас сообразил, что взрыв заложил ему уши. Стоило это осознать, как слух стал возвращаться, и Глеб услышал лязг мечей, яростные вопли воинов и крики раненых.
Глеб стал подниматься на ноги. Измотанный ратник в разбитом шеломе, с продырявленным щитом, спешился с коня, постоял, шатаясь, несколько секунд и рухнул на землю. Из спины его торчала стрела.
Глебу вдруг показалось, что все это сон. Кошмарный, но сон. Сейчас на тумбочке затрезвонит будильник, он поднимется с кровати, пойдет умываться, бриться, завтракать, потом заберется в свою черную «Хонду» и втиснется в бесконечный транспортный поток, движущийся по улицам Москвы.
И впереди опять будут презентации и светские рауты, репортажи с кинофестивалей и ужины в компании поп-звезд, шоуменов и политиков. И все будет по-прежнему. А потом он позвонит Катьке Корольковой и пригласит… В кино. Конечно же, в кино. Никаких ресторанов и ночных клубов – только кино!
И пусть там, на огромном экране, мечутся тени, пусть там будут убийства и сражения, красавицы и чудовища, а он будет сидеть в мягком, уютном кресле, дышать прохладным кондиционированным воздухом и жевать попкорн или чипсы, запивая их холодным «Будвайзером».
…Холодный свистящий ветер гнал по небу тучи, ледяные капли дождя барабанили по шелому Глеба.
Орлов тряхнул головой, прогоняя наваждение, и зашагал, изнывая от тяжести доспехов, по скользкой от крови земле.
Впереди нестройно ревели трубы, но их заглушали крики людей и ржание лошадей, потерявших всадников. Над головой Глеба со свистом пролетали стрелы.
После взрыва сражение перешло в отдельные рукопашные схватки: нелюди и люди с проклятиями рубили друг друга. Прямо перед собой Глеб увидел на земле пожилого ратника, пытающегося вытащить из живота стрелу. Рядом с ним, недоуменно таращась на обрубок ноги, сидел в луже крови уродливый нелюдь.
Глеб прошел мимо них и увидел впереди кутерьму – с ревом и криками, с блеском окровавленных мечей. Перед глазами Глеба промелькнула разрубленная щека одного ратника, болтающийся скальп другого.
Неподалеку он увидел труп Ворона, уродливая голова которого была рассечена надвое ударом меча или бердыша.
Что-то стукнуло Глеба по шелому, и он покачнулся. К его ногам упало кем-то неловко брошенное копье. Тут же на оглушенного Глеба, размахивая мечами, набежали двое нелюдей.
Глеб увернулся от первого удара и вонзил меч нелюдю в живот. Второго противника он ударил локтем в горло и сшиб с ног.
Краем глаза Глеб увидел летящее копье. Он метнулся в сторону, но споткнулся о труп оборотня и упал. На него тут же прыгнул выживший после взрыва волколак. Глеб извернулся и воткнул ему в пасть острие меча. Зловонная кровь волколака хлынула Глебу на лицо.
Поднатужившись, Глеб спихнул с себя тушу мертвого волколака и снова поднялся на ноги. Вокруг продолжалась сеча. Звенело железо, падали на землю убитые, отлетали в стороны отрубленные руки и головы.
Глеб поймал себя на том, что все происходящее кажется ему кошмарным сном. Прямо на глазах у него чудом выживший упырь быстро выбрался из-под наваленных тел, схватил одного из ратников за плечи и вцепился ему зубами в шею.
Глеб замахнулся мечом, но тусклое, затянутое тучами солнце сделало свое дело раньше: голова упыря задымилась белым зловонным дымом, он отвалился от ратника, упал на землю и забился в корчах.
Дождь усилился. Глеб хотел осмотреть рану воина, но тот уже ринулся вперед, разя отступающих к лесу нелюдей. Охоронцы явно побеждали.
Глеб перевел дух и попытался что-нибудь разглядеть сквозь завесу мелкого дождя. Блеснули мокрые доспехи, пронеслись мимо измазанные грязью кони.
Струйки дождя стекали с шелома Глебу на лицо. И тут он увидел Бычеголова. Поняв, что битва проиграна, вождь нелюдей пытался спастись бегством. Он поймал пробегающего мимо коня и неуклюже запрыгнул ему на спину.
Глеба захлестнула клокочущая ярость. Он оглянулся по сторонам и увидел пегую крепконогую лошадку, стоящую над трупом своего всадника.
Орлов подбежал к лошадке и схватил ее под уздцы. Лошадка, ошеломленная происшедшим, не сопротивлялась.
Глеб подхватил с земли кем-то брошенное копье, прыгнул в седло и пустился в погоню за Бычеголовом, не успев даже толком осознать, что делает.
Мчался сквозь хаос и дождь Первоход. Пришпоривал, погонял лошадь, стараясь не потерять Бычеголова из вида. Возле его головы свистели стрелы, вслед ему летели грязные камни, но ни один из них не достиг цели.
Погоня продолжалась несколько минут. Позади осталось усыпанное тысячами тел поле битвы. Въехав в лес, Бычеголов внезапно осадил коня, повернулся и вскинул лук.
Глеб отклонил голову, и его щеку чуть оцарапало стрелой. Пришпорив коня, он продолжил погоню. Еще одна стрела, пущенная рукой Бычеголова, угодила лошади Глеба прямо в грудь. Она рухнула на всем скаку, и Глеб вылетел из седла. Но падать он умел: сразу вскочил на ноги и, пошатываясь, бросился к врагу.
При падении копье вылетело у Глеба из рук, но подбирать его было некогда. Дождь хлестал Глеба по лицу. Он побежал к Бычеголову, уверенный, что тот примет бой. И не ошибся.
Бычеголов спрыгнул на землю и выхватил меч. В ту же секунду вылетел из ножен и клинок Глеба.
– Вот мы и встретились, Бычеголов! – крикнул Глеб.
– Один из нас останется на этом поле! – отозвался нелюдь рыкающим голосом.
– Я постараюсь, чтобы это был ты!
Противники подняли мечи и ринулись в схватку.
Удар был столь силен, что Глеб пролетел полторы сажени и ударился спиной о толстый ствол дуба. Он думал, что потеряет сознание, но этого не произошло.
А Бычеголов уже бежал на него. Глеб быстро нагнулся, поднял с земли меч и прошептал:
– Сила Гиблого места, будь со мной!
И снова ринулся вперед.
Враги скрестили клинки. Бычеголов был раза в три мощнее и сильнее Глеба, но Глеб был более ловок и лучше владел мечом. Он кружил вокруг гиганта, как кружил бы боксер-«мухач» вокруг огромного боксера- тяжеловеса, нанося быстрые и точные удары.
Однако броня на теле Бычеголова была крепка, да и плоть его была под стать броне. Удар, который убил бы на месте любого человека, оставлял на шкуре нелюдя лишь неглубокие рубцы, которые тут же переставали кровоточить и быстро затягивались.
Воспользовавшись тем, что Глеб начал уставать, нелюдь извернулся и рубанул его мечом по голове.
Удар пришелся плашмя, к тому же его смягчил шелом. Однако в голове у Глеба зазвенело, и он едва не рухнул наземь. Бычеголов размахнулся мечом для второго удара, но высокий рост подвел гиганта – клинок его меча запутался в ветвях дуба. Это дало Глебу несколько секунд, в течение которых он пришел в себя и снова ринулся в атаку.
И снова зазвенели мечи. Каждый удар отдавался в ладонях Глеба болью. Однако он продолжал сражение, сцепив зубы и мысленно призвав на помощь богов Семаргла и Хорса.
Бычеголов, казалось, не знал усталости. Он стал более удачно отражать удары Глеба, а его ответные выпады становились все точнее. Глеб почувствовал, что начал выдыхаться. Руки его затекли и онемели. Царапины и синяки на теле горели огнем.
И вдруг с поля битвы донесся отчаянный женский крик. Бычеголов и Глеб одновременно повернули головы. Крик повторился.
– Диона! – рыкнул Бычеголов.
Гигант и Глеб, позабыв о драке, ринулись через заросли на помощь девушке.
