не готов. Слишком устал. Да и ушибленная нога может подвести в любой момент.
Глеб не успел разглядеть, вооружены ли его преследователи, но был почти уверен, что нет. Призрачные твари ненавидели человеческое оружие и больше рассчитывали на свои пакостные зубы, мускулы и клыки. Да и зачем тебе меч или нож, если ты в любой момент можешь превратиться в оборотня и разорвать жертву на куски!
– Жертву? – Глеб угрюмо нахмурился, сжал пальцами рукоять меча и покачал головой: – Ну нет, твари. Это мы еще посмотрим, кто из нас жертва. Эй, Дружок! – тихо окликнул он пса. – Если ты хочешь получить еще кусочек рыбы, тебе придется выступить на моей стороне. Ты к этому готов?
Пес вскочил на ноги и вильнул хвостом.
Однако причин бодриться не было. Оглядев ольстру, Глеб пришел к выводу, что спусковой механизм обреза сломан. Заговоренный от нечисти меч из белого железа потерялся во время схватки с червем- освежевателем. Оставался только метательный нож. Но ножом много не навоюешь.
Глеб вздохнул и тихо проговорил:
– Жаль, что рядом нет кузнеца Вакара.
При звуках этого имени пес дернул головой и громко заскулил.
– Ты чего? – удивился Глеб.
Пес подошел к Глебу и, глядя на него снизу вверх, снова заскулил, будто вновь пытался что-то ему сказать. Глеб погладил пса по голове и успокаивающе проговорил:
– Тебе не о чем переживать, Дружок. Это просто мысли вслух. Видишь ли, год с лишним тому назад, еще до того, как мерзкий туман выполз из-под земли, я оставил в лесу своего друга. Он кузнец, но не просто кузнец, а кузнец-вещун. Нелюди похитили его, чтобы он выковал им мечи и заговорил их против людей. А чтобы он не брыкался, мутанты отвели его в свое тайное святилище, к черному камню желаний, который называется Нуаран. Там они что-то сделали с кузнецом, и он тоже стал превращаться в нелюдя.
Пес тявкнул, как щенок, и потерся мордой о штанину Глеба.
– Да... – задумчиво протянул Глеб. – Плохи наши дела. Я обещал кузнецу вернуться за ним и помочь ему. Но не выполнил своего обещания. Не смотри на меня с таким укором, Дружок. Я понимаю, что виноват. Но... как-то все сразу навалилось. Этот туман... Изгнание из княжества...
Холодный, мокрый нос пса ткнулся Глебу в ладонь. Первоход взглянул в собачьи глаза и вдруг спросил:
– Может, ты встречал этого кузнеца? Его зовут Вакар.
При слове «Вакар» пес дернул мордой и снова тоненько тявкнул.
– Что? – Глеб удивленно уставился на пса. – Ты знаешь Вакара?
Пес затряс головой и завилял хвостом. Глеб нахмурился.
– Или я выдаю желаемое за действительное, или ты действительно очень умный пес. Возможно, ты и впрямь встречал здесь кузнеца. Отведешь меня к нему?
Пес тявкнул. Затем вдруг схватил Глеба зубами за рукав и потянул его к выходу.
– Что? – удивленно улыбнулся Глеб. – Ты хочешь отвести меня к нему прямо сейчас?
Пес вновь затряс мордой. Глеб растерянно развел руками.
– Даже не знаю. Может, ты хочешь заманить меня в ловушку? Ты ведь как-никак призрачная тварь. Я не забыл об этом.
Пес заскулил и снова схватил Глеба зубами за рукав куртки. На этот раз он потянул к выходу гораздо настойчивее, и рукав Глеба затрещал.
– Ну, ладно, ладно. – Глеб оттолкнул пса и поднял с пола костыль. – Я помню, что кузнец обосновался где-то недалеко от Кишени. Вряд ли он еще жив. Но, может быть, мне повезет, и я раздобуду хороший меч? Без меча мне все равно отсюда не выбраться.
15
Ночь выдалась лунная, но от этого не менее зловещая. Луна в Гиблом месте была странная, как ночное светило с иной планеты, – багровая и полнокровная, видом своим напоминавшая брюхо насосавшегося крови комара. В ее красноватом призрачном свете все вокруг казалось нереальным и жутковатым.
На одной из стен дрогнула зыбкая бледная тень. Глебу стало не по себе. В мертвом городе такое случалось часто. По стенам скользили тени, хотя ни людей, ни зверей поблизости не было.
Старые промысловики, которым много лет назад случалось забредать в мертвый город, были уверены, что эти сгустки сумрака – тени жителей города, погибших во время падения бога. Люди вспыхнули и сгорели в одно мгновение – так быстро, что тени не успели разделить судьбу своих хозяев и теперь вынуждены скитаться по развалинам, как бродячие звери.
Вот еще одна тень скользнула по полуразрушенной стене. Глеб остановился и стиснул рукоять кинжала до боли в пальцах. Пес у его бедра тихонько заскулил.
Багровая тень на остатках белокаменной кладки задрожала и вдруг отклеилась от стены и шагнула вперед. Пройдя пару шагов, тень остановилась и вновь задрожала, словно внутри зыбкого контура заклубился дым или пар.
Но вот контур фигуры обозначился резче, а клубящийся пар внутри ее оформился и обрел человеческие черты. Теперь уже не просто тень, а невысокий, широкоплечий человек стоял перед Глебом. Одет он был в рубаху, штаны и сильно поношенные сапоги.
Глеб выставил перед собой кинжал и хрипло спросил:
– Кто ты, тварь?
Губы туманного человека зашевелились.
– Ты меня не помнишь? – прошелестел его голос, как мог бы прошелестеть по траве и листве деревьев холодный ночной ветер. – Ты называл меня своим другом. А потом бросил в Гиблом месте. Как собаку.
Глеб пристальнее вгляделся в лицо призрака и вздрогнул.
– Васька Ольха! – прошептал он и судорожно облизнул губы. – Но ведь ты умер!
– Ты притащил меня в Гиблое место, – вновь прошелестел голос. – Здесь я умер, и здесь ты закопал меня. Ты знал, что все, кто находит смерть в Гиблом месте, восстают и превращаются в упырей. И ты позволил мне стать чудовищем.
Глеб взял себя в руки и процедил сквозь зубы:
– У меня не было выхода.
– Выход есть всегда, – отчеканил призрак.
Новая тень отделилась от стены и медленно приблизилась к Глебу. Черты ее были неясными и туманными.
– Ты завел меня в Гиблое место, ходок, – прошелестела эта тень. – И теперь я мертв, и душа моя блуждает между небом и землей, не находя себе успокоения.
Третья тень присоединилась к двум предыдущим. Глеб узнал ее. Это был алхимик из Моравийского царства, который искал в Гиблом месте траву для изготовления кислоты, способной превращать железо в золото.
– Я стал стригоем, проклятой тварью, – прошелестел призрачный алхимик. – Ты привел меня в чащобу и обещал, что я вернусь живым. Я поверил тебе. И кто я теперь?
Глеб сжал кулаки и хмуро проговорил:
– Я тебя не бросал. Ты сам ушел в чащу, поддавшись зову ведьмы.
Призрак усмехнулся.
– Я всего лишь ученый муж, способный заблудиться в собственном доме. Как ты мог оставить меня одного, ходок?
Краем глаза Глеб заметил, что новая тень отделилась от стены. Глеб повернулся к ней и задрожал. Перед ним, со слегка затуманенным челом, стояла Диона.
– Я любила тебя, Глеб, – сказала она. – И я хотела стать человеком. Я сбежала от нелюдей, чтобы стать счастливой, но ты вернул меня обратно. Посмотри, кем я стала, Глеб.
Лицо Дионы подернулось и стало чернеть, словно его пожирал невидимый огонь.
Глеб сглотнул слюну и взял себя в руки.
– Да, – хрипло проговорил он. – Я виноват. Я не уберег вас. Но что сделано, то сделано. Прошлого не воротишь.
