невиданные твари.
Рамон обдумал его слова и сказал:
– Сударь, я никогда не видел волколаков воочию. Но если все, что о них говорят, правда, то пройти через Моревские рудники будет очень нелегко.
Глеб швырнул в воду окурок и успокоил толмача:
– Это не должно тебя тревожить.
– Почему?
– Потому что мы погибнем гораздо раньше. Большинство ходоков не добираются до Моревских рудников.
– Прости, Первоход! – вмешался в их разговор Хлопуша, опустив весла и вытирая рукавом потный лоб. – Но разве ходок не должен верить в лучшее? Предвещать смерть себе и своим ведомым – это ведь плохая примета?
– Я не верю в приметы, – сказал Глеб. Помедлил и добавил с мрачной усмешкой: – Я сам примета.
Хлопуша спорить с Первоходом не стал. Лишь буркнул:
– Тебе виднее.
И снова взялся за весла.
Здоровяк Хлопуша всю свою юность мечтал стать добытчиком бурой пыли. Отец не раз говаривал, что лучше десять лет кряду подставлять грудь под стрелы и мечи в военных походах, чем один раз сходить в Гиблое место. Так-то оно так, зато все добытчики были богаты. Хлопуша, конечно, понимал, что богатеют лишь выжившие, а выжить удается далеко не каждому ходоку, но в свою счастливую звезду он верил крепко.
Ходоки сколачивали себе богатство на чудны?х вещах, добытчики – на бурой пыли. Поговаривали, что в избах у них даже полати из золота. В юности Хлопуша много раз пытался представить себе эти полати, но не мог. Тогда он ложился в сарае на сено, закидывал руки за голову и предавался мечтам. Вот станет он добытчиком – ох и жизнь тогда начнется. Есть будет не руками, а, как восточные купцы, – серебряной вилкой. И живот себе отрастит такой, какой был у Бавы Прибытка. У самого-то Хлопуши об ту пору живот не особенно рос.
Много лет мечтал Хлопуша о том, чтобы стать добытчиком. И вот стал. Но что-то пока дела его не особо клеились. Может, дальше будет лучше?..
Что-то стукнулось в дно лодки, и Хлопуша от неожиданности едва не выпустил из рук весла.
– Что это? – тревожно спросил Бровик.
– Понятия не имею, – отозвался Глеб.
Он вгляделся в воду, и по лицу его пробежала тень.
– Там что-то есть.
– Что?
Глеб не ответил. Он продолжал вглядываться в воду.
Новый удар потряс лодку. Он был так силен, что Бровик чуть не перелетел за борт.
– Там какая-то тварь! – крикнул Бровик и вскочил на ноги.
– Сядь! – сухо приказал «ему» Глеб. – Сядь и держись за борт.
Бровик нехотя повиновался. Глеб вынул из кобуры скорострел и снова вгляделся в воду. Что-то черное и большое прошло под лодкой.
– Почему ты не стреляешь? – осипшим от волнения голосом спросил Бровик. – Стреляй, Первоход!
– Я не знаю, что это, – глухо отозвался Глеб, по-прежнему вглядываясь в воду.
Хлопуша, опустив весла, со сверкающими от любопытства глазами привстал со своего места, и в это мгновение тварь ударила снова. Толмач Рамон попытался схватить Хлопушу за рубаху, но не успел, и верзила, перелетев через борт лодки, грохнулся в воду, подняв фонтан ослепительных брызг.
– Дьявол! – крикнул Рамон. – Хлопуша за бортом!
Глеб передернул зарядную скобу, прицелился и нажал на спуск. Стрела с шипением вошла в воду и вонзилась в черное тело чудовища. Багровое облако вспузырило поверхность воды. Хлопуша стремительно ушел под воду, словно кто-то резко потянул его вниз.
– Тварь утащила Хлопушу! – в ужасе вскрикнул Бровик. – О, боги!
Глеб сбросил плащ, быстро снял ремень и кобуру, выхватил из-за пояса толмача кинжал и, перевалившись через борт, сиганул в воду.
Вода обожгла тело, и от холода у Глеба на мгновение захватило дух. Но уже в следующий миг он, сунув кинжал в зубы и широко загребая воду руками, устремился вниз. Вода была мутноватая, но Глеб разглядел далеко внизу огромное черное тело чудовища и барахтающегося и пускающего пузыри Хлопушу.
Глеб поплыл к нему. Рывок… Еще один… Третий… Вот и лицо Хлопуши – широкое, бледное, с вытаращенными от ужаса глазами. Один из отвислых плавников чудовища, больше похожий на звериную лапу, обхватил Хлопушу за ногу и тянул его вниз. Верзила сопротивлялся изо всех сил, бултыхая руками и отбиваясь от твари свободной ногой, но силы были не равны.
Тварь утягивала Хлопушу все глубже и глубже. Глеб поднажал. В ушах у него застучало, виски сдавило от нарастающего давления. На мгновение паника едва не заставила Глеба прервать преследование и устремиться наверх, но он сдержался и продолжил спуск.
Тварь вдруг остановилась и оглянулась. Глеб увидел огромную черную голову, похожую на рыбью. Пасть чудовища была утыкана зубами, а глаза фосфоресцировали зеленоватым светом. Глеб вынул из зубов кинжал, рванулся вперед и вонзил клинок в черную перепончатую лапу, держащую ногу Хлопуши. Тварь дернулась и разжала лапу.
Хлопуша, пуская пузыри и бултыхая руками, тут же устремился вверх. Глеб хотел последовать за ним, но не успел. Чудовище развернулось и ринулось на него. Глеб рывком отплыл в сторону, схватился левой рукой за отвислый плавник и ударил чудовище кинжалом в черное брюхо.
Бурая кровь заклокотала у него перед глазами, скрывая из виду чудовище. Глеб ударил еще раз. И еще. Чудовище забилось в воде и потащило Глеба за собой. Грудь его сдавило, в висках застучало, и он едва не хватанул раскрытым ртом воду, однако продолжил наносить чудовищу удары – один за другим.
Наконец плавник ослабел в его пальцах, словно надувной круг, из которого выпустили воздух, а вслед за тем огромное черное тело твари стало медленно опускаться на дно.
Глеб выпустил плавник, сунул кинжал в зубы и устремился наверх. В голове у него помутилось от недостатка кислорода, грудь разрывалась на части от боли, но Глеб продолжал грести руками.
И вот уже поверхность реки, озаренная солнечным светом, засияла у него перед глазами. Еще рывок – и голова Глеба взмыла над водой. Он хрипло вдохнул воздух и ухватился за борт лодки. Шесть рук подхватили его и вытянули из реки.
Упав на дно лодки, Глеб закашлялся.
– Кажется… я утопил твой кинжал, – сказал он Рамону.
Толмач качнул головой:
– Нет, сударь. Я успел его подхватить.
– Ну… тогда все отлично.
Глеб сел на дне лодки и перевел дух. Бровик положил на мокрое плечо Глеба худую руку и сказал:
– Ты самый смелый сукин сын из всех, кого мне довелось видеть.
Глеб усмехнулся.
– Просто я не люблю рыб. Хлопуша, давай на весла и…
– Смотрите! – закричал вдруг Хлопуша, показывая пальцем на воду.
Поверхность реки забурлила и вспенилась, а в следующий миг огромная черная голова взмыла над водой. Рамон схватил кинжалы, Бровик вытянул меч, а Хлопуша выдернул из уключины весло и замахнулся.
Тварь посмотрела на Глеба огромными, фосфоресцирующими глазами, раскрыла зубастую пасть и вдруг глухо пролаяла человеческим голосом:
– Отступись, Первоход! Тебе меня не одолеть!
В одно мгновение Глеб вскочил на ноги, выхватил из ножен меч и резко вонзил его в плоскую голову твари. Затем выдернул меч и замер, готовый ударить еще раз.
Глаза твари сомкнулись, и она медленно и тяжело, как большая черная железная балка, ушла под воду.
