– А как насчет духов, которых мы видели в лесу? – продолжал допытываться здоровяк.
Довгуш улыбнулся:
– Я уже говорил вам, что владею даром внушения. – Волхв посмотрел богатырю в глаза и с издевкой проговорил: – Человек всегда рад обмануться. Нужно только чуть-чуть помочь ему в этом.
– Значит, я не видел своих родителей? – грозно нахмурившись, осведомился Хлопуша.
– А как ты сам думаешь, толстяк?
Хлопуша побагровел.
– Еще раз назовешь меня толстяком, и я…
Лесана остановила богатыря быстрым жестом и, пристально посмотрев на волхва, сказала:
– В Мории несколько сотен узников. Ты и впрямь питаешься их страхами?
– Питаюсь страхами? – Довгуш издевательски улыбнулся. – Неужели вы поверили в эту чушь? Я просто готовлю для них дурманящее зелье, вызывающее страшные сны.
– Зачем тебе это?
– А разве непонятно? Чтобы хлынский князь поверил в «страшных волхвов», высасывающих из людей жизнь. С помощью пушек и огнестрельных мушкетов Добровол подчинил своей власти все соседние княжества. Он перебил половину лесных жителей, а оставшихся услал добывать рыжую руду. Но благодаря легенде про всемогущих волхвов нас он пока не трогает.
– Но я слышала, что вы добываете для него камни-самоцветы, – сказала Лесана.
Довгуш кивнул.
– Верно. Каждый год мы загружаем для вашего князя несколько подвод самоцветами и слоистым жемчужным шпатом. Загружаем и отправляем в Хлынь-град. Мы скрываем от княжьих посланцев места, где добываем свои сокровища. Узнай Добровол про них – он бы давно отнял у нас наш промысел, а самих нас изгнал бы отсюда. – Довгуш перевел дух и сказал: – Мир держится на страхе и подкупе. Князь побаивается волхвов и получает за свой страх щедрые подношения. Страх, который я внушаю людям, делает их смирными и покорными. Они не воруют, не убивают. Чтят и не забывают своих предков.
– Как же, забудешь тут, – проворчал Хлопуша. – Когда мертвые предки постоянно путаются у тебя под ногами.
Волхв усмехнулся.
– Неважно, почему они это делают. Важно то, что в нашем мире царит равновесие. Если хотите, можете остаться с нами, – радушно предложил он. – Я прикажу построить вам просторные, светлые избы. Вы будете помогать мне править моим народом. – Довгуш вздохнул и горестно проговорил: – Если б вы знали, как я устал делать все один.
– Неужели за столько лет никто не попытался вывести тебя на чистую воду? – удивился Хлопуша.
– И неужели никто не пробовал вызволить узников из заточения? – подал голос Глеб. – Ведь у каждого из них есть друзья и родные.
Волхв покачал головой и ответил:
– Никто. Хотя… Пару лет назад нашелся один храбрец. Как же его звали… Имя не славянское… Не то Риман, не то Руман.
– Рамон? – в один голос выдохнули Глеб и Хлопуша.
Волхв прищурился.
– Верно. Так вы его знаете?
Глеб и Хлопуша переглянулись.
– Что ты с ним сделал? – свирепо пробасил здоровяк.
Волхв пожал плечами:
– То же, что и с другими. Он спит и видит сны, но сны его не назовешь прекрасными.
– Мерзавец! – прорычал Хлопуша и схватился за рукоять меча.
Довгуш посмотрел на меч и поежился.
– Мне пришлось это сделать, здоровяк. Парень жаждал моей смерти.
– Где он теперь? – спросил Глеб.
– В одной из клеток.
– Ты поможешь нам освободить его.
Волхв покачал головой и ответил:
– Я этого не сделаю.
– Сделаешь! – прорычал Хлопуша. – Я заставлю тебя!
Волхв качнул головой.
– Нет. Вы пришли сюда за Первоходом, и вы его спасли. Дальше пусть все будет как будет. Я не стану вам помогать.
Глеб сдвинул брови и сухо произнес:
– Боюсь, что у тебя нет выбора, паромщик.
4
Уютно трепыхался на ветру рыжий костерок. Воздух был по-ночному темен. Лужайку тесной толпой окружили безмолвные деревья с густо переплетенными ветвями. Путники, улегшись на собранный еловый лапник, накрытый сверху мягким мхом, восстанавливали силы.
Чуть поодаль фыркали во сне спящие лошади, надежно укрытые от лесных хищников невидимой стеной волколачьего духа. Не спали лишь двое – связанный по рукам и ногам волхв и охраняющий его богатырь Хлопуша.
Богатырь долго сидел молча, глядя на всполохи огня и прислушиваясь к звукам ночного леса, потом повернул голову к волхву и тихо окликнул:
– Слышь, Довгуш? Не спишь?
– Чего тебе? – так же тихо отозвался связанный чародей.
Хлопуша покосился на своих спутников – не подслушивают ли? – затем еще ниже наклонился к связанному паромщику и произнес:
– Ты говорил, что колдовской наукой может овладеть каждый. Помнишь?
– Помню. И что?
Хлопуша облизнул губы и выпалил:
– Научи меня.
Богатырь плохо видел лицо Довгуша, но понял, что тот усмехнулся.
– Зачем тебе? – спросил волхв.
– Понимаешь, вокруг меня одни колдуны. Лесана – травница, и она умеет повелевать зверьми. Первоход… он тоже кое-что может. Кое-что такое, что недоступно остальным людям.
– Ты тоже многое умеешь, – сказал на это Довгуш. – Ты силен, как медведь. Таких богатырей, как ты, трудно сыскать.
– Так-то оно так, но… – Хлопуша вздохнул. – Понимаешь, я не боюсь никого из людей и зверей. Но колдуны… У меня от вашего брата мурашки по коже.
Довгуш помолчал пару секунд, потом сказал:
– Я тебя понимаю. Ты боишься колдунов, потому что не знаешь, чего от них ждать. Тебя пугает неизвестность.
Хлопуша усмехнулся:
– Мне нравится твое объяснение, волхв. Помоги мне побороть страх перед колдунами. Научи колдовать.
Довгуш покосился на Первохода и Лесану.
– Не уверен, что твоим друзьям это понравится.
– А мы им не скажем!
– Не скажем? – Волхв прищурил черные, как глубокие колодцы, глаза. – А коли дознаются да решат меня проучить?
– Не бойся. За меня страдать не будешь. В обиду не дам.
Теперь волхв усмехнулся открыто, и полоска белых зубов блеснула под его спутанными черными усами.
– Что ж… – сказал он. – Пожалуй, мы можем попробовать. Для начала ты должен пристально
