– Ну да, бедный, – тихо повторила она. – А разве нет? Украденные годы не идут ему впрок, он стареет в десять раз быстрее, чем мы. Разве это хорошо?
– Это потому, что он уже прожил свою жизнь, Зоряна, – пояснил Глеб. – А теперь живет на проценты от украденного вклада. – Он снова перевел взгляд на Тиша. – И долго ты еще собираешься высасывать из людей жизнь, приятель?
Игрок поморщился.
– Мне давно опостылело это занятие, – глухо проговорил он. – Но я боюсь снова постареть.
Глеб подумал о чем-то, потом чуть прищурил глаза и заявил:
– Есть еще один выход.
– Какой? – навострил уши игрок.
– Умереть молодым. Лучше всего в бою.
Тиш вымученно усмехнулся.
– Да, я тоже думал об этом. Но мне противна мысль о том, что я буду воевать за своего князя. А воевать на стороне врага – еще противнее. Драться с дикими зверями – тоже не выход. Немного чести в том, чтобы быть сожранным волками или бродячими псами. Так что же мне делать?
Глеб и Зоряна переглянулись.
– Кажется, Первоход, у тебя и на этот вопрос есть хороший ответ, – с улыбкой сказала Зоряна.
– Верно, есть, – спокойно отозвался Глеб. – Я знаю врага, с которым тебе не стыдно будет сразиться, Тиш.
– Правда? – игрок слегка приободрился, и в усталых, все повидавших глазах его наконец-то зажглось что-то вроде любопытства.
– И как зовут этого врага?
– Первозданная Тьма. Та, которая была всегда и которая всегда будет, даже когда миру, в котором мы живем, придет конец. Как видишь, этот враг старше тебя, и тебе не зазорно будет с ним воевать. Да и погибнуть в бою с таким противником – большая честь.
Несколько мгновений игрок изучающе разглядывал Глеба. Наконец, убедившись в том, что Первоход не собирается смеяться, он прищурил светлые глаза и тихо произнес:
– Ты хочешь, чтобы я сразился с Первозданной Тьмой?
– Тьма нашла лазейку в наш мир, игрок. И встать у нее на пути должны мы. Я и такие чудаки, как ты, обладающие невероятными способностями.
– Что ж… речи твои завлекательны, ходок. Однако я не уверен, что ты – тот, кто сможет одолеть Тьму. А выходить на битву без надежды на победу – глупо.
Глеб склонил голову набок и с легкой усмешкой осведомился:
– Как же мне доказать тебе свою силу?… Отсечь тебе голову? – так я это мигом.
– Кажется, на улице гроза?
– Кажется, так.
– Во дворе, перед игорным домом, стоит ветхая старая подвода. Дойди до нее с поднятым вверх мечом. И если молния не поразит тебя, я пойду с тобой.
– Поклянись.
Тиш поднял ладонь и торжественно произнес:
– Клянусь Велесом!
В этот миг двери кружала с грохотом распахнулись, и Рамон с Хлопушей ввели в зал невысокого, худощавого мужчину крайне примечательной наружности. Главной запоминающейся деталью в этой наружности были волосы мужчины – ярко-светлые, почти платиновые, и кудрявые, как шерсть барана.
– Первоход, ты был прав! – пробасил Хлопуша. – Этот парень и впрямь караулил тебя за овином! Ума не приложу, как ты их чуешь?!
Рамон и Хлопуша крепко держали незнакомца за руки, а тот виновато посмотрел на игрока и хрипло проговорил:
– Прости, Тиш… Я не успел ничего сделать. Эти двое набросились на меня и связали по рукам и ногам.
Игрок не произнес в ответ ни слова. Он был хмур, суров и молчалив, а вид принял такой отрешенный, словно не имел к тому, что происходит, никакого отношения. И тогда заговорил Глеб.
– Я понимаю твою задумку, – сказал он. – Это твой напарник, верно? Он должен был подкараулить меня на улице и не дать мне улизнуть с твоими деньгами и моими годами. Верно?
– Верно, – ответил после паузы Тиш. – Его зовут Облакаст. Мы познакомились недавно и едва не убили друг друга при первой встрече. Но потом… потом мы решили, что лучше работать сообща. Тем более что оба мы…
Он замолчал и закусил губу.
– Оба вы – дети падших богов, – спокойно продолжил прерванную фразу Глеб. – И я приехал сюда за вами.
5
Отряд Глеба Первохода двигался по заросшей травой лесной дороге. От намокших под недавним дождем высоких трав мокли ноги, а легкий ветерок время от времени осыпал с веток дождевые капли, и тогда путники невольно ежились от попавшей за шиворот влаги.
– Двоих мы взяли, – сказал Рамон ходоку, правя лошадку в объезд неглубокой ямки. – И заполучить их оказалось совсем несложно.
– Троих, – поправил Глеб. – Зоряна может изменять структуру тела и превращаться во что угодно. Тиш – настоящий энергетический вампир, которому к тому же чертовски везет в игре. И этот малый Облакаст, который управляет воздушными потоками, как пастух – овечьим стадом. Всего – трое.
– А сколько еще осталось? – тихо поинтересовался Рамон, стараясь, чтобы ветер не отнес его слова к детям падших богов, ехавшим позади.
– Четверо, – ответил Глеб.
– Ты их чувствуешь?
– Да. Я знаю, где их искать.
– Четверо! – пробасил подъехавший Хлопуша и недовольно крякнул. – И каких фокусов нам от них ожидать?
Рамон посмотрел на него с укором и на мгновение прижал палец к губам, призывая говорить тише, а Глеб, которого, похоже, ничуть не беспокоило, что мутанты могут его услышать, ответил:
– Один из четверых умеет, подобно Фениксу, сжигать себя и возрождаться из пепла целым и невредимым. Еще один умеет предсказывать будущее, но недалеко, всего на минуту-две.
Хлопуша присвистнул и уточнил:
– А оставшиеся двое?
– Их я чувствую хуже, – нехотя признался Глеб. – Кажется, они умеют воздвигать вокруг себя силовое поле.
– Поле?
– Невидимую стену, – пояснил Первоход. – Поэтому я чувствую их очень слабо.
Хлопуша обдумал слова Глеба и вздохнул.
– Что-то мне подсказывает, что эти двое окажутся для нас самым тяжелым испытанием, – сказал он.
Глеб посмотрел на него насмешливым взглядом и поинтересовался:
– Уж не боишься ли ты, здоровяк?
– Боятся девицы перед первой брачной ночью, – отчеканил, приосанившись, Хлопуша. – А я – опасаюсь.
– Не волнуйся, дружище, – успокоил его Первоход. – Самое страшное, что нас может ждать, – это смерть. А, насколько я помню, ты никогда не собирался жить вечно.
– Твоя правда, – усмехнулся Хлопуша. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Только я не пойму, Первоход: откуда ты знаешь про этого, с огнем в голове, и про другого, который умеет предсказывать будущее?
– Науке об этом ничего не известно, здоровяк, – абсолютно честно и серьезно сообщил Глеб. – Но
